Невыносимая любовь - Макьюэн Иэн Расселл - Страница 14

• Предыдущая
• 14/54
• Следующая

– Иди, я возьму трубку, – бодро сказал я. – Вечером поговорим.

Она быстро поцеловала меня и исчезла. Подходя к телефону, я слышал ее шаги на лестнице.

– Джо? – раздался в трубке голос – Это Джед.

На миг лишившись дара речи, я удивился этой своей реакции. Ведь он уже звонил вчера, его имя вертелось у меня на языке и в мыслях. Его образ настолько занимал меня, что я забыл о его реальном существовании и не считал за живого человека, способного воспользоваться телефоном.

Назвав свое имя, он замолчал, а потом заговорил – в полной тишине.

– Ты звонил мне.

Он тоже знал, как связаться с последним звонившим. Телефон перестал быть просто телефоном. Безжалостное хитроумное приспособление позволяло вторгаться в личную жизнь.

– Чего ты хочешь? – Произнося эти слова, я уже раскаивался. Меня не интересовало, что он хочет, я вообще не хотел с ним говорить. Скорее это был не вопрос, а демонстрация враждебности. Как и следующая фраза: – Кто дал тебе мой номер?

Перри, казалось, обрадовался.

– Это целая история, Джо. Я отправился...

– Мне неинтересны твои истории. Я не хочу, чтобы ты мне звонил. – Я чуть было не прибавил «и ходил за мной», но почему-то сдержался.

– Нам нужно поговорить.

– Мне не нужно.

Я услышал, как Перри глубоко вздохнул.

– Думаю, нужно. По крайней мере, ты должен меня выслушать.

– Сейчас я повешу трубку. Если ты позвонишь еще раз, я обращусь в полицию.

Фраза показалась мне глупой, из разряда бессмысленностей, употребляемых людьми, например: «Я подам в суд на этого негодяя!» Я знал полицейских нашего участка. Они были очень заняты и умело расставляли приоритеты. Проблемы вроде моей граждане должны решать самостоятельно.

Перри немедленно отреагировал на мою угрозу. Его голос зазвучал выше, а слова посыпались быстрее. Он должен был высказаться раньше, чем я его отсеку.

– Послушай, я обещаю. Давай встретимся один раз, только один раз. Выслушай меня, и тебе больше не придется иметь со мной дело. Я обещаю. Торжественно обещаю.

Торжественно. Скорее, панически. Я задумался: может, увидеться с ним, пусть он поглядит на меня и поймет, что я не гожусь для его фантастического мира. Пусть выговорится. А может, пойти по другому пути. Я мог бы изобразить отстраненное любопытство. Когда вся эта история закончится, знать что-нибудь о Перри будет очень важно. Иначе он так и будет оставаться моим отражением, а я – его. Промелькнула мысль заставить его привести с собой его бога, чтобы тот подтвердил это торжественное обещание. Но мне не хотелось его провоцировать.

Я спросил:

– Где ты находишься?

Он поколебался немного.

– Я могу прийти.

– Нет, скажи, где ты находишься.

– Я в телефонной будке в конце твоей улицы.

Так он сказал – будто спросил, без всякого смущения. Был раздосадован, но сумел это скрыть.

– Ладно, – сказал я. – Сейчас буду.

Я повесил трубку, надел пальто, взял ключи и вышел из квартиры. И с удовольствием обнаружил, что запах духов Клариссы еще витает в воздухе – вдоль всей лестницы, до самого низа.

За нашим домом тянулась наверх улица с платанами, на которых только что распустились листья. Ступив на тротуар, я сразу заметил Перри – он стоял на углу, под деревом, метрах в ста. Увидев меня, вынул руки из карманов, скрестил их на груди, потом бессильно опустил. Сделал несколько шагов в мою сторону, но передумал и вернулся под дерево. Я медленно пошел к нему, чувствуя, как тает мое беспокойство.

Когда я приблизился, Перри еще больше отступил к дереву, прислонился к нему спиной и принял безразличный вид, засунув большой палец в карман брюк. Но выглядел он жалко. Он казался ниже, одна кожа да кости, от ловкого индейского воина остались лишь собранные в хвостик волосы. Не поднял глаз, когда я подошел, точнее, нервно скользнул взглядом по моему лицу и сразу опустил глаза. Вытаскивая руку из кармана, я испытывал облегчение. Кларисса была права, он всего лишь безобидный парень со странностями, самое большее – мелкая помеха, и вряд ли опасен, как я воображал. Съежившийся под свежей платановой листвой, он выглядел жалко. Произошел несчастный случай, последствия пережитого шока исказили мое восприятие действительности. Триллер оказался фарсом. Его рукопожатие нельзя было назвать крепким. Я заговорил с ним строго, но все же с некоторой теплотой. По возрасту он вполне годился мне в сыновья.

– Ну, выкладывай, в чем дело.

Он сказал:

– Там можно выпить кофе, – и кивнул в сторону Эджуэй-роуд.

– И здесь нормально, – сказал я. – У меня не так много времени.

Снова поднялся ветер, из-за тусклого солнечного света казавшийся более пронзительным. Запахнув пальто и завязав пояс, я украдкой взглянул на ботинки Перри. Сегодня на нем были не кроссовки. Коричневые ботинки из мягкой кожи, возможно, ручной работы. Я отошел и прислонился к ближайшей стене, скрестив руки.

Перри отодвинулся от дерева и встал напротив меня, исследуя свои ботинки.

– Думаю, лучше все-таки нам пойти. – В его голосе послышались жалобные нотки.

Я молча ждал. Он вздохнул, оглядел улицу, где я живу, и проводил взглядом проезжающую машину. Поднял глаза на груды кучевых облаков, изучил ногти на правой руке, так и не решаясь взглянуть на меня. Когда он наконец заговорил, мне показалось, его взгляд был прикован к трещине в асфальте.

– Кое-что произошло, – сказал он.

Поскольку продолжать он не собирался, я спросил:

– Что же именно?

Он глубоко вздохнул, так и не поднимая на меня взгляда.

– Ты знаешь, о чем я, – угрюмо произнес он.

Я попытался ему помочь.

– Мы говорим о том несчастном случае?

– Ты знаешь, о чем я, но хочешь, чтобы я сказал.

– Да уж, так будет лучше. Мне скоро уходить.

– Все дело в контроле, правда? – Он быстро глянул на меня с подростковым вызовом и снова опустил глаза. – Глупо играть в игры. Почему бы тебе просто не взять и не сказать. В этом нет ничего постыдного.

Я взглянул на часы. В это время мне лучше всего работалось, к тому же еще нужно было съездить в центр забрать книгу. К нам приближалось пустое такси. Перри тоже его заметил.

– Думаешь, во всей этой истории ты выглядишь круто? Но это же смешно. Ты не сможешь удержать это в себе, ты ведь знаешь. Теперь все изменилось. Прошу тебя, не разыгрывай этот спектакль. Прошу тебя...

Он проводил взглядом такси. Я сказал:

– Ты просил о встрече, потому что хотел мне что-то сказать.

– Ты очень жесток. Но сила на твоей стороне.

Он снова набрал полную грудь воздуха, как будто готовился выполнить сложный цирковой трюк. Он сумел поднять на меня глаза и сказал просто:

– Ты меня любишь. Ты меня любишь, и мне остается только любить тебя в ответ.

Я промолчал. Перри снова глубоко вздохнул.

– Я не знаю, почему ты выбрал меня. Знаю лишь, что теперь тоже люблю тебя. В этом причина нашей встречи и ее цель.

Мимо промчалась неотложка с завывающей сиреной, и нам пришлось подождать. Я размышлял, как лучше отреагировать и поможет ли демонстрация негодования избавиться от него, но за несколько секунд вынужденной паузы решился говорить твердо и разумно.

– Послушайте, мистер Перри...

– Джед, – быстро сказал он. – Зови меня Джед. – Его вопросительный тон куда-то исчез.

Я продолжил:

– Я не знаю вас, не знаю, где вы живете, чем занимаетесь; не знаю, кто вы такой. И не особенно стремлюсь узнать. Мы виделись с вами один раз, и должен сказать, я не испытываю к вам ни малейших чувств по этому поводу.

Перри пытался перебить меня, продолжая порывисто дышать. Он выставил руки, словно желая оттолкнуть от себя мои слова.

– Пожалуйста, не делай этого... Ты все делаешь не так, правда. Ты не должен так поступать со мной.

Внезапно мы оба замолчали. Я подумал, не пора ли оставить его и пойти искать такси. Возможно, разговоры только ухудшают ситуацию.

Перри скрестил руки и заговорил нормальным тоном, «как мужчина с мужчиной». Я почувствовал, что, возможно, он пародирует меня.

• Предыдущая
• 14/54
• Следующая