По Нилу на каяках - Дави Андрэ - Страница 14

• Предыдущая
• 14/51
• Следующая

Встречаем местных жителей, плывущих в странных плоскодонных лодочках. В каждой сидит не более двух человек. Один на носу гребет, присев на колени. Местные жители не боятся пускаться на этих плоскодонках в далекие путешествия. Видим, как сильный ветер подбрасывает их на волнах, по которым даже в наших каяках трудно продвигаться.

За время, проведенное на озере Кьога, мы так сильно загорели, что стали похожи на аборигенов. Днем ходим раздетыми почти донага: нам в сущности нужны только широкополые шляпы и темные очки. В полдень мы защищаем плечи и грудь, накидывая на них рубашку или майку, и мажем себе нос и губы кремом, чтобы избежать солнечных ожогов. Однако, несмотря на это, кожа у нас на носу лупится, губы раздулись и потрескались, лица стали кирпично-красными. В общем, у нас сейчас вид настоящих путешественников.

Через час лакомимся апельсинами. В Намасагали,. где они очень дешевы, мы сделали большой запас и благодарим за это небо.

Долгие часы, проведенные на этом огромном озере, конечно, однообразны и утомительны.

Когда, наконец, вновь обозначились берега Нила и появились утесы, возвратилось и эхо, которое позволяет нам вести самим с собой бесконечные диалоги.

Мы потратили пять дней на то, чтобы пересечь озеро Кьога.

Теперь перед нами дикий и ненаселенный край — область водопада Мерчисон. К сожалению, мы не можем попасть туда по Нилу Сомерсет, так как власти территории объявили этот район заповедником, куда въезд запрещен. Нам приходится немного отклониться на запад и пройти через озеро Альберт. Останавливаемся в Масинди-Порт, где без труда находим транспорт, идущий в направлении озера Альберт. Сто километров по каменистому и покрытому сухим кустарником нагорью Масинди проезжаем без остановок. В этой местности еще сохранилось несколько обширных лесных массивов. Внезапно дорога выходит к огромной впадине с отвесными краями, глубиной в несколько сот метров. Ее противоположный берег смутно виднеется в дымке жаркого дня. До него примерно километров шестьдесят. Там уже граница между Угандой и Конго.

На дне впадины простирается сверкающая гладь озера, очертания которого теряются вдали. Это озеро Альберт. По своим размерам оно вполне достойно африканских масштабов: в длину сто шестьдесят километров, в ширину — сорок. Чаша, на дне которой покоится озеро, окружена высокими скалами, открыта солнцу, я в ней почти не бывает ветра. Жара здесь невыносимая. Кажется, что нас сунули в самое пекло и мы поджариваемся на медленном огне. Так же тяжело, влажно и жарко на побережье Индийского океана.

Зеленые воды озера Альберт освежает река Семлики, стекающая с горных вершин Рувензори. Мы отдыхаем на чудесном пляже с мелким песком, окаймленном пальмами борссус. Оказывается, пушистые плоды этого дерева —излюбленное кушанье слонов.

Бутьяба, где мы останавливаемся на несколько дней, небольшая озерная пристань. Она могла бы быть раем для рыболовов-спортсменов, если бы туда легче было добираться. Тут ловится рыба огромных размеров. Особенно хороши нильские окуни. Есть экземпляры в сто фунтов весом. Говорят, что рекордный вес этой рыбы сто сорок фунтов.

Из Бутьябы нам надо добраться до водопада Мерчисин. Там, на северной оконечности озера Альберт, мы спустим каяки на воду, как раз в том месте, где Нил вытекает из озера, направляя свои воды на север. А мне еще предстоит найти лодку взамен вышедшего из строя каяка.

На севере Уганды Нил сильно петляет. Скалистые барьеры, преграждающие ему путь, заставляют его несколько раз менять направление. Мы то и дело заглядываем в карту, чтобы не заблудиться в этом лабиринте.

Проходит несколько дней, прежде чем нам представляется оказия. Английский инженер-гидрограф охотно соглашается взять нас на свое судно. Он отправляется на катере в северную часть озера Альберт, оттуда на водопад Мерчисон.

