Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Звездная Елена - Страница 61

• Предыдущая
• 61/65
• Следующая

Воин вздрогнул, и вторая его рука прекратила изображать подпорку для стены и скользнула вниз по моей спине, задержавшись на мгновение на бедре, а затем плавно перекочевав на более мягкое место… Следовало бы оскорбиться, но почему-то именно этот весьма собственнический жест спровоцировал очередной бунт гормонов. Да что там бунт – это была целая революция, во время которой мозг подал в отставку, сердце отстукивало чуть ли не барабанную дробь, в голове потемнело, а дыхание снова стало прерывистым…

А затем по венам побежал огонь! Самый настоящий, дикий и неистовый. Он вспыхнул, едва приподняв меня стремительным движением, воин начал покрывать жаркими поцелуями лицо, шею, плечи, и я лично рванула застежку на куртке, чтобы, изогнувшись в его руках, позволить ласкать меня ниже и ниже… и вообще всю! И…

– Девочка моя, что происходит? – Голос шефа изничтожил все мое блаженное состояние.

И не только мое, – блондинистый воин, причина революции моих гормонов, также замер, явно возвращаясь в реальный мир. И я вдруг осознала, что в момент наших с блондином обнималок наушник чуть выехал из собственно уха, и, следовательно, воин все слышал. От стенки мужик отлип мгновенно, меня снова схватили за плечи и послышался глухой вопрос:

– Кто?!

В отличие от воина, я от состояния дикого возбуждения отходила дольше и потому для начала отдышалась, потом застегнула мастерку, затем поправила волосы и только после этого, вспомнив местность, где нахожусь, и роль, под которую шифруюсь, нагло ответила:

– Клиент.

Тар-эн стремительно склонился к моему лицу, произнес:

– Не лги мне, женщина. У тебя, кроме меня, никого не было.

Ого, догадливый. Или знает? Кажется, я врубилась, к чему были эти обнюхивания. И мне бы помолчать, но…

– Тешь себя надеждой, – ехидно ответила я.

В следующее мгновение я оказалась переброшена через широкое и могучее плечо. Я и вякнуть ничего не успела, как понесли меня, в порванном плаще, в одной туфле, со свертком, который каким-то чудесным образом вообще повис, зацепившись за пояс, в совершенно неизвестном направлении. И собиралась я возмутиться или даже на помощь позвать, ибо воинов вообще тут было немало, но, когда блондинистый шагнул в тень проулка, я, извивающаяся на его плече, узрела въезд пяти воинов клана МакВаррас на площадь. И желание кричать отпало мгновенно – как бы там ни было, но на повторный интим с конкретно этим воином я согласна, а вот на первый с тем самым Дьяром – нет!

В итоге, поерзав и устроившись удобнее, я решила снизойти до беседы:

– Слушай, воин, – обратилась я к спине и тому, что пониже спины и сейчас было в движении, – давай поговорим.

И что я слышу?

– Помолчи!

Нормально, да?

– А ты у меня спросить ничего не хочешь? – откровенно любуясь и спиной, и тем, что пониже, поинтересовалась я.

Воин мрачно пообещал:

– Я спрошу. И ты ответишь.

– Уверен? – Так как мои гормоны опять бунтовали, я старалась глубоко дышать и вообще думать о чем-либо ином, кроме его руки, придерживающей меня за бедро… точнее, чуть выше.

– Уверен, – послышался злой ответ. – Ты мне на все ответишь, после того как будешь долго и много раз мне принадлежать.

При слове «принадлежать» мне вдруг стало совсем жарко. И так жарко, и так сладко, и так… И вдруг вспомнилось, как мы в той палатке, и я лежу, а он, удерживая свой вес на вытянутых руках, чтобы мне больно не сделать, не сводит с меня взгляда потемневших от страсти синих глаз, и…

– Прекрати! – гневный рык, после чего я взлетела.

Точнее, не только я – блондин, дойдя до своего животного, рывком вскочил на него. А я была стащена с плеча и усажена на ноги воина, лицом собственно к тар-эну. И вот зачем он это сделал?! Едва его освещенное лишь светом двух лун лицо оказалось напротив моего, я снова дышать перестала и думать тоже… Руки как-то сами собой, совершено без моего участия потянулись к его лицу, пальцы провели по скулам, коснулись плотно сжатых губ, едва дотронулись до носа… Дальше революция гормонов, их полная и безоговорочная победа над разумом, сумасшедшее дыхание, сердце, переставшее биться, как ему полагается, и слова, за которые точно потом себя буду ругать:

– Привет… красавчик.

«Красавчик» застыл, глядя на меня суженными глазами, и резко выдохнул, а то, что его сердце, как и мое, забилось значительно быстрее, я сейчас отчетливо ощущала. Гормоны всего мира, объединяйтесь, называется! Наши общие явно праздновали победу. И повинуясь нестабильный атом ведает чему, я позволила рукам соскользнуть ниже и уместила ладошки на его груди… Сердце воина билось все быстрее, быстрее, быстрее… А когда я чуть повела ладонями, из-за крепко стиснутых губ раздался глухой стон. И как-то вдруг совершенно жизненно важно стало накрыть этот стон своими губами, прижаться к нему и, забыв обо всем, целовать, и целовать, и…

Я потянулась и прижалась к его губам. Воин фыркнул, я тоже. Совсем забыла про капюшон, который до носа лицо закрывал. С головы-то он в процессе обнимашек сполз едва ли не до ушей, а вот рот прикрывал. Рванула тесемочки, сделала глубокий вдох и повторно потянулась к блондину.

– Не… – начал он, но было уже поздно.

Я прикоснулась губами к его губам, замерла на мгновение и осторожно, едва касаясь, поцеловала, чувствуя, что совершенно теряю ощущение окружающего пространства и уже не соображаю, кто я, где я, как я, почему я и зачем я… И я ведь не выпила ни капли, а чувство такое, словно уносит меня на волне опьянения…

– Женщина, – простонал воин.

– Мм? – ответила я, не соображая своим затуманенным сознанием абсолютно ничего.

– Маленькая моя, – простонал он повторно, стискивая меня в объятиях.

Бракованный навигатор, я была готова повторно испытать всю гамму неприятных последствий после этого мужчины, лишь бы он овладел мною снова. И уже неважно где – у стены или на этом самом животном, только бы его руки вновь коснулись моей обнаженной кожи, губы сладко целовали, а каждое движение возносило куда-то выше звезд…

Но воин вдруг отстранился, и я услышала тихое:

– Прекрати.

И я остановилась. Отпрянула от него, кажется, покраснела, а потом… потом вспомнила, где я, что я, с кем я и вообще… Как-то вдруг стало неуютно, неприятно, стыдно и даже холодно. Словно озноб охватил. А гормоны со своей революцией были не просто подавлены, я им серию репрессий устроила. Да что со мной творится? Я же вообще соображать перестаю!

В это время тар-эн потянулся, достал что-то из сумки у седла, затем развернул и набросил мне на плечи, как оказалось, тонкое, но теплое покрывало.

– Тебе холодно, – почему-то произнес он.

Затем тронул свое животное, и мы медленно поехали… куда-то. А куда?

Я грустно вздохнула, зябко обхватила плечи руками, осмотрелась и, судя по всему, начала медленно приходить в себя.

Спустя метров двести я решила спросить:

– Куда мы едем?

Вместо ответа воин резко натянул на меня мой же капюшон, потом и затянул тесемки, скрывая мои губы. Удивленно посмотрела на него и поняла, что у него гормональная революция все еще продолжается. Причем в отличие от моей, жестоко подавленной, она у него в полном разгаре. Ну, тот факт, что он загорается медленнее, зато горит ярче, интенсивнее и дольше меня, мы выяснили еще тогда в Шоданаре. Вот и сейчас тар-эн тяжело дышал, старался не смотреть в мою сторону, и в то же время его левая рука прочно уместилась на моей талии, удерживая, сдерживая, придерживая… в общем, ясно, что теперь нестабильный атом отпустит.

Он заметил мой взгляд и хрипло произнес:

– Я очень зол на тебя. Очень. Я оставил тебя на несколько минут, исключительно чтобы поторопить эйтну, а по возвращении обнаружил пятна крови и изрезанную палатку. Первой мыслью было: «Хассар Айгора мне отомстил», но Гарданг, осмотрев следы, подтвердил мои опасения – ты ушла сама. Как? А главное – зачем?

Дернув капюшон, вообще сняла его и спокойно ответила:

– А что мне нужно было – тебя дожидаться?

• Предыдущая
• 61/65
• Следующая