Западня - Малышева Анна Витальевна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая

Она и не говорила этого. Этот вопрос волновал ее больше всего. Уж ей ли было не знать, какая обстановка в городе с венерическими болезнями! Не говоря о СПИДе — о таком вообще думать не хотелось. В конце концов они приняли решение — никаких разбирательств при Милене. Никаких сцен. Вести себя так, будто они приняли версию о блужданиях в лесу. Но они должны вместе нажать на Ольгу, дать ей понять, кто в доме главный. Никаких карманных денег — ни копейки. Никаких летних нарядов.

Никаких прогулок в одиночестве — только с матерью. Сам Виктор отказался сопровождать падчерицу:

— И времени нет, и отношения у нас уже не те. А главное — ты не сдавайся! Она тебя хорошо изучила и умеет уломать. За, себя я отвечаю. И, знаешь… Неплохо бы обыскать ее вещи.

Последние слова он произнес совсем тихо, будто про себя. Алла изумленно подняла глаза:

— Мы же все просмотрели, когда она пропала! И бумажки, и книжки, и одежду. Нас же спрашивали — не взяла ли она с собой чего-нибудь. Чего еще искать?

И муж пояснил, что ему не дает покоя наглое предложение падчерицы — платить ему за молчание.

— Из каких это денег она собралась мне платить? На расходы мы ей даем пятьдесят рублей в неделю. Уверен, она их тратит без остатка — одного бисера сколько покупает! И, однако, вспомни! Не было ни одного случая, чтобы она попросила прибавки! Ты можешь такое припомнить? Ни разу не просила!

Алла подумала и согласилась с ним. Такая неприхотливость старшей дочки всегда ее радовала. Даже скептически настроенная Вера признавала — сейчас такие детки редкость. Что купишь на пятьдесят рублей в неделю?

Ну жвачку, ну мороженое, ну сок. И конец удовольствиям.

— Где же она брала деньги? — спросил муж.

— А ты иди и спроси у нее, — предложила Алла. Встала и удалилась в ванную — умыться и поплакать.

Конечно, Виктор не решился допрашивать падчерицу.

Тем более что Милена ни на шаг не отходила от старшей сестры. Алла опять в этом убедилась, когда пылесосила квартиру. Она делала это машинально, по привычке, а вовсе не из страсти к порядку. Однако с того дня, как пропала Ольга, в квартире никто не прибирался, и ей пришлось изрядно повозиться. Зайдя с пылесосом в «детскую» комнату, она увидела, что Милена сидит на постели сестры — колени поджаты к подбородку, глаза блестят. Ольга что-то рассказывала, но, увидев мать, опять замолчала.

— Или идите гулять, или помогайте убираться, — произнесла Алла традиционную фразу. Она сказала это машинально и также машинально включила пылесос, не дожидаясь ничьей помощи. Девочки всегда выбирали прогулку и на этот раз тоже мгновенно исчезли с поля боя.

Потом, сквозь шум работающего пылесоса, до слуха женщины донеслись отзвуки перепалки. Выглянув в коридор, она увидела мужа — тот буквально оттаскивал падчерицу от двери. Милена, окаменев, смотрела на отца со смешанным выражением мольбы и отчаяния.

— Тебе было сказано — никуда не пойдешь! — рявкнул Виктор и рванул Ольгу за руку. Та попыталась вывернуться, а когда это не удалось, бросила отчиму в лицо:

— Я тебя ненавижу! Если б ты знал, как я тебя ненавижу!

— Меня тоже? — Алла подошла поближе.

Ольга даже не взглянула на мать. Алла чуть не насильно заставила мужа отпустить ее руку. Они с Виктором обменялись взглядами: «Не поддаваться!» Милена плаксиво заметила:

— Ты же сама сказала, чтобы мы шли гулять…

— Это относилось только к тебе, — поправилась Алла. — Ольга больше не гуляет. Хватит. Нагулялась на год вперед.

— И что же мне теперь делать? — истерично зазвенел голос Ольги. — Сгнить в этой поганой квартире?!

Она коротко, странно рассмеялась, закрыла лицо руками и убежала в ванную. Сидела там, запершись изнутри, никого не впускала, на вопросы не отвечала. Милена плакала под дверью, пытаясь добиться от сестры хоть одного слова. От прогулки она отказалась. Виктор не утешал дочку. Храня педагогически-суровое молчание, он помогал жене закончить уборку — без его помощи она бы не справилась Сегодня у нее все валилось из рук.

