Победить или умереть - Самаров Сергей Васильевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/49
• Следующая

Капитан стоял неподалеку. Разговор велся на аварском языке. Он не знал его, но сразу понял, что разговор идет о нем. Пленник не стал ничего спрашивать, молчал и старался держаться с достоинством, хотя видно было, что его общее состояние оставляло желать лучшего.

– Эй, подойди к амиру! – сказал Назирхан по-русски, презрительно, как-то повелевающе двинул рукой и даже слегка выпятил нижнюю губу.

Назирхану казалось, что так он выглядит куда солиднее.

«Краповый» капитан ответил ему таким же презрительным взглядом, поморщился, слегка тряхнул головой, словно сбросил хмурь, и потянул руки, стянутые за спиной тугим узлом. Но подойти он не пожелал. Назирхан, не дождавшись выполнения своего приказа, сам стремительно шагнул к капитану и нанес размашистый удар сверху в височную область.

Этому эмира джамаата учил сам амир Азамат, который знал толк в таких делах. Удар назывался красивым иностранным словом «оверхенд», и Назирхан при необходимости с удовольствием применял его. Любой нормальный человек от такого удара должен был бы свалиться так же быстро, как под обухом тяжелого топора. Но капитан только чуть качнулся вперед, нетвердо держась на ногах, слегка склонил голову в берете и пропустил над ней тяжеленный кулак эмира. Получилось так, что Назирхан только слегка задел лопатку капитана и сам едва удержался на ногах. Он не ожидал промаха и вложил в удар весь вес своего сильного тела.

– Винни-Пух по этому поводу говорил: «Ты не то чтобы совсем не попал, просто не попал в шарик», – проявил остроумие пленный.

Бандиты его не поняли. Наверное, они не знали, кто такой Винни-Пух и кому он говорил эти слова. Иначе злости было бы больше, поскольку мусульмане отрицательно относятся и к свинине, и даже к сказочному герою Пятачку.

– Ноги не контролируешь, – сразу определил Тимирбеков ошибку эмира. – Имей капитан возможность, он сейчас одним ударом добил бы тебя.

Назирхан выпрямился. Глаза его горели сердитым огнем.

Он готов был броситься в новую атаку, но капитан вдруг спокойно сказал:

– Бабы…

– Что? – сурово переспросил Азамат, жестом останавливая руку Назирхана, уже отведенную за спину.

– Бабы истеричные, – в голосе капитана было не меньше ведра презрения. – Только они бьют связанных и контуженных. Мужчина себе такого позволить не может. Он уважает противника и дерется с равным. А бабы бьют того, кто ответить не может.

Достоинство пленника вызвало уважение амира и дополнительную ярость эмира, который не умел ценить чужое мужество, а испытывать свое в таких же сложных обстоятельствах ему пока не доводилось.

Азамат Тимирбеков расслабился, ухмыльнулся почти с одобрением и заявил:

– Ты хорошо от удара ушел. Из пятидесяти людей сорок девять будут назад отпрыгивать, а ты вперед сдвинулся. Умеешь драться?

– Умею, – просто, без хвастовства сказал капитан.

– Ты кто такой вообще? По званию, так ротой должен командовать.

– Инструктор по рукопашному бою капитан Вьюгов, – так же просто, с тем же достоинством представился пленник.

– Спортивные звания есть?

– Мастер спорта международного класса по боевому самбо.

– Мастер спорта СССР или России? – со знанием дела переспросил амир.

– Во времена СССР я еще пешком под стол ходил. Не успел тогда мастера получить.

– Я почему спрашиваю, – объяснил амир Азамат. – Просто сам я был мастером спорта СССР и сейчас вижу большую разницу между этими званиями. По моим оценкам, мастер спорта России примерно равняется хорошему перворазряднику советских времен. В лучшем случае кандидату в мастера.

– Субъективное мнение, – заметил капитан. – Мастера и перворазрядники бывают разные. Я многих видел, всякого уровня.

– Я тоже многих видел. Что с тобой случилось? Как самочувствие?

– Плохое самочувствие. После такой контузии хорошим оно быть никак не может.

– Драться достойно сейчас не сумеешь? А просто бой принять?..

– Достойно – не смогу. Не готов к серьезной конкуренции. Но бой принять, если руки развяжут, готов всегда. Если обстоятельства такие…

Азамат недолго подумал, потом спросил:

– Что тебе надо, чтобы в себя прийти? Врача у меня нет, и в госпиталь я тебя не отпущу.

