Стриптиз перед смертью - Малышева Анна Витальевна - Страница 69

• Предыдущая
• 69/79
• Следующая

И ей придется молчать. «Они знают, что делают, – подумала она. – Мальчика оставили напоследок. Ведь если бы они его убили прежде, я бы все рассказала. Я бы сама всех убила». Она не знала, куда деть деньги. Три с половиной тысячи долларов составили небольшую пачку. Зарыть в своих вещах7 А где гарантия, что она сюда вернется? Может быть, следователь ее увезет. Она подумала и сунула деньги в задний карман джинсов. Больше ничего на ум не пришло. «А почему я думаю, что увижу того же следователя? – спросила она себя. – Ведь это разные дела. Там были убийства, а тут – самоубийство. Но он ведь, наверное, следит, что творится вокруг меня. Слишком много трупов. Он вправе полагать, что я все знаю, но молчу. Теперь мне не отвертеться». Она снова села у окна и стала ждать.

– Это ужасно. Не говоря уже о том, что ужасна ее смерть, это еще и позор… – отчаянно шептал Мухамед, сидя перед следователем.

Он действительно выглядел подавленным – самоуверенный слащавый красавец, одетый в дорогой костюм с приставшими хлопьями черной сажи. Говорил очень быстро, то и дело молитвенно складывая руки в жесте отчаяния.

– Что вы называете позором? – спросил следователь.

Лена была права – дело о самосожжении попало в те же руки, что и дело об убийствах и похищении девочки. Все уголовные дела, заводимые на арабов или как-то связанные с арабской диаспорой, теперь попадали к нему. Мелкие кражи и угоны машин следователь сразу отметал. Но два дела положил на стол. Одно касалось убийства и ограбления арабского склада одежды. Пятого июля на этом складе был задушен продавец. Владелец склада указал, что при этом была похищена довольно крупная сумма денег. Второе убийство и ограбление также произошло на арабском складе, десятого июля. Также был убит не хозяин, а сторож – племянник хозяина, оставшийся на складе после закрытия. Ему перерезали горло. Хозяин указал, что понес материальный ущерб на сумму в полторы тысячи долларов. Деньги были похищены из запертого ящика стола. Следователь уже пытался выяснять родственные и прочие связи между этими людьми, но пока все сводилось к шапочным знакомствам. И вот – самосожжение, погибла арабка, которая открыла ему дверь в тот вечер, когда он пришел допросить Селянину. Он прекрасно помнил эту девушку. Маленькая, некрасивая, живая и веселая. Все свидетели этого самоубийства показывали, что девушка все сделала сама. Мухамед в это время сидел в машине. Свидетелей оказалось трое – это были только те, которые все видели от начала до конца. Две старухи из разных квартир на первом этаже, которые с утра приклеивались к окнам из-за недостатка впечатлений, и женщина со второго этажа, которая в тот миг снимала развешанное на балконе белье. Она опасалась дождя. Все женщины показали, что девушка сама взяла у хозяина машины канистру, а когда он сел за руль, отошла к «ракушке», облилась бензином и бросила спичку под ноги. Измышления и догадки прочих свидетелей, которые находились в это время поодаль, следователь в расчет не принимал. Те считали, что во всем, конечно, виноват наглый араб, владелец белого «вольво», из-за которого чуть не сгорели все машины во дворе.

– Так при чем тут позор? – повторил следователь.

Мухамед решился. Видно было, что это признание давалось ему с трудом. Он медленно и виновато заговорил:

– Эта девушка – моя гостья… Я в какой-то мере несу за нее ответственность… Я знал, зачем она приехала в Москву, и, конечно, должен был ей отказать…

– Зачем же она приехала в Москву?

– У нее здесь был… любовник.

– Вот как? Она что же, была не замужем?

– Нет. Ей было уже тридцать лет, но жизнь как-то не получилась… Я не стал бы ее осуждать, я не ортодоксален…

«Гляди ты, какие мы слова знаем! – усмехнулся про себя следователь. – С такой сладкой рожей ты бы еще был набожным!»

– Так в чем же дело? – спросил он.

– Ее… любовник… Он был женат.

– Вот как? Несчастная любовь, значит?

– Все не так просто. Вы, наверное, знаете, о ком я говорю. Этот человек вчера был арестован.

– Что? – Следователь был ошеломлен. Он не ожидал услышать имя Ибрагима.

– Да. У него семья в Сирии. Там они не могли встречаться. Она решила в Москве увидеться с ним… – Мухамед тяжко вздохнул. – Все это ужасно. Я ее жалел, честно говоря, хотя она вела себя непорядочно. Но виноват все же он.

