Ночь опасна - Малышева Анна Витальевна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/81
• Следующая

– В милиции. Это было… Трудно. Прости, я немного выпила на обратном пути. Но мне нужно было расслабиться, пусть даже таким первобытным способом.

Ничего не понимавшая Ольга выслушала все очень внимательно. Нина начала ей улыбаться, как старой приятельнице, чем окончательно разоружила девушку. Та немного помялась и наконец предложила поставить чай. Ей явно не хотелось уходить со сцены, но девушка видела, что продолжать разговор при ней никто не будет. Когда Ольга исчезла, Олег прикрыл за нею дверь и повернулся:

– Повтори! Ты в самом деле была в милиции? Ты все рассказала?!

– Только насчет машины, – она подняла руку, будто защищаясь от дальнейших вопросов. – Я никого не обвиняла, просто рассказала, как меня пытались сбить и в каком виде нашла свою машину.

Нина запнулась и нерешительно призналась, что о ночном свидании на Чистых прудах она не сказала ни слова.

– Но почему? Это же самое важное!

– Только не для меня, – упрямо ответила она. – Моя смерть была ближе всего, когда меня пытались сбить. Или отравить газом. Олег, подумай, неужели я должна обвинить мужа в том, что он застрелил человека?!

– Мужа – нет! Он как раз был в самолете! Ты видела, как он прошел за барьеры? Видела его билет?

– Конечно!

– Значит, он не мог быть на Чистых прудах около полуночи! Там был кто-то другой, но этот кто-то хотел убить именно тебя!

Нина на миг спрятала лицо в ладонях, но когда она их отняла, в ее глазах появилась ярость. Олег даже отшатнулся, когда она прошипела:

– Все это твои домыслы, догадки! Ты все еще ничего не доказал! Машина – это доказательство, а что случилось на самом деле с той женщиной – ты знать не можешь!

– Я не знаю только одного, – Олег чувствовал, как его захватывает та же агрессия, которая светилась в глазах Нины. – Не знаю, почему она пошла туда среди ночи, кого ждала и чего хотела. Но почему ее убили – я знаю! Она была слишком похожа на тебя там, на берегу, в темноте!

– Чай готов, – ангельским голосом произнесла за дверью Ольга. Ей никто не ответил. В комнате стало так тихо, что щелканье будильника казалось оглушительным. Это кое о чем напомнило Олегу.

– Почему ты не разбудила меня, когда уходила? Когда ты вообще ушла?

– В десять.

– И будильник не звонил?

– Я нажала на предохранитель, – призналась Нина. – Мне хотелось, чтобы ты немного поспал… У тебя было такое измученное лицо, такие тени под глазами! Я решила, что переставлю стрелки на одиннадцать, когда буду выходить из дома… Чтобы ты проснулся уже без меня.

– И почему ты не переставила стрелку?

– Забыла…

Она произнесла это с таким комичным и виноватым видом, что половина его злости сразу улетучилась. Нина развела руками:

– У меня вылетело из головы! Я боялась идти в милицию и все-таки шла… Обо всем остальном просто забыла. Ведь я собиралась донести на мужа – пойми ты это! Он – отец Дианки, она его любит… Да и вообще, у нас всегда были хорошие отношения. Я даже думала утром – а вдруг мне все это показалось, нет никаких царапин… Вышла во двор, как дура, потрогала свою машину. Царапины, конечно, оказались на месте. И тогда я решилась окончательно.

– Чай… – Снова донеслось из-за двери, но на этот раз уже куда глуше. Ольга стояла там и подслушивала, но Олег не собирался ее прогонять. Он забыл о ней, как забыла Нина о незаведенном будильнике. Подошел к дивану, присел, поймал ее руку. Она ответила сухим и нервным пожатием. От нее все еще пахло коньяком, но теперь Нина выглядела совершенно трезвой. Только очень уставшей.

– Что тебе сказал следователь?

– О… – со смешком протянула женщина. – Прежде чем я к нему попала, мне пришлось пройти столько инстанций. До сих пор не уверена, что говорила с нужным человеком. Понимаешь, они сперва решили, что я пришла сообщить об уличном столкновении. О ДТП, как говорится.

Потом, по ее словам, Нине долго пришлось объяснять, что никаких жертв это уличное происшествие не принесло. Единственная жертва – она сама, но у нее нет ни царапины. А вот машина поцарапана. Причем весьма заметно.

