Стриптиз перед смертью - Малышева Анна Витальевна - Страница 62
- Предыдущая
- 62/79
- Следующая
К этому моменту девушка уже овладела собой и твердо ответила, что отец ребенка – это была запретная тема. Инна не говорила об этом никому, даже матери.
Следователь заметил, что если Лена что-то скрывает, то тем самым губит ребенка.
Она зарыдала так внезапно, будто что-то в ней сломалось, прорвалось. Плакала, вытирая слезы тыльной стороной ладони, от всхлипываний лишилась дара речи, только все делала знаки тлеющей сигаретой – «сейчас успокоюсь!». Следователь терпеливо ждал, надеясь, что эти слезы означают ее решение все рассказать. Сколько таких слез он видел!
– Простите… – Лена старательно вытерла лицо платочком, который достала из сумочки.
– Так что вы мне можете сообщить? Вы что-то вспомнили?
– Нет.
Такого ответа он не ожидал. А девушка сделала несколько затяжек, погасила сигарету и подняла на него покрасневшие усталые глаза:
– Если бы я могла вам помочь!
– Если бы хотели! – поправил он ее совсем недружелюбно. – Простите, но я же не мальчик. У вас есть что сообщить, а вы… Вы сама мать – неужели не хотите спасти ребенка? Кого вы покрываете? Зачем вам это нужно? Я сейчас вот что сделаю – отправлю вас в КПЗ, там подумаете, что вам рассказать.
– За что меня в КПЗ?! – Девушка замерла, уставившись на него. – Я ничего не сделала! Мой сын… Нет, вы не можете!
– Я все могу.
– Если бы я знала, я бы сказала!
– Ну, кричать не надо. Я лично совсем не хочу отрывать вас от ребенка, но что прикажете делать? Надо подумать и о другом ребенке.
– Я вас умоляю…
Он отвел от нее глаза, подмахнул подпись на пропуске и протянул ей:
– Идите. Я не могу вас заставить говорить, но запомните: если вы молчите из глупой девичьей солидарности, не хотите позорить покойную подругу или еще там что, ребенок погибнет из-за вас. Вам известно, сколько может прожить такая маленькая девочка без надлежащего ухода и питания? Мы можем вообще ее не найти, а можем найти больную. Идите.
Она молча взяла пропуск и вышла. В машине на улице ждал Мухамед. Первым делом он спросил, о чем с ней говорили Зачем они ее так беспокоят? Он цокал языком, выезжая на проспект. Об убийстве этой девушки спрашивали? Лена на все вопросы отвечала почти машинально, пока не вспомнила…
– И еще меня почему-то спросили об Арифе.
– А что об Арифе? – удивился он.
– Говорят, что он выехал из страны нелегально. Мухамед ничего об этом не знал. Нелегально? А откуда они узнали? Почему спрашивали об Арифе? Лена сообщила, что Инну убил араб. Ей показали фоторобот. Какой-то совсем неизвестный Лене человек. Мухамед попросил описать его внешность. Он так и напрягся, ловя каждое ее слово. Лена не считала нужным что-то скрывать из разговора со следователем. Зачем? Она отпиралась от всего, ничего нового не сообщила, ни на кого не донесла. Все равно пришлось бы рассказывать Мухамеду подробности допроса, чтобы не вызвать подозрений. Умолчала она только об угрозе засадить ее в КПЗ. В сущности, об этом можно было только мечтать! Там ее никто бы не убил. Но сын… Куда деть в таком случае сына? Кому поручить? Фатихе? Но она его не сможет защитить… Она вообще как-то странно изменилась в последние дни. Вчера вечером пришла совсем не в себе – то ли пьяная, то ли сонная. Разделась, ни слова не говоря, и легла спать. Утром встала чуть свет, стирала в ванной какие-то свои вещи, потом повесила их сушить на балконе. И снова ушла. Они и десяти слов друг другу не сказали.
– У этого человека крючковатый нос, узко посаженные глаза, лицо продолговатое… – описывала она. – Волосы темные, стрижены коротко. Что тебе сказать? Даже ты подходишь под этот фоторобот. Бесполезно описывать словами. Только это не ты.
– А кто такой – не сказали?
– Они не знают.
– А что еще про Арифа спрашивали? – переменил тему Мухамед. – Адреса его в Дамаске не спрашивали?
– Нет. Да я и не могла сказать – я сама не знаю.
– Безобразие, – ухмыльнулся Мухамед. – Как же ты не поинтересовалась у него? Вы столько вместе прожили…
– Да вот так, не поинтересовалась. Не до того мне было, – ответила Лена, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Больше всего ей хотелось бросить ему в лицо: «Ровно ты, жулик и подлец! Никому ты не заплатил, только потрепался!»
Мухамед неожиданно предложил дать адрес Арифа, но Лена отказалась. Тот укоризненно заметил, что не стоит сердиться на мужа… И попросил ответить правдиво – ссорились ли они с Арифом?
– Много раз. – Она поняла, что вопрос он задал не случайно.
Впервые он поинтересовался ее отношениями с мужем. Почему? «Он видит, что Ариф не торопится появляться. Думает, что ему на меня наплевать. Вот и переживает. Вдруг мы разругались и они убьют меня просто так, зря? И что им тогда делать? Убить Фатиху? Этого, наверное, ему не хочется».
– Но если он появится, ты все же поедешь с ним в Дамаск?
Она вздрогнула. Мухамед проговорился. Сказал «если появится». Но Лена попыталась сгладить этот момент, быстро ответила, что все зависит от того, какая будет встреча. Разводиться с ним она не собиралась и не собирается. Этот ответ дался нелегко. Одинаково опасно было подчеркивать свою близость к мужу и свою разобщенность с ним. Она не знала, что хуже, и предпочла бы вообще оборвать этот разговор. Но Мухамед гнул свое:
– Он очень привязан к сыну, я правильно помню? Конечно, он с тобой нехорошо поступил. Но такие были обстоятельства. Надо и его понять. Ему трудно было в Москве. Он мог бы попросить у меня помощи, но ты же знаешь – он такой самолюбивый…
– Да, это я знаю. – Она недоуменно смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
– Вы никогда не говорили о разводе?
– Что? Никогда.
– Ну и хорошо, – успокоился он. – Не надо вам разводиться. Это плохо для ребенка. А Ариф очень его любит.
«Понятно, – сказала она про себя. – Если они даже решат, что Арифу действительно на меня наплевать, то ребенок останется ребенком. Все же это его сын. Незаконный, но сын».
– А что, – спросила она, переводя взгляд за окно. – Он не переменил своего решения? Приедет в Москву?
– Должен приехать.
– Абдулла его хорошо понял? Ариф приедет двадцатого июля? Через девять дней?
– Может, раньше, может, позже… Он еще не брал билет.
Больше она не пыталась узнать роковую для себя дату. Двадцатое июля стало чистой абстракцией. Возможно, сперва они и назначили это число для того, чтобы убить Лену, но теперь, когда следствие велось уже рядом с ними, могли переменить решение, сместить все сроки. Одно она поняла – ребенок останется напоследок. А она сама может погибнуть, так и не узнав, чем все кончилось.
– Куда ты меня отвезешь? – убито спросила она. – Домой?
Мухамед ответил, что сперва они заедут в одно место. К одному его другу. Но это быстро. Больше она ничего не спрашивала. Боялась только одного – как бы эта поездка не оказалась для нее последней. Фатиха недавно обмолвилась: «Следователь тебя вызовет, но прежде Ибрагим тебя убьет». Фатиха, конечно, не могла просчитать все их шаги. Но не предстоит ли ей теперь встреча с этим Ибрагимом?
Когда машина остановилась, Мухамед велел Лене выйти.
– Я посидела бы здесь… – робко предложила она.
– Не надо, пойдем со мной.
«Господи, что же это… – твердила она, покорно поднимаясь вслед за ним по лестнице. – Неужели сейчас?» Мухамед позвонил в какую-то квартиру, им открыл мужчина средних лет, араб. Ибрагим, по словам Фатихи, был довольно молод. Но этот факт Лену не успокоил, тем более что хозяин квартиры ей ни слова не сказал и мужчины заговорили между собой по-арабски. Ей предложили только сесть, и она опустилась на рассохшийся скрипучий стул. Осмотрелась. Комната не выглядела жилой, скорее это был какой-то склад. Вокруг громоздились коробки. Мужчины садиться не стали, отошли к окну, закурили, оживленно и по виду сердито разговаривали по-арабски. Мухамед явно злился, хозяин был растерян и тоже не в духе.
– Зачем ты ее привез? – спросил Ахмат.
– Не обращай внимания. У меня не было времени отвозить ее домой. Я возил ее к следователю.
- Предыдущая
- 62/79
- Следующая
