Война неудачников - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая

– Терпеть! – скомандовал Риттер и тут же закашлялся.

И мы терпели.

Знаете, существует такая грань, за которой перестает быть страшно.

Вместе со страхом пропадают и все остальные эмоции, и человеку становится безразлично, что там с ним будет дальше. Не знаю, как у других, а у меня такое состояние появляется совершенно внезапно, и потом так же внезапно оно и исчезает. А вместе с ним испаряются напрочь все те мудрые мысли и далеко идущие выводы о глобальном смысле жизни, которые я успеваю сделать в минуты полного равнодушия к собственной судьбе.

Сначала мне было темно, страшно и трудно дышать.

Потом стало темно, трудно дышать и чуточку интересно, что будет дальше.

После того как я решил, что лично мне совершенно все равно, является ли Холден по совместительству галактическим террористом номер один или королевой лесбиянок Ксанаду, и я больше не жажду выяснять подробности относительно дальнейших планов генерала Визерса, я с некоторым удивлением заметил, что здание перестало трясти. Хотя в нем было все так же темно и трудно дышать.

Прошло еще какое-то время, пыль улеглась, и дышать стало легче. Темнота, правда, никуда не делась.

Похоже, что все были погружены в себя, потому что целая вечность минула между последним толчком и первой репликой, которую подал неунывающий Боб:

– Пронесло?

Как будто кто-то из нас мог знать ответ.

– Мы живы, – сказал Риттер. – Ведь мы все живы? Ни у кого инфаркта не случилось?

– Я жив, – заявил я.

– Холден?

Молчание было ему ответом.

– Холден?

И снова тишина.

Воображение тут же услужливо предложило на выбор несколько картинок: Холден, умерший от разрыва сердца и сидящий напротив нас с посиневшим уже лицом; Холден, каким-то чудом вылезший из боевого костюма и затаившийся во тьме; Холден, активировавший костюм и слинявший из бомбоубежища через случайно обнаруженный им подземный ход; Холден, провалившийся еще одним уровнем ниже и там потерявший сознание…

– Это не смешно, – сказал Риттер, чья фантазия, видимо, не уступала моей. По крайней мере в тех случаях, когда дело касалось объекта, вокруг которого была выстроена вся операция. – Я жду еще три секунды и активирую костюм.

– А по-моему, очень смешно, – отозвался Холден. – Видел бы ты свое лицо, командир.

Блефует. В такой темноте не то что выражение лица, очертания фигуры и те рассмотреть невозможно. Про такое освещение как раз сказано «хоть глаз коли». Тут что слепой, что зрячий – находятся они в одинаковых условиях.

– Нас прервали, когда ты собирался рассказать нам о Визерсе, – заявил Риттер как ни в чем не бывало. – Полагаю, теперь ты можешь продолжать.

– А вы не собираетесь посмотреть, что осталось от здания, которое находится у нас над головами? Если мы хотим отсюда выбраться, это представляет отнюдь не академический интерес. А я гарантирую, что, когда я закончу свой рассказ о Визерсе, вам очень захочется отсюда выбраться, полковник.

– Не помню, чтобы я называл тебе свое звание, – заметил Риттер.

– Считай это удачной догадкой. – На этот раз темнота не помешала мне увидеть фирменную насмешливую гримасу Холдена. – Впрочем, вернемся к нашим генералам. Точнее, к вашим. Есть три фактора, которые делают Визерса очень опасным человеком. Во-первых, он идеалист. Во-вторых, он привык мыслить глобально. И в-третьих, оно и самое очевидное, он – генерал СБА, а это значит, что он располагает определенными средствами для того, чтобы воплощать свои планы в жизнь.

– Это тоже не новость, – сказал Риттер.

– Понимаю. Но я все это рассказываю, чтобы вы всерьез восприняли то, что я расскажу вам дальше. Подготавливаю почву, в которую упадут семена моей откровенности, так сказать.

– Шеф, а давайте я выстрелю ему в ногу? – предложил Боб.

– Заманчивая мысль, – согласился Риттер. – Пожалуй, я буду иметь ее в виду.

