По Нилу на каяках - Дави Андрэ - Страница 24

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая

Таковы наши друзья динки - всегда очень вежливые и милые с нами.

А все же, что думают о нас  эти нильские великаны? Однажды через миссионеров (наших всегдашних услужливых переводчиков) мы задали им такой вопрос.

— Они считают вас сумасшедшими и не верят, что вы белые, — перевели нам ответ миссионеры. — Когда им случается видеть белых, те всегда сидят в огромных трескучих машинах, которые движутся сами по себе. Вы же появляетесь на крохотных суденышках, гребете и потеете, как каторжники, и при этом продвигаетесь, как черепахи. Это им непонятно. Но принимают они вас охотно, потому что не боятся.

Вот преимущество путешествия по Африке в каяке.

Третьего февраля утром мы достигли Бора.  Отсюда начинались болота — область Сэддов.

Расстояние в сто шестьдесят километров, отделяющее это селение от Джубы, мы прошли при благоприятном течении и ветре за три с половиной дня. В среднем мы преодолевали по сорок пять километров в день. Это наш лучший результат за все время пути.

Бор — небольшой административный пост. В период половодья его почти целиком заливает водой. На языке динков "бор" означает наводнение.

От одного чиновника узнаем, что на реке нередки несчастные случаи.

Как раз накануне бегемот, вероятно раздраженный незадачливым охотником, напал на лодку, проплывавшую недалеко от него. Это была долбленка длиной десять метров. Бегемот раздавил ее одним ударом челюстей вместе с находившимися там двумя местными жителями. Четыре других пассажира успели выпрыгнуть из лодки. Трое из них утонули, и только одному удалось избежать ярости животного и добраться до берега.

Этот рассказ заставляет нас призадуматься. До сих пор мы недоумевали, почему местные жители так боятся бегемотов. Эти славные животные вовсе не опасны, думали мы, разве что немного раздражительны. Теперь начинаем понимать, что лучше держаться от них подальше.

Собираем сведения о Сэддах. По-арабски "сэдд" означает "пробка". В самом деле, это пробка Нила, закупорившая его для всех путешественников, поднимавшихся вверх по реке. Вспоминаем рассказ о двух центурионах, посланных императором Нероном на поиски легендарных истоков Нила. Им удалось, при содействии царя Нубии, подняться очень далеко к югу. Они достигли, наконец, огромных болот, жители которых "не знали и не надеялись когда-нибудь разведать их пределы. Это сплошные топи, заросшие травами, по ним нельзя пробраться даже на лодках". Так впервые стало известно о "пробке".

Сэдды простираются на пятьсот километров с севера на юг и достигают в самом широком месте восьмисот километров. Считается, что общая площадь этих болот составляет около шестидесяти тысяч квадратных километров — территория, равная озеру Виктория. Сэдды вместе с Бахр-эль-Тазалем являются, вероятно, самым обширным заболоченным пространством мира. Происхождение их объясняется ровным рельефом Суданского плоскогорья: на сотни километров нет ни одного холмика. Воды Нила не находят стока, они разливаются, распространяются вширь, не встречая нигде препятствий, и образуют лабиринт рукавов, протоков и лагун. Полагают, что Нил теряет в Сэддах три четверти своей воды. Деревья здесь редки, если не считать кустов амбача, из губчатой древесины которого местные жители делают поплавки для охоты на бегемотов.

Зато папирусы, камыши и всевозможные водяные растения встречаются в невероятном количестве, они развиваются очень интенсивно во влажной и теплой среде. В половодье от берегов отрываются куски земли с массой растущей на них растительности. Ветры, дующие почти беспрерывно, подгоняют эти плавучие острова вниз по течению, загромождая и перегораживая рукава реки и тем самым все время изменяя ее облик. Лодкам грозит серьезная опасность быть раздавленными между такими островами.

В 1900 году англичанину Малькольму Пику удалось установить более или менее надежное сообщение по Сэддам, но и он не смог определить русло Нила. В распоряжении Пика находилась целая армия местных жителей, прорубивших мачете девятнадцать растительных барьеров. Некоторые из них достигали в длину нескольких километров. Другие были столь плотными и широкими (до семи метров толщиной), что их взрывали динамитом. Понадобилось два года, чтобы завершить этот поистине титанический труд.