– Три дня спокойного отдыха. Потом четыре дня на восстановление.

– Сегодня воскресенье. Ровно через неделю ты дерешься. Без перчаток, голыми руками. Естественно, без всяких шлемов и защиты. Ну, разве что могу разрешить эластичные бинты на руки намотать. Так ты кисть себе сразу не сломаешь, значит, дольше на ногах продержишься. Итак… Будешь драться?

– Буду, – без раздумий согласился капитан. – С кем? С тобой?

Амир улыбнулся.

– Да, я бы хотел сам тебя побить. Но мой авторитет такая победа не поднимет, да и возраст мой уже не тот. Но есть у меня человек, на которого я в деле взглянуть хочу. Издалека ко мне приехал кое-чему обучиться. Вот и посмотрим, чего он стоит в действительности. Пока производит благоприятное впечатление. И чего ты стоишь, тоже посмотрим. За всех «краповых» драться будешь. Любопытно мне, что их инструктор умеет. Соперник примерно твоего роста, веса и комплекции. Одна категория. Подходите друг другу по всем статьям.

– Как его зовут?

Амир коротко хохотнул.

– Почему ты не спрашиваешь, как зовут меня? А его имя тебе ничего не скажет и подавно.

– Я уже понял, кто ты. Я смотрел записи с твоими боями. Узнал.

– Даже так? Это хорошо. Вот и гость мой смотрел записи, поэтому ко мне приехал. Понравилось. Желает отточить технику отдельных ударов.

– Как его зовут? – повторил капитан свой вопрос.

– Мы зовем его Бейбарс. Но у него и свое имя есть – Чун.

– Красивое имя. Чун по-китайски – весна.

– Ты китайский язык знаешь?

– Нет. Только отдельные слова.

– Откуда сам родом?

– С Дальнего Востока. У нас там китайцев как грязи. Приходилось много общаться еще в детстве. Кое-что помню. На них драться учился.

– Хорошо. Восстанавливайся. Я понимаю, что такое серьезный бой.

– Если я выйду победителем, ты меня отпустишь?

– Не отпустил бы, даже если бы ты победил меня. Тебя вели сюда путем, который знают только мои бойцы. Тебе известно, где наша база. Ты приговорен. Но победитель умрет без мучений, и я не допущу, чтобы издевались над хорошим бойцом. Тебя просто расстреляют. Без возни, без оскорблений. Обещаю тебе это честно. Попытаться бежать не рекомендую. Тебя провели через минные поля. Ты их не знаешь, поэтому обязательно взорвешься. Или мои часовые раньше тебя подстрелят. Удовлетворись сносным к тебе отношением, пока ты жив, и почетной смертью. Это лучшее, что я могу тебе предложить.

– И на том спасибо.

– Назирхан! – требовательно и строго сказал амир. – Отведи пленника в пещеру. Создай ему условия для отдыха. Через неделю он будет драться с Бейбарсом. Запомни сам и всех предупреди, пальцем его не трогать! Не портить мне картину! Потом позвони Бейбарсу. Думаю, к утру не успеет, но пусть прибудет, как только сможет. Срочно. Так и скажи ему. Я буду его учить.– Да, амир! – тихо согласился Мухаммадтахиров, не удержался и скрипнул зубами. Мстительный характер эмира требовал выхода. Приказ Тимирбекова был категоричным и не позволял ему сейчас причинить вред пленнику, поставившему его в неудобное положение перед амиром. Но Назирхан верил, что его час еще пробьет.

Глава 2

Комнаты в большой пещере представляли собой просто гроты, вырытые человеческими руками, в которые вставили грубые, но крепкие двери. Их было немного, четыре в одной стене. Слабый свет костра, потухающего неподалеку, и лучик не яркого фонарика Назирхана Мухаммадтахирова, сопровождающего пленника, позволяли капитану разглядеть только это. Всех прочих стен и потолка видно не было.

Назирхан распахнул дверь, но, выполняя приказ амира, хаметь не стал, не затолкал, а просто пригласил русского молчаливым жестом. Дескать, заходи. Он направил луч фонарика внутрь, показывая, что споткнуться тут нельзя, порога под дверью нет.

• Предыдущая
• 3/49
• Следующая