– У Визерса есть идея фикс, – сказал Холден.

– Он хочет выиграть войну для Альянса?

– Нет. Он хочет спасти человечество. По крайней мере ту его часть, которую представляет Альянс.

– Разве это не одно и то же?

– Нет.

– Но ведь война уже началась.

– Визерс считает, что он может ее прекратить.

– Не выигрывая?

– Да.

– Несмотря на нынешнюю эскалацию и то, что Гегемония вступила в конфликт?

– Да.

– И он может?

– Сейчас по законам жанра мне следует взять театральную паузу, которая будет наполнена внутренним напряжением момента, – сказал Холден. – Но я отвечу без паузы. Да, он может. И вы обязаны его остановить.

Смешок у Боба вышел несколько натянутый, но ввиду очевидной абсурдности заявления Холдена это было вполне объяснимо.

Риттер молчал. Я пытался прикинуть, что же произошло. То ли Холден сошел с ума во время заключения, но это странно, так как заключение его было недолгим, то ли его крыша окончательно уехала пару минут назад, пока мы сидели в темноте и неизвестности и ждали, что потолок вот-вот обрушится на наши головы, то ли он просто издевается. Ни один из рассмотренных вариантов не показался мне правдоподобным, и тогда я задал вопрос, который, как я думаю, волновал троих из четверых здесь присутствующих:

– А зачем нам его останавливать?

– Например, потому, что не всякая цель оправдывает средства, – сказал Холден. – Потому что иногда лекарство может оказаться пострашнее самой болезни. Ваш генерал собирается тушить лесной пожар с помощью извергающегося вулкана.

– Что может быть страшнее межпланетной войны галактического масштаба? – усомнился я.

– И с каких пор подобные соображения начали волновать террористов? – присоединился ко мне Риттер. – Или ты просто завидуешь, что сам до такого не додумался?

– Я готов признать, что мои мотивы далеки от ваших, – заявил Холден. – Но сложилась такая странная ситуация, что сейчас мы на одной стороне.

– Нам было бы значительно легче понять ситуацию, если бы не приходилось тащить из тебя подробности клещами, – заметил Риттер.

– У меня профессиональная деформация, – признался Холден. – Я привык решать проблемы сам, и делиться с кем-то информацией… для меня – это нонсенс.

– Что ж ты не решил эту проблему сам?

– Средств подходящих под рукой не оказалось. Пришлось отправить Алекса за вами. Кто ж знал, что вы явитесь сюда без солидной огневой поддержки?

– Ладно, шутки в сторону, – сказал Риттер. – Выкладывай.

– Вы уже готовы воспринимать всерьез то, что я вам скажу?

– Давно уже готовы.

– Хорошо, – согласился Холден. – Что вообще делает возможной любую войну?

– Средства доставки, – сказал Риттер.

– Верно. Можно воевать без оружия, голыми руками, теоретически можно воевать без снабжения, но как воевать, если врага нет рядом и нет никакой возможности до него дотянуться? Если воюющие стороны находятся на одном континенте, они могут обойтись без механического транспорта и даже без лошадей и просто идти навстречу друг другу. Если две страны разделяет океан, без флота воевать невозможно. А если противников разделяет космос?

– Это прописные истины. Нельзя ли ближе к делу?

– А я уже практически сообщил вам суть, – сказал Холден. – Визерс собирается остановить войну, уничтожив средства доставки.

– Как это можно сделать?

– Межпланетные полеты без гипердрайва будут занимать сотни лет, – сказал Холден. – Кто будет воевать в таких условиях? Да и много ли у нас кораблей, способных на такие путешествия?

– Общая логика решения мне понятна, – сказал Риттер. – Но как можно уничтожить гипердрайв? Три космических флота, принадлежащих разным державам?

– Ты хорошо знаком с принципом действия гипердвигателя?

– В рамках школьной программы.

– Этого хватит, – сказал Холден. – Назови мне основную часть гипердвигателя, обеспечивающую переход из одного пространства в другое, без которой все остальное превращается просто в груду железа…

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая