Никогда не заговаривайте с неизвестными - Малышева Анна Витальевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/79
• Следующая

— Да что ты узнал?! Мне как раз интересно, что с ней сейчас!

— Всем интересно. Она в розыске! — пояснил Юра. — Если бы мне было известно, где она — я бы не только тебе сказал об этом.

— Ладно, — отмахнулся Иван.

Судьба Алии его больше не волновала. Ведь ту девушку, которую он искал, звали Мухой. У него на миг появилось искушение — заплатить этому типу еще раз, чтобы он поискал сестру Алии, Мухаббат. Но он не решился. Слишком пристальна рассматривал его Юра.

Иван стал читать дальше: "Сулимова Дания Абдрахмановна. 1961 года рождения. Родилась в Ленинграде. Училась на Ленинградском комбинате декоративно-прикладного искусства. Закончила музыкальную школу по классу гитары.

С 1978 года состоит на учете в наркодиспансере, по месту прописки. В 1981 году — находится под следствием за распространение наркотиков. Получила срок 8 лет, но была освобождена по амнистии. В Ропчинском ИТК проходила амбулаторное наблюдение. В 1986 году освободилась, вернулась в Ленинград. Не работала, жила на иждивении сожителя. В 1987 году была поставлена на учет в вендиспансер, с диагнозом — сифилис. Прошла полный курс лечения, наблюдалась.

В карточке записано «практически здорова, рецидивов нет». В 1988 году переезжает в Москву, выходит замуж за Петренко Алексея Сергеевича, 1947 г.р., прописывается в его комнате по адресу…"

Далее следовал адрес той квартиры, где трижды побывал Иван. Он читал, не поднимая головы, а Юра тем временем доставал из холодильника водку и закуску. Видно было, что он настроился на посиделку с гостем.

"…Не работала. Наркотики продолжала принимать регулярно, от лечения отказалась, хотя Петренко вынуждал ее пройти курс. В 1990 г, устроилась работать в коммерческий киоск «Джина-2» на Белорусском вокзале (следовали реквизиты киоска). Уволена через два месяца за систематические прогулы. Петренко умер 25 января 1991 года, от кровоизлияния в мозг. Сулимова унаследовала обе комнаты в коммунальной квартире. Одну из комнат сдает за 80 — 100 долларов.

Подает декларацию в налоговую инспекцию, согласно декларации — других доходов нет вплоть до июля 1996 года. В августе Сулимова попадает в реанимацию на машине «скорой помощи», вызванной соседями. Кома, затрудненное дыхание, пульс прерывистый, исчезающий. Вызвано приемом некачественного наркотического вещества типа «первинтин». Сулимову удалось реанимировать, однако прием наркотика вызвал осложнения — сперва частичную, а потом полную потерю зрения (оба глаза). Также зафиксировано местное нарушение мозгового кровообращения.

У пациентки жалобы на сильные головные боли, головокружения, жар. После выписки из больницы Сулимова вернулась на прежнюю квартиру, средства к жизни продолжала получать от сдачи комнаты. Назначена пенсия по инвалидности, нетрудовая группа. Написать заявление на продавца наркотика, указать его, дать какие-либо показания против него отказалась".

Иван дочитал, хмыкнул:

— Вот бы ты всегда так работал!

— Раз на раз не приходится, — с сожалением ответил Юра. — На Сулимову было много данных, хотя вообще баба ничего такого не отмочила. Пестрая жизнь… — Он вздохнул. — И все равно, денег даром не беру. Что упало, то пропало. Выпьем?

Иван покачал головой:

— Я сегодня за рулем. Ты пей, я сейчас уйду.

Только дочитаю.

Следующие сведения касались изображенных на снимках мужчины и парня. Юра сделал следующие записи: «Мужчина, у которого на коленях сидит Сулимова. ФИО: Жумагалиев Толеген Жумагалиевич. 1959 г.р. Родился в Москве, постоянно проживает…» Следовал адрес прописки Жумагалиева. Иван прочел информацию и присвистнул:

— Большой человек, а?

— Не знаю, — лениво ответил Юра. — Денег у него достаточно, так что…

Он бросил косой взгляд на Ивана. Тот стал читать про парня: «Жумагалиев Толгат Толегенович… 1974 г.р….»

— Это сын? — спросил он.

