Медный король - Дяченко Марина и Сергей - Страница 18

• Предыдущая
• 18/113
• Следующая

Он встал у ограды, но увидел не звезды над зубчатыми стенами черных гор. Ему привиделся лес вокруг родного дома, поляна, отвоеванная для злаков, и стая белок, волной катящаяся по меже.

Когда-нибудь он увидит их. И, может быть, узнает среди них свою мать.

– У меня есть для тебя работа, грамотей.

– Книга? – вырвалось в Развияра. – Но ведь сейчас…

– Заткнись!

Властелин стоял на полукруглом балконе, глядя на горы. Внизу, в ущелье, ревел поток, напитанный тающими снегами. Развияр только что прибежал из казармы; минутой раньше вернулся малый патруль, вернее, те, кто от него остался – Кривуля, раненный в руку, и Тари-Колесо. Валясь с ног, дозорные сообщили, что на поселок Нижние Пещеры напали зверуины, частью перебили, частью разогнали пастухов и взялись уводить стада. Пока сотник Бран был на перевале, пока караулил коварных тварей наверху – они напали снизу, и оказалось, что в замке не хватает людей.

– У меня есть для тебя работа, грамотей. Сейчас мы вместе пойдем к печке… ты знаешь, какой. Ты возьмешь яйцо и разобьешь скорлупу. Потом отправишься в Нижние Пещеры, прихватив с собой… нескольких человек, сам решишь, кого. Я приказываю тебе: убить все, что на четырех ногах и что на двух. Вернуть стадо. Отыскать уцелевших горцев и внушить им, что они не беззащитны, что дань, которую они платят, означает скорую смерть всем их врагам. Все понятно?

– Да, властелин, – сказал Развияр после крохотной паузы.

– Хорошо. Идем.

Несколько минут до полуночи. Развияру так и не довелось занять свой пост на средней галерее. И теперь, шагая вслед за властелином но длинному коридору, он не мог отделаться от мысли: что, если Джаль его ждет?

Она поверила ему. Справилась со страхом. Она, в конце концов, полюбила его и готова рискнуть. Она стоит у дверей своей комнаты и ждет условного сигнала, а сигнала нет.

Путь освещал один из телохранителей властелина. Огонь факела высвечивал гладкую стену справа и каменное кружево слева, причудливое, отшлифованное до блеска, со звездами в прорехах. Такое кружево, подумал Развияр, могут вырезать из камня только человеческие руки, вряд ли скальным червям под силу столь тонкая работа…

Кочегары работали днем и ночью, вертелись блоки, поднимая снизу бочки с углем. Просторный зал с низким потолком был залит красным светом печи.

– Кочегары – прочь. Стража – остаться, – властелин подошел к печи, вытянул шею, вглядываясь внутрь, будто не замечая страшного жара. – Бери багор, гекса.

Развияр выбрал багор у стойки, где, как копья в оружейной, ждали своего часа лопаты, огнеупорные щиты и орудия, похожие на обыкновенную кочергу. Устье печи было крохотным в сравнении с ее колоссальным чревом; Развияр остановился рядом с властелином, глянул в огонь, и у него закружилась голова. Он увидел равнину, засаженную черными горящими головами, увидел лес из огненных стволов, увидел бушующее море горячего пепла.

Властелин вытащил ключ. Провернул в скважине; пришел в движение механизм, натужно заскрежетали цепи, подтягивая к устью печи сетку с уложенными в ячейки черными яйцами огневухи.

– Что ты ей прикажешь?

Развияр щурился от жара. Казалось, горят брови.

– Следовать за мной. Убивать зверуинов.

– Неверно. Убивать зверуинов и до, и после твоей смерти – на случай, если тебя застрелят. Кого ты возьмешь с собой?

Развияр назвал имена. Властелин выкрикнул их, повторили стражники у дверей, послышался топот ног – приказ спешили донести до казарм.

– Вели им прикрывать тебя щитами, – сказал властелин. – Я не хочу, чтобы тебя убили, гекса, это будет большая неприятность для всех нас… Ты готов взять эту власть?

– Да, властелин.

– Бей!

Сетка с яйцами покачивалась не близко, но и не далеко. Развияр на полшага приблизился к печи, взял багор наизготовку, как копье, и точно, как на учениях, ударил багром в открытую пасть печи, и расколол скорлупу яйца, лежащего с краю.

