Вкус убийства - Малышева Анна Витальевна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/93
• Следующая

Таня заверила ее, что оправдываться не надо.

И деньги ей пока не нужны. Лариса недоверчиво переспросила:

– Не нужны? Это хорошо… Мне бы так. Но его все равно дома нет. Умотал куда-то с утра, сказал, что придет в семь.

– Ладно, я перезвоню еще, – грустно сказала Таня. – Лариса, ты, часом, не знаешь, почему он мне ни разу не звонил?

– Ну откуда же мне знать? – уклончиво ответила Лариса. – Я вообще стараюсь поменьше вмешиваться в его дела. Здоровее буду.

Таня повесила трубку. Сколько она ни старалась поближе сойтись с этой женщиной, ничего не получалось. Та как будто незримо отталкивала ее – одним взглядом, внезапно холодным тоном или замаскированной колкостью. Таня никак не могла понять, откуда такая неприязнь. И что, в конце концов, Лариса против нее имеет?

Тем более было неожиданно, что через час Лариса перезвонила ей сама. Она казалась очень взволнованной. Ей удалось высказать всего несколько путаных фраз, из которых Таня поняла одно: Слава вернулся и очень, очень просит, чтобы Таня приехала.

– Куда? К вам? Зачем? – Она ничего не понимала. Таня была у Славки всего пару раз и не заметила, чтобы ей там были очень рады.

– Он просит, – как-то жалобно повторила Лариса. – Я тоже прошу… Очень!

– Но уже поздно, я боюсь ехать, – начала было Таня, но ей даже не дали договорить.

Лариса настойчиво повторяла, чтобы Таня приехала как можно скорее, – муж очень просит.

– Да что с ним? – не выдержала Таня. – То его две недели нет, то очень просит! Уже одиннадцать, совсем темно и дождь. Не поеду!

– Таня, ты хоть детей пожалей! – , вырвалось у Ларисы.

Таня изумилась:

– При чем тут дети? Ты можешь по-человечески объяснить? Вам что, деньги нужны?

Ее заверили, что дело не в деньгах. В ответ на ее просьбу, чтобы Слава сам взял трубку, Лариса ответила, что это невозможно. Ему очень плохо, и он просит позвать Таню. Это единственное, чего он просит. Дети перепуганы, проснулись, и она не может снова уложить их в кровати.

– Он пьян? Заболел? – упавшим голосом допытывалась Таня.

– Попал в аварию, – очень тихо ответила женщина. – Он чуть не попал в аварию… Он говорит, что его хотели убить. Как брата… Как твоего мужа.

Таня бросила трубку, словно та обожгла ей руку.

Трубка упала ей в колени, и Таня еще с минуту слышала там тихое бормотание. Потом послышались гудки. "Что же это я сижу? – как-то отстраненно подумала она. – Славку хотели убить. Не может быть.

Вранье! За что его убивать?" И она вдруг услышала несмешливый и вместе с тем серьезный голос Виталия: «А тех за что? Или ты думаешь, за ними водились грешки?»

«Но если так рассуждать, то меня тоже надо убить… – Таня думала как-то беспорядочно, временами теряя контроль над мыслями. – Я виновата, виновата не меньше других… В чем? Что мы сделали? За что нас убивать?» В конце концов она все же взяла трубку и положила ее на место. Это было самое трудное – рука будто онемела, стала такой тяжелой…

Дальше пошло легче. Ей не нужно было переодеваться, она даже не успела надеть халат, когда пришла домой. Таня взяла сумку, сняла с крючка связку ключей… Ей вспомнились слова Виталия о том, что убийца может ждать ее в квартире, когда она вернется. Но эта мысль почему-то ее не испугала.

***

Дверь ей открыла Лариса. Но прежде чем отпереть, она долго, не меньше минуты, разглядывала гостью в глазок. Тане это что-то напомнило, но она не успела понять, что именно.

– Ты меня не узнала? – с натянутой улыбкой сказала она, когда ей все-таки отперли дверь.

– Проходи, – тихо ответила Лариса и, только заперев дверь на все замки, добавила:

– Я смотрела, одна ты там или нет…

– Думаешь, я таксиста с собой взяла? – Таня, не разуваясь, прошла в комнату.

Семья Славки кочевала с квартиры на квартиру – своего жилья у них не было. Они выкручивались, как могли, в основном с помощью родителей. Те приискивали им съемные квартиры у знакомых, которые недорого просили за аренду и ставили одно условие – тишина и порядок. Насчет тишины и порядка они могли не сомневаться. Но вот с квартплатой жильцы часто опаздывали. Эту, последнюю квартиру они сняли полтора года назад всего за восемьдесят долларов в месяц. Хозяин уехал в Норвегию на работу по контракту. И плату попросил символическую. Ему гораздо больше нужны были сторожа. Деньги за год вперед внес не кто иной, как Стас, – Таня присутствовала при том, как братья ссорились и торговались. Она до сих пор удивлялась, чего ради Стас на это пошел? Ведь не пройдет и года, как Славке понадобится вносить следующий платеж, и к кому он тогда обратится?

Опять же к брату. Потому что родители держат его в черном теле и предъявляют «возмутительные» требования – найти себе постоянную работу… Родители Ларисы в этой ситуации хранили гордое молчание.

Они не возражали против этого брака, но и не одобряли его. Лариса вышла замуж вторично, с трехлетней дочерью от первого брака. Славке она родила сына, которому едва исполнилось четыре года.

Таня постояла в комнате, оглядывая разномастную мебель. Уютом здесь и не пахло, было сразу видно, что этот дом не стал для семьи своим. Славки в комнате тоже не было. «Если им не нужны деньги, то зачем меня заманивать? – смутно подумала Таня. – Какой-то странный подвох. Это явно Славка выдумал».

Но Лариса развеяла ее сомнения:

– Он в ванной. Заперся там и мажется йодом, меня не пускает. Я хотела помочь…

И вдруг, не договорив, зажала рот ладонью. Ее лицо напряглось, из глаз брызнули слезы. Таня поняла, что женщина изо всех сил сдерживается, и взяла ее за руку:

– Что, так плохо? Его избили?

– Да нет же, нет… – Та прислушалась, глотая слезы. – Дети еле улеглись, я боюсь, что они опять его увидят… У него бровь рассечена, и столько крови… Когда он вошел. Катя прямо остолбенела.

Из ванной послышался глухой стук, словно что-то уронили в раковину. Потом зашумела вода. И через минуту в комнату вошел Славка.

Таня ожидала увидеть нечто неприглядное, но это зрелище ее просто потрясло. Ей показалось, что левая щека у Славки обуглена, и такие же коричневые пятна были на шее, на груди, на животе… Перед глазами на миг мелькнуло то, что ей показали, отогнув клеенку и заставив опознавать. Яснее всего она тогда увидела оскал желтых обнаженных зубов. Потому что губ, и при жизни тонких, у ее мужа больше не было.

Таня молча опустилась на диван, вслепую нащупывая под собой подушку. Но Лариса гневно обернулась к мужу:

– Да ты с ума сошел?

– Пузырек опрокинул. – Тот брезгливо оттянул прилипшую к груди мокрую рубашку. – Ларка, там вся раковина желтая.

– Урод! – Лариса выскочила из комнаты.

Таня понемногу приходила в себя. До нее уже дошло, что полученные деверем травмы не так ужасны. Все эти страшные коричневые пятна происходили всего-навсего от пролитого йода. Славка жмурился, осторожно вытирая глаза:

– Как это я… Правда уродство. Привет, Татка. – Он сел рядом с ней на диван. – На самом деле у меня бровь рассечена.

– Надо скобки наложить. – Таня вгляделась в его лоб. – Ты попал в аварию?

– Если это была авария. – Славка прижимал к брови скомканное махровое полотенце. На нем уже проступали пятна от крови и йода. – Татка, отодвинься, я тебя запачкаю.

Он говорил медленно и тихо, и Таня подумала, что при такой ране он должен был потерять много крови.

– Она вызвала «скорую»?

Славка глянул на нее заплывшим глазом:

– Незачем.

– Но ты кровью истечешь! А вдруг инфекция попала? – Таня осторожно отняла у него мокрое, набухшее полотенце. – Эта тряпка, может, грязная О чем думает твоя Лариса?

Теперь она видела, что довольно глубокая резаная рана прошла наискосок почти через весь лоб, задела левую бровь и спустилась к виску, почти до щеки.

Края раны почернели от йода. Таня бросила на пол полотенце:

– Где у вас бинты? И где телефон? Я вызову «скорую», так нельзя оставлять.

Славка неожиданно сильно перехватил ее руку и сжал так, что Таня охнула.

• Предыдущая
• 33/93
• Следующая