Ольга вышла из своего заточения только поздно вечером. Прошла в детскую комнату, упала на постель, повернулась лицом к стене. Лицо у нее распухло от слез. Она молчала, отказываясь отвечать, поесть, раздеться… Милена давно уже лежала в постели, но вряд ли спала.

После полуночи Алла выключила телевизор. Муж давно спал своим богатырским сном. Женщина всегда поражалась, как глубоко он проваливается в сон. Можно было включить полный свет, слушать музыку, смотреть телевизор — Виктору все было нипочем. Зато — странное дело! — он просыпался после первого же звонка будильника Однако сегодня она будильник не заводила. Завтра воскресенье. Ей не нужно идти на работу. Первый ученик явится к Виктору не раньше полудня. Можно будет выспаться, и это очень кстати. Алла взглянула в зеркало, провела пальцами под глазами, возле губ . Нет, на пятьдесят лет она еще не выглядит, Верка преувеличила. Но вот на сорок тянет. А ведь она всегда казалась моложе своих тридцати семи лет. «А как я буду выглядеть через год? — спросила она свое отражение. — Если Ольга и дальше продолжит в том же духе, то я стану старухой… А она продолжит. Я видела сегодня ее глаза. Она нас обоих ненавидит! Это не подделаешь, она все-таки не актриса, чтобы так играть… Из-за нее я могу потерять Миленку. Она обожает сестру, а та сделает с ней, что захочет. Настроит против нас. Уже настроила».

Алла выключила свет, забралась в постель. Она так устала, что думала сразу уснуть, но сон бродил где-то рядом, не подходя вплотную. Она совершенно измучилась, ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к ночной тишине. По улице иногда проезжали машины, визжали тормоза на перекрестке, откуда-то доносилась музыка. Ей вдруг захотелось одеться, выйти на улицу, сбежать куда-нибудь из этого дома, из этой комнаты с ободранной мебелью, от этого мужа, от этих детей, которые больше ее не любят…

Она еще немного поплакала и, уткнувшись во влажную подушку, незаметно для себя уснула…

…Ее разбудил какой-то металлический лязг — очень знакомый звук, но спросонья она его не узнала. Ей даже показалось, что звук тоже приснился. Ведь она только что видела какой-то сон. Алла приоткрыла глаза, увидела, что в комнате еще темно, повернулась на другой бок и прижалась к спине мужа. Тот что-то пробормотал во сне и утих.

Можно было еще спать и спать, но Алла почему-то не решалась закрыть глаза. Ее что-то тревожило. «Где это лязгнуло, в конце концов? — думала она. — Может, на кухне? Милена иногда кусочничает по ночам, я давно заметила. А ведь она у нас полненькая, в отца. А может, это Ольга проснулась?»

Она больше не могла лежать. Встала, накинула халат, с трудом нашла тапочки. Почему-то не решилась зажечь свет, хотя Виктору это было все равно. Алла вышла на кухню, щелкнула выключателем. Никого. В раковину капает вода, по стене быстро ползет таракан. Проклятье! Наверное, опять морили у соседей, и эти твари спасались в вентиляции! Алла сняла тапку и уничтожила таракана. Но что это был за лязг, в конце концов? Может, в самом деле приснилось?

И тут она похолодела. Звук был очень знакомый, она это поняла сразу, как его услышала. Но что это было — до нее дошло только сейчас. Женщина бросилась в прихожую, включила свет, нажала на ручку входной двери…

Дверь слегка лязгнула — это отжался рычажок. Через щель из подъезда потянуло сквозняком. Дверь была незаперта, хотя Алла сама запирала ее на ночь.

Кровь отлила от лица и, казалось, бросилась в ноги.

Они стали тяжелыми, непослушными. У нее едва хватило сил, чтобы выйти на площадку, ухватиться за перила, посмотреть вниз. Алла никого там не увидела. Подъезд был хорошо освещен и совершенно необитаем. Внизу давно уже стояла железная дверь с кодовым замком, так что бродяги здесь не ночевали.

Она вернулась в квартиру, заперла дверь. В «детской» комнате темно, дверь чуть приоткрыта. Алла не знала, почему она до сих пор старается соблюдать тишину — ведь нужно было кричать, звать на помощь, что-то делать… Но она старалась ступать потише, подходя к «детской» комнате. Отворила дверь, заглянула. Полоса света из коридора упала на постель Милены. Девочка спала, накрывшись одеялом до самых ушей. Алла открыла дверь пошире и увидела то, о чем и так уже знала. Постель старшей дочери была пуста…

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая