Подцеплен по-крупному - Март Михаил - Страница 29

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая

— Ты трус, майор?

— Не хочу участвовать в таких делах, вы собираетесь закон наизнанку вывернуть.

— Поживем — увидим, — сказал Степан.

Встреча была устроена подобающим образом. Марк, как человек осторожный, без оглядки не жил и, когда увидел в собственном дворе человек восемь крепких мужиков и машины с подозрительными номерами из чужих регионов, решил развернуться и уйти. Но уйти не удалось. За его спиной возникли два молодца с боксерскими физиономиями. Один из них сказал:

— Вам надо пройти в машину. Черный «лексус». Сядете на заднее сиденье, с вами поговорят.

Парень говорил вежливо, но это не успокаивало.

В машине уже сидел человек, довольно крупный, если судить по силуэту. Лица тоже не разглядишь. Уличный фонарь слабо светил ему в затылок, и задержанный без причины профессор видел лишь контур головы.

— Ты получил сегодня большую партию морфия, Марик, — сказал он. — Я плачу сто тысяч за весь товар. Местная шелупонь столько не даст. Операцию провернешь за двое суток.

— Шесть полных коробок. Чем я их заменю?

Айзикович не мог предположить, что ему строят ловушку. О поставках знали единицы. Этот, похоже, не из местных, здешней шелупони, как он выражался, не боится. Правда, Марик и сам их не боялся. Трусливые фраерочки. Непросто найти надежного покупателя. Этот подошел бы, но как можно доверять чужаку?

— Заполнишь теми, что с глюкозой. Как всегда, — сказал незнакомец.

И это он знает. Опасный тип.

— Ее еще надо достать, — тихо сказал Марк.

— Твои проблемы. Секундомер включен. Либо товар, либо кладбище. У меня на твое место полно кандидатов. Чистых, не связанных с местной шпаной. Будешь работать на меня, я тебя избавлю от придурков. Дашь мне имя главного, я сделаю из него шашлык, остальные не полезут.

— Как состоится передача товара? — спросил Айзикович.

— Погрузишь его в санитарный «уазик», вывезешь в любое время в любое место и дашь мне знать. Я привезу бабки. Товар мой, бабло твое, и разбежались. Вышли заявку Минздраву. Тебе ее подпишут, это я устрою. Получать товар будешь каждый месяц. Забираю весь объем, так что о глюкозе подумай, теперь тебе понадобится вдвое больше. На этом пока все, Марик. У тебя двое суток. Мои люди будут держать с тобой связь. Проваливай.

Айзикович вышел из машины. «Лексус» тронулся с места, за ним еще пять машин. Сила!

Марк Львович не спал всю ночь, ломал голову, но ничего оригинального придумать так и не смог. Придется идти на поводу у нового покупателя. Жена профессора уже два года как жила в Италии, Марику было сказано коротко и ясно: «Без денег не приезжай!» Вот он и трудился в поте лица.

Степана не интересовал Марик Айзикович, он наблюдал за сторожем больницы — Антоном Кортневым. Этот неприметный парень не только умел слушать, он умел наблюдать. Ворота больницы тоже находились в его ведении. Он точно знал, сколько машин въехало и сколько выехало, по накладным — что привезли и что увезли. Чтобы понять надписи на коробках, не поленился и купил справочник фармацевта. Правда, он никому об этом не рассказывал. Скорее всего, не хотел выглядеть идиотом — зачем сторожу латынь… До и после дежурства он всегда заходил к матери в палату и приносил какой-нибудь гостинец. Мать расцветала, завидев сына. Похоже, его приход действовал лучше лекарства. В пустяковой болтовне больных он как-то услышал о подмене наркотиков. Больному после укола стало хуже. Мать тогда шепнула: «Забыли дать таблетку Дениса» — и рассказала, как Денис перед гибелью ночами просиживал с Мариком Айзиковичем у них на кухне. Они придумывали состав какого-то лекарства, которое могло заменить дорогостоящий морфий. Но она в их дела не лезла. Антон стал наблюдать за Айзиковичем и все понял. Морфий в накладных не значился. «Состав 2N», вот как он назывался. Это парень в Интернете откопал. И точно. В один из дней Айзикович сам привез медикаменты. Случай редкий. Из «уазика» выгрузили не все, оставалось шесть коробок, когда Марик захлопнул дверцы. На коробках был индекс «Состав 2N». В тот же вечер Антон подговорил своего дружка Жору, у которого был мотоцикл, проследить за машиной. Марик в этот день приехал на работу на общественном транспорте. По своему должностному положению он имел право воспользоваться машиной клиники. Все произошло именно так, как предположил Антон. Уехал он на служебном «уазике» через задние ворота.

Закончив дежурство, Антон встретился с мотоциклистом.

— Заехал он в двадцать четвертый бокс гаражного кооператива «Светоч», тот, что неподалеку от станции Товарная, — начал свой рассказ приятель. — Что-то выгрузил, ворота не закрывал, потом выехал на том же «уазике» и умчался. Машину бросил у станции. Для отвода глаз. Мол, чужие сработали и укатили на поезде. Знаешь, сколько товарняков тормозят в нашей дыре? Двенадцать!

— Ты машину достал?

Жора нервничал, а Антон оставался совершенно спокойным.

— Да. Фургончик. Одолжил на ночь, до пяти утра. В пять приятель начинает развозить по магазинам молоко с фермы.

— Нам хватит и часа.

Сказано — сделано. Замок был открыт и закрыт без царапин. Коробки с морфием из гаража исчезли.

За всей придуманной Антоном операцией наблюдал Зубровец. По мнению Степана, человека можно проверить только в экстремальной ситуации. Сейчас он был в растерянности: Антон со всем справился самостоятельно, ему даже подсказок не потребовалось. Сработал оперативно и чисто. Об очкарике Жоре он ничего не знал. Не знал, что еще в школе они с Антоном дружили и что Антон всегда заступался за беззащитного друга. Жора это помнил и даже в колонию ездил. А когда мать друга совсем ослабла, доставал машину и возил ее к сыну.

На следующий день в прокуратуре появилось сообщение об исчезновении из больницы крупной партии морфия. Отреагировали очень быстро. К приходу на службу профессора Айзиковича оперативники находились уже в клинике. Конечно, профессор был крайне растерян и ничего вразумительного сказать не мог. Сначала он решил, будто оперативники побывали у него в гараже и его взяли «на понт». Если разговор с незнакомцем записывался на пленку, ему конец. Сторожа, дежурившего вчера, дома не застали, сказали, уехал к подруге за город, у него набрались отгулы за переработку. Адреса не знают. Кортнева никто не подозревал. Он ушел поздно вечером через парадный вход, а на верхние этажи, где находится хранилище лекарств и холодильники, никогда не поднимался. Это легко проверить, камеры видеонаблюдения расположены в лифтах и на лестничных клетках. Марика ни в чем не обвиняли, но все же взяли подписку о невыезде. Он окончательно потерял дар речи, на его брюках в интересном месте появилось мокрое пятно.

Обыск ничего не дал, хотя нашли даже гараж, Айзикович арендовал его у знакомых. Там тоже ничего не нашли. Шесть коробок, по сто упаковок в каждой, исчезли. Это двенадцать тысяч инъекций. Бешеные деньги. Артельщики обещали сделать копии с глюкозой лишь через три дня. Ситуация складывалась патовая. Его невозможно обвинить в хищении, но Марик остался ни с чем, а секундомер тикает. И что будет, когда найдут машину на вокзале? Сдал товар на станции, потому и обыск ничего не дал. Сторож видел, как он уезжал. Нужно найти его и дать в «лапу». Его мать лежит в больнице, парню нужны деньги. Тихий безобидный мужик, с ним можно договориться. Другого выхода Айзикович не видел.

Как говорится, на ловца и зверь бежит! Случайность это или судьба? Не важно. Марик умел избавляться от слежки. Он всю сознательную жизнь ходил под чьим-то прицелом. Опыт накопился. Избавившись от хвостов, хотел позвонить посреднику, увидеться с главным и рассказать о случившемся. И надо же, в этот момент он встречает сторожа на улице.

— Бог мой, Саша, а я тебя ищу!

— Здравствуйте, Марк Львович. Только я не Саша, я Антон.

— Да-да, извини. Голова плохо соображает. Давай заглянем в закусочную, тяпнем по рюмочке. У меня есть к тебе выгодное предложение.

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая