В погоне за Солнцем - Коэн Ричард - Страница 33

Индийская картина мироздания была заимствована в первую очередь из религиозных доктрин, ни одной древней записи о солнце, солнечных пятнах или затмениях обнаружено не было. Индусы-астрономы брали статистику, собранную в Вавилоне и Египте, для собственных нужд – календарных расчетов, учета времени, составления гороскопов, предсказания затмений. Однако именно индусы оценили возраст Земли в 4,3 млрд лет, в то время как еще в XIX веке многие ученые были уверены, что он не превышает сотни тысяч лет (сегодняшняя оценка – 4,6 млрд лет).

Влияние индийской цивилизации на западную астрономию состояло в основном не в теориях, а в разработке математического инструментария; примером служит передовая сферическая тригонометрия, а также изобретение десятичной системы счисления с нулем в качестве числа[217].

С падением Рима закатилась двуязычная западная цивилизация, что привело к практически полному исчезновению греческого языка за пределами Восточной империи; та же судьба постигла большинство сочинений греческой науки. Астрономия философски перенесла смену декораций с языческих на христианские и перемену географии – перемещение из Александрии в Константинополь, но впервые за триста лет после Птолемея дисциплина, как теоретическая, так и обсервационная, была почти полностью заброшена – почти на четыре столетия. Превратности войн и религиозных распрей обрекли ученость на длительную паузу, катастрофическую в высшей степени для технической науки, зависящей от квалифицированных и систематических инструкций, передаваемых от поколения к поколению.

В 398 году толпа христиан разрушила Александрийский музей, в 415 году другая толпа линчевала Гипатию, астронома из Александрии. Сочинения, появлявшиеся между 650 и 800 годами, были слишком незначительными, отчасти это связано с иконоборческими преследованиями VIII века.

По всему старому миру большинство населения жило на краю нищеты, под постоянной угрозой варварских нашествий, военной мобилизации и еще более частых миграций, голода, чумы, наводнений и прочих бедствий. В 526 году Антиохия была разрушена землетрясением, в 542-м Константинополь настигла бубонная чума, девять лет спустя землетрясение и цунами унесли жизни десятков тысяч людей в Ливане. В 856 году случилось крупнейшее землетрясение в Греции. Одно только десятое столетие ознаменовалось двадцатью жестокими вспышками голода, некоторые длились два-три года. Одинадцатое столетие было не лучше: Франция прошла через двадцать шесть случаев голода, Англия испытывала голод почти каждые четырнадцать лет. Землетрясения в 1138, 1268 и 1290 годах убили до полумиллиона человек. В 1228 году колоссальное наводнение в Нидерландах смыло с лица земли 100 тыс. человек и значительный кусок суше. В середине XIV века бубонная чума вернулась в обличье Черной Смерти, свирепствуя шесть лет подряд и унеся жизни трети населения Европы, а также множества людей в Азии и Северной Африке – возможно, общая цифра доходит до 25 млн. Большим свершением было просто выжить, что уж говорить о картографировании небес.

Индийский народный рисунок с изображением мандалы Сурьи с коброй, символизирующей Солнце, водой и растительностью [From Madanjeet Singh, The Sun in Myth and Art (London: Thames and Hudson, 1993)]

В конце IX века Запад начал постепенно выходить из периода Темных веков. Арабские астрономы устремились в Испанию, и к X веку Кордова со своим полумиллионом жителей, несколькими библиотеками, медицинской школой и большой бумажной фабрикой уже была значительным интеллектуальным центром. Торговые пути между Западом и арабским миром к этому времени давно были проложены, а обмен научным знанием начался только в XI веке после посещения Испании христианскими учеными, которые не только впитали арабские идеи, но и восстановили собственное наследие. К XII веку Толедо стал переводным центром – здесь переводили сочинения с арабского на латынь, иврит, испанский и многие другие языки. “Альмагест” был переведен на латынь анонимным сицилийцем в 1160 году, хотя это оказалось сложным делом: некоторые слова переводчик не смог перевести и просто транслитерировал – такие как “надир” и “зенит”, – и в результате появилось несколько упрощенных и неточных версий текста. Как в игре в “испорченный телефон”, каждый перевод оказывался все дальше от оригинала[218].

Тем не менее к XIII веку благодаря арабским переводчикам Кордовы и Толедо в обиход вошли достаточно точные латинские версии многих сочинений Птолемея, Аристотеля, Платона, Евклида, Архимеда и Галена. Работы Птолемея стали практически синонимом астрономии и редко подвергались сомнению, хотя ведущие арабские астрономы, конечно, задавались вопросами, находя все больше ошибок в его системе, особенно в части движения планет. Как, например, в рамках Птолемеевой теории могла объясняться изменяющаяся яркость Меркурия и Венеры? Величайший ученый нового поколения Ибн Рушд (1126–1198), известный под именем Аверроэс и заработавший прозвище Комментатор за обширные комментарии к Аристотелю, писал: “Астрономическое знание наших дней не дает нам ничего, из чего могла бы следовать окружающая нас действительность. Модель, которую развивают ученые сегодня, согласуется с вычислениями, а не с тем, как действительно обстоят вещи”[219]. Король Альфонсо X Кастильский (1221–1284), ознакомившись с Птолемеевой моделью, по легенде, заметил, что, присутствуй он при создании мира, он дал бы Всемогущему пару неплохих советов.

С V века, когда Римская империя окончательно сошла со сцены, и до конца Возрождения на Западе доминировала римская католическая церковь. Первую часть этого периода монахи контролировали учебные заведения: ученики имели дело с ограниченными источниками, их учителя мало поощряли самостоятельные исследования или наблюдения. Научное знание в основном рассматривалось как подсобная дисциплина для понимания Библии. Блаженный Августин, один из самых открытых христианских мыслителей, писал:

Профессор Джон Норт (Тринити-колледж, Кембридж), скрупулезнейший историк данного периода, добавляет: “В общем и целом христианин видел себя униженным и жалким созданием, единственной надеждой которого оставались молитва и раскаяние и для которого рациональное постижение планетного вращения было в высшей степени нерелевантным занятием”[221]. В такой ситуации вполне естественно, что астрология продолжала быть полноценной частью повседневности, в то время как немногочисленные оставшиеся астрономы собирали данные и повышали точность различных формул и параметров. Астрология стала покровительницей астрономии, поскольку обеспечивала рынок для трактатов и таблиц и тем самым – сохранность работ, которые иначе бы просто исчезли[222]. Впрочем, расширение христианства с его концепцией единого творящего божества дало дорогу научному подходу к восприятию механизма окружающего мира благодаря отторжению заклинаний, предзнаменований, видений и прочей оккультной чепухи, которая примкнула к астрологии. Поначалу это не очень помогло астрономии. С одной стороны, действительно, ни один средневековый студент не мог получить степень без понимания основ изучения небес, с другой, средневековые христианские университеты, беря пример с церкви, никогда не пускали астрономию в первый ряд: она могла входить в каждый вводный курс, но преподавалась на элементарном уровне, и основные недостатки греческой космологии переходили от поколения к поколению.