Элидор - Гарнер Алан - Страница 7

В воздухе загремели разряды, стены отбросили их, снова все смолкло. Спустилась тьма. Хелен закричала — но это была Хелен, а не какой-то бездушный голос.

— Ты где? — спросил Николас.

— Я вижу свет, — сказал Дэвид.

— Это мое копье, — объяснил Роланд. — Я подниму его. Вам не больно?

— Мы в порядке, — ответил Николас.

Они подошли к копью и уселись вокруг него.

— Что произошло?

— Мы внутри холма, — сказал Роланд. — Разве вы не помните?

—Холма? — повторил Дэвид. — Да... Сокровища. Мэлиброн. Но я видел свет...

— Это я разбил яблоневую ветвь.

— Яблоневую ветвь... Я на нее смотрел. Я даже дотро­нулся. Я... нет... не помню.

— Сокровища, — сказал Роланд. — Вы нашли Сокро­вища?

— Нет.

— Что это? — спросила Хелен. — Вон там.

— И там, — произнес Дэвид. — И с той стороны тоже.

Они уже привыкли к свету, шедшему от копья. Из тьмы выступила каменная стена. В ней виднелись четы­ре проема. Один был темный — он вел в глубь холма, другие слегка светились.

— Я посторожу здесь, — сказал Роланд. — Идите и посмотрите, что там.

— Здесь так тесно, — прошептала Хелен. - Да...

Тени заметались вокруг, словно летучие мыши, когда трое детей, согнувшись, исчезли в проемах. Роланд остался стоять у входа в подземный коридор, опершись Копьем о землю. И снова задвигались тени: ступая медленно и беззвучно, в проемах показались Хелен, Дэвид и Николас, и тьма отступила перед ними.

Дэвид сжимал в руке обнаженный меч. Клинок его был подобен льду, а рукоять — огню и алмазам.

Николас держал в руке камень — золотой камень, в глубине которого, казалось, пылал огонь.

А Хелен несла большую чашу, украшенную по краям жемчугом. Она шла, а меж пальцев у нее, словно влага, струился свет.

— Но как мы попали из церкви в замок? — спросил Дэвид. Они сидели рядом с Мэлиброном на гребне горно­го кряжа, поодаль от холма. Дольменовая арка заро­сла лишайником, а камни аллеи кренились, словно огра­да, которая вот-вот упадет. Тучи все клубились над равни­ной, но в воздухе веяло свежестью, и Финдиас, Фэлиас и Муриас были обведены золотой чертой: там занималась заря.

— Из вашего мира проникнуть сюда нелегко, — гово­рил Мэлиброн, — но есть места, где наши миры сопри­касаются. Церковь — и замок. Они пострадали в войну, и теперь там все неустойчиво, все разрушено. В каждом из двух миров возникли обвалы, прорывы.

— А скрипка — и шум? Что это было? — спросил Ро­ланд.

— У всех вещей есть свой звук, они отвечают на него.

— Как бокал, когда по нему проведешь пальцем?

— Да, — сказал Мэлиброн. — Когда церковь издала ответный звук, она существовала одновременно в двух мирах: как реальная церковь — и как отзвук себя самой. Но нет! Больше чем отзвук! Ведь здесь ты отворил дверь, а в твоем мире дверь не отворилась.

— Ты всегда знаешь, как это сделать?

— Нет. Такие находки случайны. Пустыри, погранич­ные области, странные места, которые ни то ни се, не здесь, не там, — вот ворота в Элидор.

- Как все смешно получается, — произнес Роланд. — Если бы мы сегодня не поехали в Манчестер и не стали бы крутить схему улиц, если бы рабочие не ушли на перерыв… Все это мелочи, но они произошли как раз в нужное время — и вот чем это кончилось.

Дети посмотрели на четыре Сокровища — меч, замковый камень, копье и чашу, сверкавшие в их руках.

— По одному на каждого, — сказал Дэвид.

— Да, — подтвердил Мэлиброн.

И вынул из-под плаща скрипку со смычком, которые висели на шнуре у него через плечо. Еще к шнуру был привязан мешочек. Мэлиброн развязал мешочек, вынул из него какой-то продолговатый предмет и принялся его разворачивать. Слой за слоем снимал он тонкую промасленную тряпицу, тщательно расправляя ее и откладывая в сторону.