Три часа плывем без всяких приключений по заросшим папирусами пространствам. И вот мы снова на берегу Нила!

На протяжении сорока километров от водопада Мерчисон Нил течет по самому большому в мире заповеднику для диких зверей. Редкое и удивительное зрелище!

Сейчас сухой сезон. Внутренние районы страны почти лишены воды, поэтому многочисленные обитатели зарослей собрались у реки, на ее просторных, полузаросших лесом берегах.

В   первую  очередь  внимание  привлекают  слоны.

Целые стада этих огромных неуклюжих животных пересекают обширные топи, покрытые папирусами, чтобы выкупаться в чистой воде. Мы видим, как они барахтаются в иле, с трудом вытаскивая из грязи задние ноги.

Добравшись до реки, слоны начинают обливаться водой им, как и людям, нестерпимо жарко и хочется освежиться.  Потом они подолгу пьют: втягивают

воду гибким хоботом и сильной струей отправляют ее в маленький рот. Затем, видя, что ничего подозрительного поблизости нет, слоны заходят в глубокие -места подальше от берега. От удовольствия они трубят. Эти громкие звуки далеко разносятся по безмолвным просторам зарослей. Один за другим слоны спускаются с берега и буквально сваливаются в реку. По воде расходятся круги, папирусы колеблются и шуршат. Вот из воды выглядывает огромное брюхо, и кажется, что плывет гигантская бочка. Слонята сначала издали следят за своими родителями, потом, осмелев, присоединяются к ним. Малыши погружаются в реку так, что на поверхности остаются только их маленькие хоботы, торчащие из воды, как перископы подводных лодок. Забавное зрелище! Слонята, по-видимому, отлично плавают и чувствуют себя в воде, как в родной стихии.

Накупавшись всласть, слоны медленно возвращаются на берег в сопровождении множества птиц. Добравшись до сухой земли, животные набирают хоботом пыль и обильно посыпаются ею. Без хобота и здесь не обойтись. Матери не забывают покрыть пылью своих детенышей. Это, несомненно, мудрая предосторожность: вокруг животных тучами вьются всевозможные насекомые.

По мере того как мы поднимаемся к водопаду Мерчисон, заросли редеют, уступая место лесу паркового типа, который состоит из красноствольных пальм борссус и колбасных деревьев. Колбасное дерево — очень любопытное растение, произрастающее на берегах Верхнего Нила. В это время года с его ветвей на длинных нитях свисают толстые стручки, напоминающие сосиски. Но они, к сожалению, несъедобны, их не едят даже слоны.

Зато акация — их любимое лакомство, они с поразительным проворством объедают листву этих колючих деревьев. Слоны обламывают толстые суки акаций, словно соломинки, затем становятся на них тяжелыми ногами, ловко сдирают хоботом листву и быстро отправляют ее в рот. Если сук сразу не поддается, они используют бивни как рычаг, обнаруживая при этом удивительную смекалку. Случается, что бивень ломается. Нам приходилось видеть незадачливых слонов, лишившихся обоих бивней: без них они полукалеки.

Есть слоны-силачи, они легко выкорчевывают дерево, чтобы удобнее было обдирать листву и побеги. Позднее нам случалось бывать в саванных лесах, где молодые деревья, иногда довольно большие, вырваны с корнем, поломаны и полностью объедены. Если принять во внимание, что взрослый слон поглощает в день до четырехсот килограммов зеленого корма, можно себе представить, во что превращается место обеда стада слонов! Надо думать, что слоны, забредшие, например, на плантацию бананов, которые им особенно по вкусу, угощаются без стеснения и производят там значительные опустошения.

С катера, осторожно плывущего по Нилу, мы с неослабным вниманием следим за повадками этих благородных животных. Слонята чинно держатся возле своих мамаш, прижимаясь к их боку. Подростки вдруг затевают дикую скачку по зарослям, ведь надо же на что-то растратить запас молодых сил! Но отойти далеко им не удается: родители призывают шалунов к порядку, и те не смеют ослушаться.

• Предыдущая
• 14/51
• Следующая