– Ибрагим?

– Да, да.

– Чем же он виноват?

– Ну, во-первых, он женат. Он не имел права ее соблазнять. Потом… Он вообще не слишком порядочный человек. Может украсть, обмануть. Да нет, я вам прямо скажу – негодяй. Я не удивился, что его арестовали.

– А откуда вы узнали об этом?

– Мне сказал хозяин ресторана. Вчера вечером, по телефону.

– Вы хорошо знакомы с хозяином ресторана?

– Нет, вчера впервые разговаривали.

– И все же он счел нужным вам позвонить?

– После того как он узнал про Ибрагима и Фатиху? Конечно! Это же ее прямо касалось.

– Интересно. Что же дальше?

– Я рассказал ей… – Мухамед вздохнул. – Я не должен был этого делать. Она была испугана, подавлена. Я пытался ее образумить. Сказал, что Ибрагим не тот человек, с которым может общаться незамужняя девушка. Просил ее выбросить этого парня из головы. Он ведь явно что-то украл.

– Мы арестовали его по обвинению в похищении ребенка, – жестко ответил следователь. – Вы знали об этом?

– Еще и это?! – Мухамед так и подскочил.

– Не знали? Он также сознался в двух убийствах. Говорит, что убил мать похищенной девочки и еще одну девушку Вы обо всем этом могли слышать. Мы приходили к вам тогда вечером и говорили об этом с Селяниной:

– Да, она была потрясена смертью подруги… – протянул Мухамед. – Но зачем он это сделал? Вы не ошиблись? Зачем он убил их?! Он их ограбил?

– Нет.

– А девочка? Зачем ему девочка?

– Вы знакомы с Ибрагимом?

Мухамед ответил, что с такими людьми не общается. Он его немного знал – в Москве они все друг друга знают. Да, Ибрагим был вор. На него не заявляли в милицию. Следователь поймет – им было стыдно. Они стараются поддерживать порядок сами. Но убийство… Он не знает, была ли Фатиха в курсе дел любовника. Как она себя вела вчера вечером, после того как об аресте узнала? Была очень расстроена. Когда она приехала в Москву? Дней десять назад. Наверное, она виделась с Ибрагимом. Почему она поселилась у него, у Мухамеда? Она ему позвонила из Дамаска и попросила приютить на некоторое время. Мухамед хорошо знаком с ее отцом, отказать неудобно. Он знал, что она едет, чтобы встретиться с любовником… Но вот ее семья не знала, зачем девушка едет в Москву.

– Откуда же это знали вы? Мухамед замялся.

– В чем дело? Вы не хотите говорить? – спросил следователь, в возбуждении засовывая в рот сигарету. – Боитесь опозорить мертвую?

– Боюсь, что вы это всем расскажете. Я буду выглядеть ее сообщником.

– Сообщником?

– Я не один знал, что она любовница Ибрагима. – Мухамед, казалось, был смущен. – Знали еще несколько человек. Но все молчали. Даже близким не говорили. Такие вещи лучше сохранять в тайне. Зачем портить девушке жизнь? Вдруг образумится? Ей сватали трех женихов на родине. Она всем отказала, потому что любила этого негодяя. Для ее семьи известие об этом было бы большим ударом. Это страшный позор. Поэтому я молчал и все молчали.

– Откуда же вы все-таки узнали это?

– Она училась в Москве, Ибрагим в то время приезжал… Тогда они и сошлись. Я случайно узнал, некстати вошел в комнату. Когда она позвонила и попросила принять ее, я сразу понял, зачем, ей нужно в Москву.

– Почему же она не захотела остановиться у любовника?

– Все сразу бы вышло наружу!

– Она могла быть его сообщницей?

– Фатиха? Она была чистая девушка, – запротестовал Мухамед. – На мертвую все можно свалить, но я утверждаю – она не могла ни украсть, ни предать. Тем более убить. Нет-нет, это невозможно!

– Как вы думаете, насколько был с нею откровенен Ибрагим? Она могла знать об убийствах?

Мухамед засомневался, хотя Фатиха вообще в последние дни была очень печальна и подавлена. Ему иногда даже казалось, что она сходит с ума. Было очень тяжело смотреть на нее. Он и теперь не может прийти в себя. Какая страшная смерть! Какой позор! И все это придется как-то сообщить ее отцу… Единственная дочь! Умница, в Москве училась…

• Предыдущая
• 69/79
• Следующая