— Сынок, — кивнул Юра и доверительно сообщил:

— Старшего Жумагалиева недавно по телику показывали. Как раз была передача про этот фонд. Оказывается, там дело нечисто. Да иначе и быть не могло. А про пацана удалось узнать немного. Вот только, что родился, учился… Все еще учится, правда. Менеджмент, маркетинг. Папаша его в Америку отослал. Да ты почитай, почитай, там все написано!

Иван прочел и поднял глаза:

— Все ясно. Паренек родился с золотой ложкой во рту.

— Не то что мы, грешные, — хмыкнул Юра. — Умный папаша у паренька, вовремя его услал…

Очень вовремя! От греха подальше, что ли?

— Почему это?

— Не понял? Пацан в марте уехал.

Иван молча смотрел на него, не понимая, к чему тот клонит. Юра рассмеялся:

— Да, не выйдет из тебя мента. Девчонка, Алия, которая в розыске, в марте пропала. А на снимке они рядом. Если покажешь снимочек папаше — он тебе длинную деньгу отвалит, чтобы сыночка к делу не приплетать.

— Этого я как раз не сделаю, — отрезал Иван, пряча бумаги и снимки в карман.

— Боишься? По-моему, ты парень отчаянный.

Кого тебе опасаться?

— Слушай, ты свое дело сделал, и спасибо. — Иван встал. — Я должен остался?

Юра обиделся:

— Иди ты…

На этом они и расстались. Иван поехал в Нахабино. По дороге он раздумывал, нашел бы Юра хоть какие-то сведения о Мухе? Ведь та никогда не была прописана в Москве… А Юра в основном давал сведения о москвичах. «Только деньги потерял, — подумал Иван. — Отвалил по двести баксов с персоны, всего восемьсот; А что узнал?! Только про Дану написано подробно, про Алию — три строчки. Жумагалиев мне до лампочки. Тем более его сынок». Он припарковал машину на платной стоянке, подальше от забегаловки, где была назначена встреча. Дойдя до стеклянных дверей забегаловки, огляделся по сторонам, сделал последнюю торопливую затяжку и вошел.

Клиентка уже ждала. Он сразу ее узнал, хотя она описала себя скупо: «Я блондинка, буду в бежевом пальто с меховым воротником». Иван знал, что женщины определенного возраста очень не любят себя описывать. Им страшно говорить правду.

Женщина стояла за угловым столиком, нервно теребя сиреневую бумажную салфетку. Стульев в этой забегаловке не было — только высокие, по грудь, столы да табуретки перед стойкой бара.

Убогая мебель, цветные лампочки, серебряная елочка над баром — здесь уже приготовились к встрече Нового года. Женщине явно было не по себе. Перед ней остывала тарелка с куском пиццы, стоял бокал с кока-колой, в нем плавали льдинки. Женщине, судя по виду, было за сорок.

Но когда Иван молча встал к ее столику и вгляделся в ее лицо с близкого расстояния, то понял, что ей добрых пятьдесят. Мешки под глазами, несвежая кожа, нездоровая полнота. Сильно накрашена. Полные губы в розовой помаде старались растянуться в улыбке.

— Здравствуйте, — сказал Иван.

Та слегка наклонила голову. Потом стрельнула взглядом куда-то в сторону. Иван напрягся. Он понял, что женщина явилась не одна.

— Я же вас просил! — сказал он, резко оборачиваясь.

Парень быстро потел к выходу. Иван не слышал, шел ли кто-нибудь за ним. И только на улице, немного отойдя от кафе, оглянулся. Никого. Он сунул в рот сигарету и уже собирался закурить, как вдруг из кафе появилась клиентка. Женщина бежала, придерживая пальто на пышной груди, задыхаясь. Ее высокие тонкие каблуки едва не подламывались на неровном асфальте. Иван дождался, когда та приблизится, оглянулся и внушительно сказал:

— Я просил, чтобы вы приходили одна! Зачем вам охрана? Боитесь? Тогда нечего связываться.

— Постойте, вы не поняли… — Она была бледна от страха. — Я одна.

— Вы кому-то дали знак.

— Нет! Я смотрела, один ли вы пришли… — Она затравленно озиралась. — Я тоже боюсь… Я больше не могу ждать. Я и так слишком долго ждала, когда вы мне позвоните. Пойдемте…

— Обратно? Нет. В другое место, — предложил Иван.

— Какое же? — Женщина посмотрела на часы и жалобно улыбнулась:

— У меня почти нет времени. Я сказала дома, что поеду в центр красоты…

— Вы что — отчитываетесь перед кем-то? — презрительно спросил Иван.

• Предыдущая
• 47/79
• Следующая