– Они решили, что я слегка чокнутая, – грустно улыбалась Нина. – Особенно, когда я сказала, что все это было неделю назад и машина, которая хотела меня сбить, – моя собственная. В самом деле, звучит дико… Вся эта история – сплошная дичь, потому я и не хотела туда идти…

– Они не поверили тебе?

Она вздохнула:

– По крайней мере, я убедила их принять мое заявление. Хотя думаю, они его куда-нибудь засунут. Пойми – я жалуюсь на свою машину! Они меня все спрашивали – чего же я хочу? Чтобы машину отремонтировали, что ли? Зачем подаю заявление?

Он все больше сочувствовал Нине. Ей в самом деле пришлось нелегко. Объяснять столь экстравагантные вещи и выглядеть при этом нормальной – задача почти невыполнимая.

– Я сказала, что только хочу проверить, кто был за рулем. И больше мне ничего не нужно.

Она неожиданно упала на бок и ткнулась головой в подушку – будто хотела выбить из головы неприятные мысли. Ее голос зазвучал глухо:

– Меня спросили – как они, по-моему мнению, это проверят? Раньше надо было обращаться или самой выяснять.

– Дурочка, – он лаково погладил ее плечо. За эту неделю Нина заметно похудела, издергалась.

«Она не выдержит долгого разбирательства. И так живет на грани срыва. Но чем я могу ей помочь? Только прятать у себя и не выдавать мужу. Однако насильно ее не удержишь, а сама она то и дело куда-то сбегает».

– Почему дурочка? – откликнулась женщина. – Чем ты опять недоволен?

– Тебе обязательно нужно было рассказать про то, что из-за тебя убили другую.

– Это ты дурак, – донеслось сквозь подушку. – Мне пришлось бы рассказать все, понимаешь? В том числе и про тебя тоже.

– Ну и рассказала бы. Я не барышня, сплетен не боюсь. Сказала бы, что у тебя есть старый друг, у нас близкие отношения. Думаешь, в милиции упадут в обморок от такой безнравственности? Они и не такое слышали!

Нина повернулась к нему лицом. Ее взгляд был загадочным и долгим – когда она смотрела вот так, он иногда подозревал, что женщина его не видит. «И Тамара смотрит так же, – неожиданно вспомнил он. – Глаза у них чем-то похожи. И взгляд. Только Тамара близорука, а Нина видит прекрасно. И обе они для меня – загадка».

– Нравственность тут ни при чем, – сказала Нина, не сводя с него непроницаемого взгляда. – Я боюсь другого…

– Понятно. Боишься за супруга. Только он что-то не слишком беспокоится за твою жизнь. Скорее наоборот.

Нина неожиданно махнула рукой – это был пренебрежительный, отстраняющий жест:

– Я ему плачу взаимностью. Если он ко мне так отнесся – я отвечу тем же.

– Тогда почему…

– Есть две причины. Во-первых, мне не хочется обвинять его голословно. Ну, поцарапана машина. Да, он мог слышать, как я назначала тебе свидание по телефону…

– Все-таки мог?

– Думаю, да. Я за этим не следила. Но есть еще одна вещь. Я боюсь… за себя.

И Нина, запинаясь, объяснила ему, что боится быть вовлеченной в настоящее уголовное дело. Как-никак, а та женщина на Чистых прудах была убита в том месте и в то время, которые назначила Нина!

– А как я докажу, что была в тот миг не там, а где-то еще?!

– Постой, но это я первым ее нашел! – воскликнул Олег. – Если уж кого подозревать – то это меня! А мне даже ни разу не позвонили!

– В самом деле? – Нину ничуть не успокоили его слова. – Так еще позвонят. Если эту женщину убили из-за меня, то это все равно, что я сама ее убила!

Такой вывод его потряс. Мгновение он сидел неподвижно, не находя слов для возражений. До него донесся слабый, скребущий звук. Ольга деликатно царапала запертую дверь.

– Чай… – наверное, в десятый раз донеслось из щели.

Нина резко села, пригладила волосы, взглянула на него исподлобья.

– Не знаю, как ты, а я хочу чаю, – сказала она. – Ну что ты так на меня смотришь? Не могла я рассказать об этом. Я трусиха, я слабая… Ругай меня, если хочешь… Только от этого не легче.

• Предыдущая
• 31/81
• Следующая