Последняя драма в Сэддах произошла в 1936 году, когда сеть болот была еще плохо изучена. Пароход, шедший в Джубу, зашел в протоку, из которой не было выхода. Он успел пройти около тридцати километров, прежде чем капитан обнаружил свою ошибку. Но было слишком поздно. Плавучая растительность сжала судно со всех сторон. Когда подоспела помощь, все двадцать три члена экипажа умерли от голода.

Под впечатлением этих рассказов начинаем понемногу сдаваться. Отказываемся от прохождения в каяках самого опасного участка болот (до озера Но) протяженностью  около  четырехсот  километров.

Отправляемся в путь по Сэддам на пароходе "Реджаф", который делает последний рейс в этом сезоне. Тяжелый пароход лавирует между берегами, огибая илистые мели и рискуя каждую минуту застрять. С разбегу он заплывает в прибрежные заросли, и, стоя на верхней палубе, мы развлекаемся, хватая обеими руками папирусы и камыши. Застигнутые врасплох, крокодилы, виляя хвостами, поспешно скрываются в густой растительности.

На пароходе суматоха. Чрезвычайно озабоченный лоцман через рупор выкрикивает команду. Матросы носятся вдоль фальшбортов. Вот машина заработала полным ходом, плицы заднего колеса завертелись чаще. Громко зашелестели папирусы, и пароход, освободившись, выплыл на чистую воду. Спустя короткое время, повторяется то же самое. Слышно, как плицы заднего колеса с грохотом скребут дно. Гортанный крик кормчего. Задний ход. Трещат раздавленные папирусы и тростники.  Пароход,  раскачиваясь,  как пьяный, и вибрируя всем корпусом, с новым азартом устремляется вперед. Мы теперь понимаем, почему он весь окован железом. Без этой предосторожности корпус не выдержал бы долго. Экипаж все время начеку.

С мостика, на котором мы проводим большую часть дня, открывается вид, утомляющий своим однообразием. До горизонта простирается Суданское плоскогорье, покрытое зарослями папируса, камышей и умсуффа. Небольшие вкрапления открытой воды. Монотонность этого унылого пейзажа нарушают рассеянные тут и там по равнине стада буйволов и слонов.

Ночью берега, поросшие растительностью, темной лентой тянутся перед глазами. В свете месяца поблескивают треугольные стебли папирусов. Темноту ночи во всех направлениях бороздят бесчисленные светящиеся насекомые.

Однообразный гул машин и прерывистое дыхание колеса, без устали черпающего воду, заглушают звуки животного  царства  болот.

Мы с сожалением вспоминаем о наших каяках, не нарушающих таинственных шорохов ночи.

Прибыв на озеро Но, мы покинули "Реджаф", чтобы  возобновить плавание на  каяках.

Озеро Но образовано слиянием Белого Нила и реки, длина которой полторы тысячи километров; причем три четверти своего пути эта река течет среди непроходимых болот. Она называется Бахр-эль-Тазаль, или Река газелей.

Чтобы добраться до следующего поселения — Малакаля, нам предстоит пройти около ста пятидесяти километров. Большая часть этого участка Нила расположена в зоне Сэддов. Однако русло реки здесь уже не трудно определить.

Озеро Но интересует нас главным образом потому, что здесь живут нуэры. Однако за те дни, что мы провели на озере, мы, к сожалению, встретили их очень мало. Время от времени видим пастухов или рыбаков на берегах лагун, образованных Нилом, уровень которого продолжает падать. Они стоят в позе голенастых птиц, на одной ноге. Это их манера отдыхать, когда они пасут скот или занимаются рыбной ловлей.

Рыба кишит в заросших лотосами лагунах, как в огромных садках. При спаде воды она попадает как бы в западню. Рыбаки наготове — через короткие промежутки быстрым и резким движением они мечут в тину гарпуны, затем за веревку вытаскивают их обратно. Они действуют вслепую, но благодаря обилию рыбы лов всегда оказывается удачным.

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая