Охота на изюбря - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 61

• Предыдущая
• 61/124
• Следующая

– А мне, Денис Федорыч, поручили тебя замочить, – сообщил бандюк.

– Устаревшая информация, – икнул Черяга, – Сляб меня уволил.

– Мне велели тебя замочить час назад.

Денис зашарил в поисках дверцы, и откуда-то в руках Камаза появился длинный плоский ствол. Черяга попытался ухватиться за ствол рукой, но промахнулся, а Камаз поднял ствол и ударил Черягу рукояткой в висок. Денис закрыл глаза и с тихим вздохом сполз под сиденье.

Денис очнулся оттого, что кто-то положил его у подножия водопада. Холодная вода стекала за шиворот и гладила живот, как наманикюренные ноготки проститутки. Черяга открыл глаза, застонал и перевернулся.

Он лежал на бетонном полу не то склада, не то дачного подвальчика, и незнакомый молодой бультерьер лил ему на голову воду из ведра. Ведро было заляпанное краской и такое мятое, словно попало в железнодорожную катастрофу.

Метрах в двух от Черяги, растопырившись на стуле, сидел Витя Камаз и трескал из банки пиво «Хейнекен». Рядом стоял деревянный стол, а на столе дулом к Черяге лежал немецкий «Хеклеркох» с длинным рожком и коротким рылом. «Хеклеркох» был явно лишней деталью в этой комнате. Если бы Витя Камаз хотел, он мог бы порвать Черягу на шелуху одними руками. Вообще же Камаз с автоматом удивительно смахивал на бронтозавра, вооруженного рогаткой.

Черяга посмотрел на часы и увидел, что они разбиты. Стрелки застыли на половине шестого. Сейчас, стало быть, было позднее.

– Пивка хочешь? – спросил Камаз.

Черяга сел и дернулся было по направлению к автомату.

– Но-но! – строго сказал Камаз, накрывая имущество рукой размером с чугуноковш.

Бультерьер с ведром отошел от Черяги подальше. Денис прислонился затылком к приятно холодной стене. Голова, как ни странно, не болела, а эпизоды последних часов сознательной жизни вспоминались вполне удовлетворительно. Коньяк в кафе был, видимо, удовлетворительный.

– Так ты меня сюда замочить привез? – уточнил Денис, глядя на Витю Камаза.

– Я сказал, что мне велели тебя замочить, – отозвался Камаз.

– После моей отставки? – недоверчиво спросил Черяга.

– После. И до. Мне тебя Коваль на стрелке велел замочить, помнишь, той, с вертушкой? Я даже человека на чердак отрядил со стволом, чтобы случайностей не было. Если б ты не на вертушке прилетел, – полный абзац бы тебе вышел.

Черяга помотал головой.

– Коваль? Меня?!

Это не имело смысла. Какого черта вор в законе стал бы убирать ахтарского замдиректора? Разве что – в порядке мести за своих сибирских коллег. Но постой-ка!

– Откуда он вообще знал, что я буду на стрелке? Я утром приехал в Москву!

– Вот это меня и занимает, – кивнул Камаз, – откуда он знал, что ты будешь в Москве.

Черяга, склонив голову, изучал своего собеседника. Вот как ошибаешься в людях. А по виду у этого Камаза всего одна извилина, да и та от удара монтировкой…

– И что ж ты хочешь делать?

– Не люблю, когда меня подставляют, – сказал Камаз, – если уж тебя решили гасить, почему бы не нанять киллера?

– Так почему бы? – тупо спросил Черяга.

– Потому, что вышел бы шухер. Твой Сляб начал бы искать концы. А так концы на виду: назначили бригадиром отморозка, отморозок наехал на людей не по чину, оборзел и пришил на стрелке кого не надо. Производственная травма.

– Погоди, какая-то у тебя непонятка получается: сначала меня надо было тихо убрать, а теперь меня можно громко убрать.

– Теперь есть на кого свалить.

– А?

Камаз пояснил, как маленькому:

– Сначала чуть не загасили директора комбината, а потом загасили зама. Что думает народ? Народ думает: жил-был зам, которому сильно мешал директор. Зам заказал шефа, но шеф остался жив. Шеф навел справки и узнал, что заказ пришел от зама. Шеф отплатил заму в его же валюте.

– Но он же меня уволил!

– Вот именно.

Черяга все с большим вниманием глядел на собеседника. И подумать только, что вчера он готов был поклясться, что у Вити Камаза вместо морды – радиатор, а вместо мозгов – коробка зажигания.

– Который час? – спросил Черяга.

– Двенадцать.

– Черт, часы разбились… Так я чего-то не понял: ты меня мочить собираешься или нет?

– Не собираюсь, – сказал Камаз, – не люблю, когда меня подставляют.

Почесал пятерней репу и добавил:

– Я, между прочим, три курса мехмата закончил. На пятерки.

– А турнули за что?

– Профессора ограбил.

Черяга даже хрюкнул.

– Слыхал, что хохла задавили? Который вас проверять приехал?

Черяга кивнул.

– Ты его, что ли, приказал под колесо пустить?

– Я что, больной? Он у меня с руки ел, хохол, в представительской квартире жил, девок лапал, всю информацию слил…

– А его задавили. А кто виноват? Завод… Сечешь расклад?

Черяга закрыл глаза.

Дима Неклясов: «Я не брал эти восемнадцать миллионов». Встреча в «Росторгбанке»: «Мы переуступили право требования денег». Витя Камаз: «Тебя должны были завалить в среду». Бледный, как смерть, Неклясов: «Мне звонили – требовали выкуп за Колю»… Кто получал место Черяги? Брелер. Кто мог нанять вора – вора в законе! – чтобы расправиться с комбинатом чужими руками? Кто мог организовать проверку на Украине, дать комбинату поймать на крючок продажного обэповца и – втоптать АМК в оглушительный скандал?

О Господи!

Черяга вскочил на ноги, и Витя поспешно сгреб автомат.

– Сколько ты можешь собрать бойцов? – спросил Черяга.

– Что?

– Сколько ты можешь собрать бойцов? Трезвых? Через час?

– Что ты хочешь?

– Ты покойник, понял? – сказал Черяга. – Как и я. Ты при всех раскладах не выживаешь. Тобой чужую кровь подотрут.

– И что ты можешь мне предложить?

– Если я прав – место Брелера. Как минимум.

– А если не прав?

Черяга вздохнул.

– Тогда нас отымеют во все дырки, разорвут пополам и что осталось – опять отымеют.

– И чего ты собираешься делать?

– Ограбить офис на Наметкина, – сказал Черяга.

Было около часа ночи, когда к затихшему полусонному особнячку подкатил джип. В джипе сидели пятеро: сам Черяга с Камазом, троюродный брат Камаза по кличке Перчик и двое близняшек – Андрей Сокольцев по кличке Валет и Михаил Сокольцев по кличке Черт.

Дениса била нервная дрожь. Если в особняк за каким-то хреном прикатил Брелер или кто-то работает заполночь, – он в лучшем случае проведет остаток ночи в СИЗО.

Но все было спокойно: за длинными прутьями ограды стояли всего две машины, обе – охранничьи, и свет в особнячке горел только в двух местах: в холле, где за конторкой скучали два ночных охранника, и в будочке у ворот.

В ночное время в будке никого не было: ворота открывал либо охранник, либо магнитная карточка. Карточку у Черяги, в отличие от кредитки, не заблокировали. Он сунул ее в прорезь замка, что-то щелкнуло, дверь поползла в сторону. Черяга вместе с Перчиком шагнул внутрь. Худощавый Перчик в джинсах и китайском пуховике выглядел удивительно безвредным, красная вязаная шапочка скрывала слишком короткую стижку.

Рядом, за решеткой, мирно урчал джип, свет от его фар дополнительно освещал Черягу и Перчика, создавая у охранников обманчивое впечатление непотаенности и открытости.

Черяга подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Над ним, словно вьюнки на тонкой ножке, висели две телекамеры. «Вот сейчас не впустят меня, и все», – подумал Денис.

– Кто там? – полюбопытствовал сонный голос.

– Андрей, ты? – Черяга узнал человека по голосу, – открой.

Замок щелкнул. Черяга оказался в шлюзе между двумя стальными дверьми, для маскировки отделанными светлым веселеньким деревом. Одна дверь не открывалась, пока не закроется вторая. Черяга аккуратно закрыл за собой дверь наружу.

– Денис Федорыч, вы?

Голос принадлежал второму охраннику.

– Я, Миша.

– А….

– Поговорить надо.

Миша и Андрей молчали несколько секунд. Секунды были очень долгими. Потом второй замок щелкнул.

• Предыдущая
• 61/124
• Следующая