Тут же отскочил – так пахнуло жаром. Даже властелин отступил; скинув остатки скорлупы вниз, на пепел, личинка огневухи вырвалась из огненной пасти очага и, рассыпая искры, уселась перед печью на каменный пол. В жаркой комнате оказались лицом к лицу властелин, молодой стражник и чудовищная личинка огневухи, покорная «маленькому гекса».

Развияр несколько мгновений молчал, не решаясь заговорить.

– Что?

– Можно спросить… властелин?

– Только быстро.

– Почему…

Он хотел спросить, чем заслужил такое доверие. Сейчас он может приказать личинке убить властелина и стражу, а потом разбить все остальные яйца и сам стать властелином – не только замка, но всего мира, до которого можно дотянуться за три дня. Он явится к Джаль – с огневухой у ноги, и больше никто, ни один мужчина не посмеет не только к ней прикоснуться – взглянуть на нее! Обладание, свобода, власть, – это было, как пропасть, как огненная яма печи, жгучая и притягательная до головокружения.

Властелин понял его без слов. Не испугался, не растерялся ни на миг. Растянул в ухмылке губы со шрамом:

– Я объясню… когда ты вернешься. А теперь иди, маленький гекса… И покажи, на что ты способен.

Тысячи и тысячи шагов. Развияр умел бегать: самый шаткий камень не вздрагивал у него под ногами, так легко и ровно он несся по широкой дороге-карнизу. Впереди скользила огневуха – летела низко и освещала путь.

Из темноты вырывались скалы и провалы. Дорога опоясывала горную цепь, то прижимаясь к ее боку, то опасно отстраняясь, зависая над пропастью. За спиной грохотали сапоги стражников, недавних наставников, теперь подчиненных, но только на Развияре лежало доверие властелина, и только на нем – ответственность за судьбу многих людей, живых, мертвых и обреченных.

Нижние Пещеры – скальный поселок, Развияр бывал там раз или два. Имя поселку дали пещеры, просторные, длинные, со многими выходами на поверхность, с подземными ручьями и озерами, со стенами, поросшими сытным мхом. Горцы разводили печорок и тем кормились.

Под горами зимой и летом бродили огромные стада. Когда печорки объедали мхи в одной галерее, их перегоняли в другую. Слепые, не жалующие солнце, эти твари доились и плодились в полной темноте, и горцы тоже редко видели свет, пропадая в пещерах. Их жены и дети жили в каменных домиках, прилепившихся к скале; из молока печорок делали сыры и квас, а шкуры шли на одежду и на обувь. Атакуя пещеры, зверуины рассчитывали подорвать снабжение замка, заполучить стада и перебить, а если повезет, взбунтовать местных жителей.

Дорога снова повернула, огибая гору. В рев потока на дне ущелья вплелись далекие крики, тонкий визг печорок и грохот камней. В темноте горели факелы, метались черные фигуры всадников, белесым киселем плыли стада – слепые, они катились вниз, к потоку, и Развияр вдруг понял, что зверуины вовсе не собираются угонять стада под покровом темноты. Они хотят утопить печорок, жестоко и просто.

Он почувствовал, как спирает дыхание – не от бега, от свирепой боевой ярости. Зверуины творили разбой, уверенные в своей безнаказанности, но во власти Развияра было восстановить пошатнувшийся порядок.

– Убивай поганых тварей!

Личинка не знала, кто такие «поганые твари». Знал Развияр, для приказа этого было достаточно. Неуловимые чудища, когда-то убившие надзирателя Роджи, четвероногие полулюди и их всадники, разбойники, обитающие в горах, нападающие на караваны, мечтающие об одном: срыть замок и сравнять с землей.

– Убивай!

Личинка взвилась и кинулась вперед. Для нее не существовало темноты, страха смерти, скальных выступов и ям. Она обрушилась, как проклятие, на головы разбойникам, и печорки, без того напуганные, стали в панике разбегаться по горам.

– Искать пастухов, – велел Развияр своим людям. – Пусть собирают скот, заворачивают обратно в пещеры. Скажите, соберут – будет награда, упустят – размажу!

Ему повиновались беспрекословно и молча. Пятеро стражников, подсвечивая себе фонарями, бросились в поселок – разыскивать выживших, вытаскивать из щелей, куда они забились, грозить и приказывать. Их фонари качались уже далеко, выше по склону, когда Развияр вспомнил слова властелина: прикажи им прикрывать тебя щитами…

• Предыдущая
• 18/113
• Следующая