Это была старая книга из пергамента. Ее блестящие плотные страницы покоробились от времени. Мэлиброн раскрыл книгу и показал ее детям.

То, что Роланд увидел, потрясло его. Страницу покрывали незнакомые письмена. Но над ними была картинка, и на ней был изображен он сам, а рядом — Хелен, Нико­лас и Дэвид. Угловатые фигуры походили на марионе­ток, но это, без всякого сомнения, были они. Они стояли в ряд, вытянув носки и держа в руках Сокровища, лица их ничего не выражали. Рядом был нарисован холм с дольменовой дверью, а рядом еще фигура, поменьше. Мэлиброн! Руки его были раскинуты, в одной руке он держал скрипку, в другой — смычок.

— Даже Сокровища у каждого из нас совпадают, — удивился Роланд.

В книге он был изображен с копьем, Дэвид — с ме­чом, Хелен — с чашей, а Николас — с камнем. Мэлиброн повел пальцем по строке и произнес:

— И выйдут они из волн.

И слава Элидора с ними умрет,

И тьма не отступит,

Если не зазвучит Песнь Финдгорна,

Что обитает в Вышине.

— Но кто это написал? — спросил Дэвид. — И откуда ему это было известно?

— Книга написана так давно, — сказал Мэлиброн, — что о ней сохранились лишь предания.

Жил когда-то в Элидоре, гласит предание, некий па­харь, он был шутом, дурачком и страдал припадками. Но когда с ним приключался припадок, он говорил ясно, и люди считали его провидцем. Он так прославился, что его взяли в королевский дом. Он предсказал, что умрет от голода среди изобилия. Так оно и случилось: его за­перли в кладовую со съестными припасами, и там он умер. Как бы то ни было, его предсказания были записа­ны в эту книгу, которую назвали "Книгой Старого Шута". Долгие годы ее читали для потехи. Но когда предсказа­ния Старого Шута начали сбываться и Элидор накрыла тьма, я понял, что "Книга" — не потешное чтение и что в нее занесены смутные обрывки видений. Видений, кото­рые не посмел увидеть ни один здравомыслящий человек. Это — воспоминания о том, что должно было случиться. С тех пор я посвятил себя поиску истины, запечатлен­ной в "Книге". Тогда я ничего не знал о существовании двух наших миров. Я должен был до всего дойти сам. Я думал, я вопрошал: как это может быть истиной? А если это истина, то как вообще это может быть? Теперь вы понимаете, что для меня значило найти ту ноту, что зазвучала в церкви, увидеть, как исчез Финдиас, ступить в ваш мир и найти вас. Вы бежали ко мне по пустырю, как было предсказано издавна.

— Кажется, будто все, что случилось, к тому и вело, — произнес Роланд. — Невозможно сказать, где все это на­чалось. Одно цепляется за другое, словно зубья шестере­нок. Когда я раскрутил барабан с названиями улиц, он вдруг остановился на этом переулке...

В тот момент у Роланда и возникло чувство, что за ним наблюдают.

— Помнишь, я говорил, что наши миры соединены, — сказал Мэлиброн. — Ваши поступки здесь когда-нибудь как-то отразятся в вашем мире.

— Подождите, — сказал Роланд. — Прочтите нам это место из книги еще раз, если можно.

— И выйдут они из волн.

И слава Элидора с ними умрет,

И тьма не отступит,

Если не зазвучит Песнь Финдгорна,

Что обитает в Вышине.

— Мы так радуемся, будто спасли Элидор, будто теперь, когда Сокровища вернулись к нам, все будет хорошо, — заметил Роланд. — Но разве в книге не сказано, что нас ждут худшие, а не лучшие времена!

— Верно, — согласился Мэлиброн. — Мы стоим не у конца, а у начала пути. Но Сокровища могут помочь нам удержать Гориас, а потом отбить и другие замки. Тогда четыре островка во тьме будут наши, и кто-то из нас еще увидит, как зазеленеет Мондрум.

— Но кто этот Финдгорн? — спросил Роланд.

— Неизвестно. Далеко на севере, у самого края света, Простираются пустынные горы. В старину полагали, что там обитают демоны. Я думаю, что это и есть Высоты. Но о Финдгорне и "Книге Старого Шута" все забыли. Теперь, когда Сокровища в безопасности, я могу отправиться туда на поиски. Однажды я уже доказал мудрость Старого Шу­та — это дает мне мужество доказать ее вторично.