"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР. - Романенко Константин Константинович - Страница 38

Вопрос: Что вы сделали во исполнение полученного вами от ЯГОДЫ задания?

Ответ: Я близко сошелся с работниками в 3-м отдел­е КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ и постепенно их обрабатывал для использования в интересах заговора. Об этом я сообщил ЯГОДЕ при личной беседе с ним весной 1936 года.

Вопрос: Вы показываете неправду. Ответьте прямо на вопрос, кого вы привлекли для выполнения задания, полученного вами от ЯГОДЫ?

Ответ: Я выполнил задание только в части обработки и приближения к себе КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА.

Вопрос: Следствию известно, что вы не только обрабатывали КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА, но прямо посвятили их в существо заговора и создали вместе с ними в Дмитровском лагере группы лиц для выполнения террористических заданий ЯГОДЫ. Предупреждаем вас, что часть этих лиц нам известна и что ваши дальнейшие за­пирательства ни к чему не приведут.

Ответ: Я действительно старался смягчить показания в этой части. Обещаю следствию, что буду впредь давать только правдивые показания. КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я действительно завербовал как участников контрреволюционной организации. Сделал я это по следующим причинам. ЯГОДА, когда давал мне задания о вербовке лиц для привлечения в террористические группы, указал, чтобы я старался в первую очередь подбирать лиц чем-нибудь себя скомпрометировавших, для того, чтобы мог их держать в своих руках.

О КШАНОВИЧЕ я знал, что он морально разложившийся человек, были у него какие-то дела, когда он работал пом. нач. ОО Балтфлота, человек он был обиженный, считал, что он обойден, что ему дали маленькую работу и т.д. Кроме этого, у меня были материалы о том, что КШАНОВИЧ, уже будучи в лагере, совершил ряд преступлений, выразившихся в том, что он вступал в половую связь с заключенными женщинами. Об этом, как мне, так и к ФИРИНУ, поступил целый ряд устных и письменных заявлений.

Я все эти материалы держал у себя и использовал их для постепенной обработки КШАНОВИЧА и для вербовки его в мою группу. Однажды, после одной из очередных пьянок, я вызвал его к себе и в резкой форме поставил перед ним вопрос о том, что на него поступили серьезные материалы о его преступлениях, совершенных им в лагере, о том, что мне и ЯГОДЕ известно об изнасиловании им женщин-заключенных. Я сказал КШАНОВИЧУ, что вопрос о нем сейчас стоит чрезвычайно остро, что все это для него может закончиться судом, что если учтут его преступления в ОО Балтфлоте, его будут судить и расстреляют. При этом я сказал КШАНОВИЧУ, что все зависит только от ЯГОДЫ, что в руках ЯГОДЫ вся его жизнь. КШАНОВИЧ страшно перепутался, начал меня умолять спасти его от суда. Я понял, что КШАНОВИЧ целиком и полностью находится в моих руках.

О КШАНОВИЧЕ я подробно доложил ЯГОДЕ. При моем очередном докладе я ему рассказал о том, что я подобрал на КШАНОВИЧА большой материал и что считаю возможным повести обработку КШАНОВИЧА. ЯГОДА это одобрил. По приезде в Дмитров я вызвал к себе КШАНОВИЧА, сказал ему, что я по долгу службы вынужден был доложить об имеющихся на него компрометирующем материале ЯГОДЕ и что ЯГОДА обещал это дело прикрыть и никаких репрессий в отношении него не принимать. КШАНОВИЧ этим был страшно обрадован, заявил мне, что он пойдет за ЯГОДОЙ в огонь и воду, что будет выполнять любые мои поручения.

КОРОТКОВА я завербовал таким же путем, как и КШАНОВИЧА. КОРОТКОВ - ближайший друг КШАНОВИЧА. Из Особого отдела Балтфлота он был выгнан как скомпрометированный и переведен на работу в Дмитлаг. Он морально разложившийся тип, в лагере пьянствовал, совершал рад преступлений. С КОРОТКОВЫМ о его преступлениях я имел так же, как и с КШАНОВИЧЕМ, специальную беседу, выбрав для этого соответствующий момент. Я предупредил КОРОТКОВА, что в моем распоряжении имеется компрометирующий материал на него, что вопрос стоит об его аресте и предании суду, что обо всем знает ЯГОДА. КОРОТКОВ просил меня помочь ему и ходатайствовать перед ЯГОДОЙ за него. Я пообещал ему это. Через несколько дней я сказал КОРОТКОВУ, что только благодаря ЯГОДЕ мне удалось спасти его, и он обязан всем ЯГОДЕ. Таким образом, и КОРОТКОВ был полностью в моих руках.

Примерно в августе месяце 1936 года после ряда разговоров с КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ я окончательно убедился в том, что их можно прямо привлечь к заговору и использовать для выполнения террористических заданий. ЯГОДА предварительно еще раз подробно расспросил меня об этих лицах, дал согласие на их прямую вербовку. Через несколько дней я в своем кабинете провел специальный разговор сперва с КШАНОВИЧЕМ, а затем спустя день-два и с КОРОТКОВЫМ.

В своей беседе, как с одним, так и с другим, я резко подчеркивал, что только благодаря ЯГОДЕ они спасены и работают на канале, что внимание ЯГОДЫ, оказываемое им через меня, дает им гарантию на будущее и перспективы хорошей жизни. (...)

После вербовки мною КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я провел с ними еще рад дополнительных бесед, так сказать закрепил их, давал им несколько заданий — присмотреться и проверить отдельных людей в Дмитлаге — пригодных нам. (...)

Вопрос: Кого вы еще завербовали?

Ответ: Больше никого я не вербовал. Мне ЯГОДА предложил, чтобы помимо КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я наметил небольшую группу чекистов, работающих на канале, для использования их в террористической группе. Особое внимание ЯГОДА мне предложил обратить на обиженных, озлобленных, разложенных, исключенных из партии. Несколько таких людей я наметил и о них имел специальный разговор с ЯГОДОЙ.

Вопрос: Кто эти лица?

Ответ: 1) СУРНАКОВ Федор Александрович, началь­ник отделения 3-го отдела Дмитлага.

2)ДЗИНГЕЛЬ — начальник 3-го отделения Центрального района.

3)МАКЛЯРСКИЙ — начальник 3-го отделения Карамышевского района.

4) СЕМЕНОВ — комендант 3-го отдела Дмитлага и

5) КРИВОШЕЕВ — оперуполномоченный 3-го отдела Дмитлага.

Всех этих лиц я постепенно к себе приближал и обрабатывал. Все они являются близкими друзьями КША­НОВИЧА и КОРОТКОВА, морально разложившимися, подхалимами с преступным прошлым, с преступными действиями по Дмитлагу: МАКЛЯРСКИЙ — имел в прошлом взыскание за троцкистское выступление и за это был направлен на работу в Дмитлаг. КРИВОШЕЕВ — в прошлом судился, бывший заключенный. Кроме моей личной обработки этих лиц, я поручил КШАНОВИЧУ и КОРОТКОВУ следить за ними, освещать их через агентуру, постепенно обрабатывать их для использования в заговоре.

Вопрос: Вы говорите, что ФИРИН полностью знал о вовлечении вами КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА в террористическую группу. Знал ли ФИРИН и о других пяти названных вами лицах?

Ответ: Да, знал. При моем назначении в Дмитров начальником 3-го отдела меня ЯГОДА специально предупредил, что ФИРИН является участником заговора, доверенным и близким человеком его — ЯГОДЫ и мне нужно во всей работе по заговору опираться на него. ЯГОДА впоследствии дал мне указание держать ФИРИНА и в курсе организации террористической группы на канале.

В июле 1935 года я вместе с ФИРИНЫМ был в кабинете ЯГОДЫ, здесь ЯГОДА связал меня лично с ФИРИНЫМ и еще раз указал на необходимость нам, как членам заговора, работать согласованно, а мне в деле подбора людей на канале для террористической группы держать ФИРИНА в курсе всего. Исходя из этих указаний ЯГОДЫ, я ФИРИНУ сообщал об обработке и вербовке КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА, а также о подборе мною других лиц. ФИРИН меня предупредил, чтобы я занимался только своей группою, работал над ними и добавил, что среди «тридцатипятников» (уголовники Дмитлага) я не должен работать, там он — ФИРИН все сделает.

Вопрос: Что же конкретно делал ФИРИН среди уголовников Дмитлага?

Ответ: ...В Дмитлаге имеется громадное количество «тридцатипятников», все это лица, неоднократно судившиеся за уголовные и бандитские дела и посланные в Дмитлаг на «перековку». (...) ФИРИН мне неоднократно говорил, что для выполнения заговорческих задач, поставленных ЯГОДОЙ, им проводится большая работа среди этого элемента, что им отобрана специальная группа среди крупных уголовников, которых ФИРИН тщательно