Ведьмин век - Дяченко Марина и Сергей - Страница 53

• Предыдущая
• 53/85
• Следующая

Красногрудая птица, именуемая также снежной, просит хлеба под окном. Велю служанке накормить ее — в последние скудные дни и служанка сделалась скупа…»

На этом месте записи заканчивались. По всей видимости, Великий Инквизитор Атрик Оль в жизни не написал больше ни строчки — разве что подпись под каким-нибудь последним приказом; короткий комментарий сообщал только, что «в результате прямого контакта с предполагаемой маткой, ставшего, вероятно, причиной скорой смерти этой последней, инквизитор Атрик Оль был обессилен и частично ослеплен, после чего масса собравшихся в городе ведьм получила над ним неограниченную власть. На гравюре неизвестного художника, ставшего, по-видимому, очевидцем событий, запечатлен момент смерти Атрика Оля — ведьмы засмолили его в бочке, обложили соломой и сожгли…»

Ивга мигнула. Подняла глаза на экран.

На лице комментатора застыло боязливое сострадание, будто он явился в палату к тяжко больному и совершенно незнакомому человеку. Потом появилась женщина средних лет — камера брала ее почти со спины, так, что зрителю видны были только затылок, ухо и краешек щеки. Ивга подняла пульт.

— …и пришла к ней, потому что жить стало никакой возможности…

— Он вам изменял?

— Изменял, и… сына втравил во что-то… в какую-то банду, не то компанию… Я пришла к ней — помоги, говорю, бабушка, сил нет…

— И она помогла?

— Помогла… Я ей водкой заплатила, деньгами, дров завезла… А он с тех пор завязал совсем, дома сидит, как пришитый… Сына не трожет…

— А вы понимаете, что сговор с ведьмой — подсудное дело?

— Какой там сговор… Я разве подписывала что, какую-нть бумагу… Нет же… Кому плохо, что был муж — оторви и выбрось, а стал…

— А что вы скажете, если завтра к той же ведьме придет, скажем, ваша соперница? И та ей поможет тоже? Сделает все наоборот?..

Женщина молчала. Сопела молчала. Ухо, доступное взгляду камеры, медленно наливалось пунцовым.

Следующий кадр. Молодая смешливая девушка. Поперек лица — темная полоска, скрывающая глаза.

— Зачем ты это сделала?

— Она у меня парня увела.

— Того самого, за которого замуж выйти хотела?

— Хи-хи… Хотела. Перехотела, с-с-с…

Цензура бдительно прикрыла непотребное слово длинным и сочным шипением.

— Ты знаешь, что за такое бывает?

— Пусть бывает. Ведьме бывает, а не мне.

— Ты ей заплатила?

— Хи-хи… Так я вам и сказала… Если заплатила — это уже сговор. А так — кто знает…

— У человека ноги отнялись — тебе разве не жаль?

— Наперед думать надо было… когда чужого парня отбивала!.. С-с-с… С-с-с!..

Смена картинки. Теперь комментатор смотрел проникновенно, так, что Ивге пришло на ум слово «волоокий».

— Человечество живет в обществе ведьм не день и не два… И не век… Посмотрите вокруг. Вы, вы сами — никогда не вступали с ними в сговор? Если да — то почему плачете теперь, обнаружив в тетрадке вашего занемогшего сына — цепь-знак, открыточку, подаренную одноклассницей?..

Ивга приглушила звук.

— Что такое цепь-знак?..

— Ты не могла бы мне не мешать?

Референт хмурил брови, но в глазах его не было раздражения. Ивга знала, что этот молодой честолюбивый парень, который, тем не менее, вряд ли сумеет когда-нибудь стать инквизитором, втайне ей симпатизирует.

Она улыбнулась, сама чувствуя, как мило и обаятельно приподнимаются уголки губ:

— Миран… извините.

Референт посопел, делая вид, что страшно увлечен происходящим на мониторе; наконец, тяжко вздохнул:

— Цепь-знак… Значок одноразового воздействия. Воспроизводится любым классом ведьм с уровнем «колодца» не ниже тридцати… Что такое уровень «колодца», ты знаешь?

Ивга кивнула:

— Примерно.

— Так вот. Цепь-знак имеет свойство вызывать наркотическую зависимость… от человека, этот значок предъявившего. Концентрированный вариант «приворотного зелья»; в сущности, устанавливает стойкую связь «хозяин-раб»… «Цепной» человек, лишенный общества своего «хозяина», испытывает муки наркомана, которого лишили дозы… Иногда умирает. Иногда, отмучившись, излечивается — как правило, травма остается на всю жизнь… Я понятно объяснил?

