Стриптиз перед смертью - Малышева Анна Витальевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/79
• Следующая

– Какой ужас… Вы, ради бога, мне сразу сообщайте, если что-то новое… И так все эти ужасы в общежитии… Вы слышали, нет? Убили совсем молоденькую девочку, Наташу Гарину из Рязани… Боже ты мой…

Об убийстве в общежитии помощник следователя ничего не знал. Обстоятельства этого дела были выяснены тем же вечером. В общежитие, как предполагалось по одной версии, проник некий человек, когда вахтеры отлучились, чтобы помочь кричавшей где-то женщине. Женщина эта существовала только в их рассказах, рядом в ту ночь не было ни одного зарегистрированного изнасилования или ограбления, не говоря уж об убийстве. Осложнялось все тем, что пьяная компания, в которой развлекалась убитая, курила анашу, тем, что жертва была беременна, и еще тем, что никто, в сущности, ничего не помнил и не заметил. Свидетели, находившиеся в общежитии в ту ночь, до сих пор там проживали – ректор в интересах следствия сделал исключение и не разослал их по домам, чтобы ребята были под рукой. В показаниях вахтера, дежурившего в тот вечер на вахте, мелькал некий араб, который будто бы вошел и сразу вышел, увидев на вахте человека. Еще фигурировала личность гражданина Сирии, бывшего студента, от которого, по всем показаниям, и была беременна жертва. Следователя поразила фраза из протокола: «Это муж Лены Селяниной, но она ничего не знала о том, что он спутался с Наташкой». В общежитие выехали в тот же вечер. К этому времени следователь уже имел фотографию Арифа – помог заведующий отделом международных связей института. Он же сказал, что Ариф не продлевал свой паспорт, жил в Москве без регистрации и прописки, и что с ним могло случиться, он не знает. Может быть, он выехал в Сирию, но ему об этом ничего не известно. Прихватили с собой и фоторобот, составленный Александрой. Несмотря на общий арабский тип лица, сходства между Арифом и человеком, который увез Оксану, не было никакого. Вахтер, которому показали поочередно оба изображения, категорически отверг кандидатуру Арифа, насчет фоторобота сказал, что узнать трудно, он видел этого человека мельком, не рассмотрел, только мелькнула мысль, что араб, они все для него на одно лицо.

– И все же? – настаивал следователь, возбужденный тем, что два независимых дела внезапно начинают вязаться в один узел. – Скорее этот, чем тот?

– Скорее, конечно, этот… – солидно ответил Максим, указывая на фоторобот.

– Акцент у него был?

– Он ни слова не сказал.

– Когда он заходил?

– Вечером, а время не помню…

– У него была машина?

Максим озадачился, подумал и наконец сказал, что сразу после ухода араба во дворе завели мотор, но он не знает, сел этот человек в машину или ушел пешком. Одет был просто, небогато.

– Ты понимаешь, что получается, – сказал следователь помощнику. – Гарина была придушена, так и сказано – придушена, и выброшена из окна. А Алексеева была задушена насмерть, ее не топили, вода в легкие не попала. Почерк, а? Не просто задушить или придушить, но еще инсценировать самоубийство. Хотя в случае Алексеевой не знаю, что там было инсценировать. В такой луже не утопишься. Зачем он выбросил из окна Гарину, не могу понять? Причем выбрасывал он живую, а не мертвую, это явно, придушил, чтобы не сопротивлялась. Ему легче было бы задушить ее совсем и спрятать в пустой комнате, таких полно. Искали бы неделю, не меньше. А так… Словно позаботился, чтобы все скорее узнали о случившемся.

– А вот Алексееву спрятал…

– Ну что, принимаем за версию, что работал один и тот же?

– Кажется, можно принять. Хотя фоторобот не слишком хороший, как оказывается. Вахтер слабо признает.

– Этот вахтер очень хитрожопый! – выругался следователь. – Анашу не курил, ни в чем не замешан, чист, как дитя, а где они шатались с приятелем полчаса – никто подтвердить не может. Приятель, кстати, ухаживал за Гариной.

– Ее же не насиловали.

– Как и вторую. Нужен этот араб, нужен фоторобот получше, эта рыжая дамочка больше языком болтает, чем показания дает. И я уверен, что он дал ей денег. Без денег она бы не отдала девочку.

– А как проверить?

– Никак, деньги не пахнут, тут она чиста. Потому и молчит. Ну что, ищем срочно эту красавицу Селянину.

Позвонили матери Лены в Питер. Был двенадцатый час ночи, женщину явно разбудили, она была очень раздражена, сердита, отвечала подозрительно, явно не верила, что говорит с милицией. Женщина сказала, что дочь не приезжала и приезжать пока не собиралась. Поехала в Москву по делу, по какому – упорно молчала. Только после того, как ей сказали, что подруга, у которой Лена сперва остановилась, убита, а дочь ее неизвестно где, женщина всерьез испугалась и сказала, что Леночка переехала к родственнику мужа, к арабу, его имя Мухамед, дала адрес и телефон. Оказывается, недавно дочь ей звонила и оставила свои новые координаты. Сказала, что сейчас сама туда позвонит и проверит, все ли в порядке, но ее попросили этого не делать.

События разворачивались так быстро и так стремительно множились вокруг этого дела арабы, что следователю было неясно – радоваться или огорчаться. С одной стороны, пропавшая быстро нашлась, и, как выяснилось, даже не скрывала своего местонахождения. С другой, эта легальность не вселяла надежд, что преступник будет быстро обнаружен. В таком случае искать было бы труднее. Здесь же все было на виду. Следователь принял решение – не звонить на ту квартиру, где жила Селянина, а сразу поехать туда. Теперь же, ночью.

Следственной группе открыла девушка, судя по внешности – арабка. На чистом русском языке спросила, что они желают, когда же ей предъявили удостоверения, недоуменно отступила назад и без возражений пропустила их в квартиру. На первый взгляд здесь не было ни засады, ни притона, все выглядело невинно и благородно. С кухни доносился запах жареного мяса, девушка потянула воздух носом и быстро побежала туда. Вернулась через мгновение, все так же улыбаясь. Из комнаты вышли мужчины. Среди них был хозяин квартиры, Мухамед, и два его друга – братья, тоже сирийцы. Они не испугались милиции, документы оказались в порядке.

– Здесь проживает Селянина Елена? – спросил следователь.

– Лена? – ответила девушка. – Да, она сейчас здесь живет. Лена! – звонко закричала она, и в тот же миг из кухни появилась девушка, точно соответствовавшая всем описаниям: стройная, выше среднего роста, с длинными темными волосами, довольно красивая. Вид у нее был усталый, глаза провалились.

Она каким-то деревянным движением сняла с вешалки сумочку, открыла, достала паспорт и протянула следователю. Он мельком просмотрел его и вернул Лене.

– Мне бы надо с вами побеседовать, – сказал он. – Можно это сделать?

– Конечно, – тихо ответила она.

– А что случилось, простите? – дружелюбно спросил хозяин квартиры, очень красивый араб, хоть в кино снимай. – Мы думали, проверка документов. Так поздно только милиция в гости ходит.

– Я веду уголовное дело, а ваша гостья… или родственница? – Следователь сделал паузу. – Оказалась важным свидетелем.

– О, – протянула Фатиха. Глаза у нее стали испуганные. – Что случилось?!

– Лена действительно моя родственница, – серьезно ответил Мухамед. – Она жена моего родственника, он сейчас находится в Сирии, скоро должен приехать за нею. Пока Лена живет здесь.

– Где мы можем поговорить?

– Вон в той комнате… – Фатиха быстро прошла и открыла дверь. – Только… Ребенок спит.

Следователь заглянул и действительно увидел на постели спящего мальчика.

– Не надо будить. Ваш сын? – спросил он Лену.

– Мой.

– Другое место нам найдете? – обратился он к Фатихе.

– Тогда пройдите в гостиную, – предложила она. – Мы на кухне посидим.

В гостиной Лена опустилась в кресло. Следователь сел напротив, достал диктофон, включил, поставил на столик между ними. Она мельком взглянула на диктофон и подняла глаза.

– Я не хотел бы сразу говорить вам, что именно случилось. Предпочел бы сперва выслушать ваши жалобы или пожелания, ваши проблемы.

– Я что-то ничего не понимаю… – Она отвела усталые глаза. – Это допрос или что? Вы сказали, я свидетель. Чего свидетель? Простите, я так устала, такая жара…

• Предыдущая
• 47/79
• Следующая