Запасной выход - Малышева Анна Витальевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/84
• Следующая

– За столом говорили, что дело уже закрыто. Правда? – осторожно спросила я.

– Сегодня мне выдали справку об этом, – подтвердила она. Протянула руку, стряхнула пепел в раковину. Из крана тонкой струйкой сочилась вода, но она не сделала движения, чтобы плотнее завернуть вентиль. – Несколько строчек. Какая-то уголовная статья. И все. Девчонку будут судить, она уже сидит в камере.

– Она сама призналась?

– Сама.

Еще одно движение руки к раковине. Хотя пепла на сигарете еще не наросло. Вряд ли она сознавала, что делает.

– Говорят, что сама, – повторила Ксения. – Я ее не спрашивала, не знаю.

– И ты веришь этому?

Наконец она повернулась. Глаза у нее были сухие, но губы слегка подрагивали.

– А кому какое дело, верю я или нет? – спросила она. – Если она наркоманка, то многое на себя возьмет, чтобы ей дали хоть одну дозу. Дело закрыто. Меня поздравили с наступающими праздниками и сказали ждать суда. А что его ждать? Девке вкатят солидный срок. А Ивана все равно не вернуть.

– Но ты сама веришь всему этому или нет? – Я подошла к ней и осторожно отобрала окурок – сигарета дотлела до фильтра и могла обжечь ей пальцы. Ксения резко взмахнула рукой:

– Меня поразило одно! Что он подсадил на шоссе проститутку. Может, я наивна, только… Мне кажется, это на него непохоже. Для таких развлечений он всегда мог найти какую-нибудь приятельницу. Желающих было хоть отбавляй! И совершенно бесплатно…

Она налила себе остывшего кофе из кастрюльки, стоявшей на подоконнике, сделала глоток, поморщилась:

– Я знаю, что он мне изменял. Много раз. Как не узнать? Найдутся добрые люди, сообщат… Что тебе сказать? Сперва я скандалила, грозилась забрать сына и уйти. Он даже не очень извинялся. Предлагал принять его таким, какой он есть. Легко сказать!

Она зажгла еще одну сигарету.

– Потом я как-то зачерствела. Наверное, для меня это было плохо. Но для нашей совместной жизни – хорошо. Я легче все воспринимала… В общем, я знала, что он все равно ценит меня, любит сына. И бог с ними, с девчонками, от которых он не мог отказаться! Тем более что он в последнее время остепенился. И пил намного меньше, чем прежде, когда у него была группа. Мы с ним тогда и познакомились…

Они познакомились на концерте – одном из первых концертов, в которых участвовала группа Ивана. Точнее, в баре, после того как все закончилось. Ксения пришла с подругой, которая была фанаткой какой-то группы и мечтала взять автограф у своего кумира. Поэтому она сразу бросила ее и умчалась в дебри дворца культуры – на охоту. Ксения сидела в баре одна. Автографов она брать ни у кого не собиралась. Она сказала, что даже не очень рассматривала Ивана, когда увидела его на сцене. И когда к ней за столик подсели двое парней, она не сразу узнала солиста.

– Насчет девчонок у него всегда все было просто, – рассказывала она, странно оживившись. Казалось, воспоминания помогают ей преодолеть боль, хотя говорила она не о таких уж радужных вещах. – Сегодня одна, завтра другая. И его занятие весьма этому способствовало. Так что он просто решил заклеить одинокую девчонку, которая, похоже, не знает, чем себя занять.

В баре он понравился ей больше, чем на сцене. Она честно высказала ему это, когда поняла, с кем имеет дело. А выяснилось это очень скоро. Иван не собирался разыгрывать из себя звезду, но, похоже, слегка обиделся. А потом повез Ксению к себе на дачу.

– Парня у меня тогда не было, как раз рассталась с одним… Я подумала – почему бы и нет? Все-таки веселее. Тем более что знала – всегда отобьюсь, если ко мне начнут лезть. В общем-то он и не лез. Все так естественно получилось… Потом встретились еще несколько раз, и он куда-то пропал. И тут я стала скучать. Позвонила ему, сама назначила встречу. Это было как в танго – сперва один наступает, потом другой… Но все-таки танец продолжается.

Она забеременела через полгода этих редких встреч. Сообщила Ивану эту новость, спросила, каковы его намерения. И заявила, что ребенка оставит в любом случае. Вскоре после этого разговора Ксения переехала к нему на квартиру. По-прежнему именовалась его подружкой – хотя смело могла бы называться невестой или женой. Расписываться никто из них не хотел. С рождением сына ничего не изменилось. И даже то, что группа по-прежнему не имела никакого успеха. Но Иван пил все больше, появились долги. У него началась депрессия – это было хуже всего.

– Тогда в основном зарабатывала я, можешь себе представить? – рассказывала Ксения. – Это с грудным ребенком на руках… Выручала мама – она брала Лешу к себе, кормила его искусственным питанием. Но ничего, он здоровенький, рос как на дрожжах. А я устроилась к прежним друзьям, на фирму. Ни Ивана не видела, ни сына – по целым дням пахала. Мне вся родня говорила – брось ты своего рокера, он тебе даже не муж. А я не могла. Знаю, меня многие называли дурой. А я к нему привыкла. Насчет горячей любви не было речи уже, но привычка может быть сильнее… Как ты думаешь?

Я ответила, что не знаю. Ксения посмотрела на меня так, будто впервые осознала, кому именно изливает душу уже добрых полчаса. Она остановилась, поднесла руку к виску, будто стараясь поймать какую-то ускользающую мысль. Нахмурилась:

– Извини, я что-то разболталась. Это все нервы. Когда ты позвонила мне вечером, я только что приехала от следователя. Весь день угробила и в итоге получила историю о проститутке, наркотиках, бог знает о чем еще… Извини.

– Ты помнишь, о чем мы говорили? – спросила я, стараясь поймать ее взгляд. Она покачала головой:

– Конечно. Твои показания уже никому не нужны. Ты же слышала, дело закрыто. Совсем.

– Ты мне не говорила, что оно закрыто, – напомнила я. – Ты сказала нечто другое.

– Какая разница… – Она взглянула на протекающий кран и плотно прикрутила его. Потянулась к сигаретам, но обнаружила, что пачка пуста. Смяла ее в кулаке, бросила в ведро и попыталась пройти мимо меня в комнату. Я остановила ее, осторожно взяв за локоть – он оказался таким острым под рукавом ее тонкого свитера.

– Ты сказала, что я не должна говорить, что когда-либо виделась с Иваном. Это были твои слова.

– Я и хотела сказать, что эти показания никому не нужны.

– Ты сказала совсем не это.

Я все еще сжимала ее локоть и почувствовала, как она вздрогнула. Один раз, потом другой. А потом ее вдруг затрясло, да так, что я выпустила ее руку. Не было сил ощущать эту страшную, непонятную дрожь. С глухим звуком, похожим на рычание, Ксения прислонилась плечом к стене. Ее длинные черные волосы упали на грудь, скрыли от меня ее склоненное лицо.

– Кто тебе велел говорить со мною так? – спросила я, произнося каждое слово по отдельности. Мне не хватало воздуха.

Она слабо подняла руку, будто защищаясь, потом повернулась ко мне.

– Почему тебя это волнует? – спросила она. – Ты же приехала выяснить это, верно?

– Сегодня утром мне сказали то же самое. Что, если со мной захочет встретиться следователь, я должна сказать, что никогда не встречалась с Иваном. Что ушла из студии, никого не встретив, и никто меня не подвозил. Короче, что я даже не видела его в тот вечер.

– Вот-вот, – прошептала Ксения.

– Что – вот?! – Меня что-то душило, не давая вздохнуть. – Ты же сказала в милиции, что я была последней, кто видел Ивана! А потом взяла и отменила показания?! Мне никто не звонил, никто не допросил меня, дело закрыли, даже не поговорив со мной! А я думаю, что если бы Иван собрался ехать на дачу, он бы как-нибудь об этом обмолвился!

– Не обязательно? – Это прозвучало с вопросительным оттенком.

– Может, и не обязательно, но он этого не сказал! А время было позднее, поездка достаточно длинная! Он сам предложил подвезти меня до дома, я несколько раз просила остановиться у метро, но Иван сказал, что довезет! Он никуда не спешил! И даже заколебался – не выпить ли у меня чаю! Ни о какой даче и речи не было!

Ксения выпрямилась и впервые посмотрела мне прямо в глаза. Я увидела в этом взгляде вопрос. Явный, но непонятный мне. О чем она хотела спросить?

• Предыдущая
• 24/84
• Следующая