— Как энциклопедия, — сказала Ивга серьезно.

Зазвонил телефон; подняв трубку, референт привычно захватил ее плечом:

— Приемная Вижна-один…

Ивга увидела, как брови его дрогнули; голос, впрочем, не изменился ни на йоту:

— Да, ваше сиятельство. Да, прямая линия сейчас отключена… Да, ваше сиятельство. Одну минуту.

Щелкнула кнопка. Референт заговорил другим голосом — не суховато-вежливым, каким говорил с Ивгой и, как выясняется, с герцогом тоже, а сдержанно-почтительным, каким разговаривал исключительно с Клавдием:

— Прошу прощения, патрон… Его сиятельство на проводе, патрон… Да, патрон…

Через полчаса дверь кабинета открылась. Клавдий Старж, мрачный как туча, проигнорировал референта и скупо кивнул Ивге:

— Пошли. Пора работать.

…Пронизывающий полет, река — голубые вены… Запах облаков. Клочья, проплывающие под ногами, обрывки, сквозь которые видна земля… Горящая луна над головой, и ясно различимое кольцо на пустой светящейся равнине. Выше…

Ледяной ветер забивает дыхание, луна не приближается. Ивга смеется; ее волосы летят за ней, переплетаясь с ветром и облаками. Она протягивает руку…

Луна холодная. Кольцо жжет.

Кольцо лежит у нее на ладони, ртутное, алмазное, одновременно ледяное и жгучее; она смотрит на подернувшуюся тучами луну и надевает кольцо на палец…

…Кипит, вырываясь через края, жирное зеленоватое варево. На ладони дрожит теплое тело — обомлевшая мышь… Пальцы медленно разжимаются, серая маленькая тварь летит в котел, варево удовлетворенно пенится, по телу проходит судорога — как от наивысшего мига любви. Ивга открывает маленькую дамскую пудреницу, смачно плюет в тусклое, запорошенное пудрой зеркальце; от плевка стекло растрескивается, Ивга выбирает осколок в форме косой звезды и кидает в варево вслед за мышью… Сохни, сохни, усыхай, забывай свое имя, забывай свою силу, сохни, сохни, усыхай…

Летит, медленно проворачиваясь в едком дыму, серебряное лунное кольцо…

Поверхность варева разглаживается.

На дне прозрачной, как кристалл, жидкости лежит белый мышиный скелетик.

В машине она спросила у мрачного Клавдия:

— Почему вы не сказали мне про цепь-знак?

Он скривил губы:

— Чего-чего?

— Ничего, — сообщила Ивга, задумчиво глядя в окно.

Ей, оказывается, всего-то и надо было, что раздобыть цепь-знак. Пусть даже пройти для этого инициацию… Да и без инициации можно. В маленьких селениях всегда есть услужливые, вполне доступные для страждущих старые ведьмы…

— Удивительные у тебя интересы, — сказал Клавдий, и в его голосе явственно прозвучало презрение.

Ивгу задело. Не столько слова, сколько тон; будто по ее лицу провели холодной мокрой тряпкой. Будто хлестанули розгой…

Интересно все же, о чем сегодня беседовали его сиятельство герцог и Великий Инквизитор города Вижны.

— Круг моих интересов непередаваемо широк, — отозвалась Ивга холодно. — Потрошить человеческие души, без всякого, кстати, на то права — исключительно забавно. А вот пытаться вернуть любимого человека всеми доступными способами — это уже явная глупость. Скажите «фи». Можно три раза.

— Странно, — пробормотал Клавдий равнодушно. — Я был о твоем интеллекте куда более высокого мнения.

Ивга оскорбилась и надолго замолчала.

В маленькой квартирке, которую Ивга привыкла мысленно называть «своей», она приняла душ и задремала перед телевизором; засыпать в одиночестве на огромной как поле кровати было слишком тягостно и нудно. Телевизор бормотал глупости — зато почти человеческим голосом; Ивга задремала, и телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть в кресле.

— Цепь-знак, — сказал Клавдий безо всякого приветствия, — вернейшее средство убить… всякое доброе чувство. Когда один человек физически не может жить без другого… и причиной этой зависимости — грубое принуждение… и другой человек все это прекрасно понимает… Это изощренная пытка, Ивга. Все равно как намертво сковать влюбленных наручниками… Говорят, какие-то изуверы пробовали.

• Предыдущая
• 53/85
• Следующая