Загадки, фокусы и развлечения (сборник) - Перельман Яков Исидорович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/29
- Следующая
А Феликс продолжал оставаться в воздухе, словно дремал на невидимом ложе.
Фокусник завязал мальчику глаза, подошел к краю сцены и начал объяснять публике, что последует дальше.
Отгадывание мыслей
Кто желает, может убедиться, – начал фокусник, – что Феликс, оставаясь здесь на сцене с завязанными глазами, будет отгадывать содержимое ваших карманов, кошельков, бумажников. Это – сеанс чтения мыслей!
То, что произошло дальше, было настолько изумительно и необычайно, что действительно походило на какое-то волшебство. Я был совершенно озадачен и сидел, словно очарованный.
Постараюсь передать хотя бы часть из того, что уцелело в моей памяти.
Спустившись в зал, фокусник прошел между рядами публики и, подойдя к одному из зрителей, попросил его вынуть из кармана какую-нибудь вещь. Тот вынул портсигар.
– Прошу внимания! Феликс, можешь ли ты сказать, кто тот человек, возле которого я стою?
– Военный, – донесся до нас ответ Феликса.
– Правильно! Какую вещь он показал мне сейчас?
– Портсигар.
Даже если бы Феликс и не висел в воздухе на сцене с завязанными глазами, он не мог бы видеть, что показал фокуснику военный, сидевший так далеко от него и притом в полутемном зале.
– Правильно, – продолжал фокусник. – Догадайся, что я сейчас вижу в его руке?
– Спички.
– Хорошо. Теперь что?
– Очки.
Это было верно!
Фокусник покинул военного и, неслышными шагами пройдя между рядами, остановился у кресла одной юной школьницы.
– Скажи, к кому я подошел? – спросил он, обращаясь снова к Феликсу.
– К девочке.
– Хорошо. Можешь ли сказать, что я сейчас беру из ее рук?
– Гребенку.
– Идеально! Теперь что?
– Перчатку.
Тоже верно!
– А какой человек показывает мне сейчас вещь? – спросил фокусник, неслышно перейдя к другому креслу.
– Статский!
– Ловко. Какую вещь?
– Бумажник.
О чревовещании не могло быть и речи: многие были возле самого фокусника и зорко следили за его поведением. Не оставалось сомнений, что говорил именно Феликс, а не кто-либо другой. Казалось, будто он в самом деле читал мысли в голове фокусника.
Дальше мне пришлось услышать еще более поразительные вещи.
– Догадайся, что я вынимаю из бумажника?
– Три рубля.
Это было верно!
А можешь сказать, что теперь?
– Десять рублей.
– Ловко! Узнай, что я держу в данный момент?
– Письмо.
Теперь к кому я подошел?
– К студенту.
– Идеально. Скажи, что он мне пеоедал?
– Газету.
– Правильно. Попытайся отгадать, что я от него только что получил?
– Булавку.
В таком духе отгадывание продолжалось и далее без единой ошибки или даже заминки.
Допустить, что Феликс мог бы как-нибудь увидеть со сцены булавку в руках фокусника, было бы полной нелепостью. Но если это не обман, то что же это? Сверхъестественная способность? Ясновидение? Чтение мыслей? Возможно ли?
Такие вопросы толпились в моей голове после представления.
Я думал об этом по дороге из театра и продолжал думать целую ночь: не мог заснуть, взволнованный всем виденным на этом необычайном представлении.
Мальчик с верхнего этажа
Дня через два, поднимаясь по лестнице в нашу квартиру, я заметил впереди себя мальчика, недавно поселившегося со своим старшим родственником в квартире над нами. Они жили обособленно, ни с кем не заводя знакомств, и мне до сих пор ни разу не пришлось ни словом перекинуться с мальчиком-соседом; я не имел случая даже разглядеть пристально его лицо.
Мальчик не спеша шел по лестнице, неся в одной руке жестянку с керосином, в другой – корзинку с овощами. Заслышав позади себя шаги, он обернулся в мою сторону, и – меня так и пригвоздило к месту от изумления… Феликс!
Так вот почему лицо мальчика на сцене показалось мне знакомым!
Молча разглядывал я его, не зная, как начать разговор, а придя в себя, стал сыпать беспорядочно слова:
– Приходи ко мне… Покажу коллекцию бабочек… дневных и ночных… с куколками… Есть электрическая машина… сам сделал… из бутылки… Вот такие искры… Приходи, увидишь…
– А лодочки стругать умеешь? С парусом? – спросил он.
– Лодочек нет. Тритоны в банке… Марки есть, целый альбом. Разные редкости: Борнео, Исландия…
Я и не думал, что так метко попаду в цель этой коллекцией марок. Феликс оказался усердным собирателем их. Глаза его загорелись, и он спустился на несколько ступеней поближе ко мне.
– У тебя есть марки? Много? – Он подошел во мне вплотную.
– О, самые редкие: Никарагуа, Аргентина, Трансвааль, старинные финские… Приходи! Приходи сегодня же. Мы живем здесь, в этой квартире. Дернуть звонок. У меня своя комната. На завтра уроков почти не задано…
Так состоялось наше первое знакомство. Феликс обещал прийти завтра и действительно пришел на другой день под вечер. Я тотчас же отвел его в свою комнату и стал показывать достопримечательности: коллекцию из 60 бабочек с куколками, которую я собирал два лета; самодельную электрическую машину из пивной бутылки – предмет моей гордости и всеобщей зависти товарищей; четырех тритонов в стеклянной банке, пойманных еще прошлым летом; пушистого кота Серко, подававшего лапу, как собака; наконец, альбом марок, какого не было ни у кого в классе. Феликса интересовали только марки. В его коллекции не имелось и десятой доли того, что он нашел у меня. Он объяснил мне, почему ему так трудно собирать их. Покупать в магазинах – дядя денег не дает (фокусник приходился ему дядей; Феликс был круглый сирота). Обмениваться не с кем: нет знакомых. Письма почти ни от кого не приходят: ведь они не живут, как все люди, на одном месте, а беспрестанно переезжают из города в город, не имея постоянного адреса.
– А почему у тебя знакомых нет? – спросил я.
– Как им быть? Только познакомишься с кем-нибудь, как уже едем в новый город, и знакомство прекращается. Дважды в один город не приезжаем. Да и не любит дядя, чтобы я заводил знакомства. Я и к тебе пришел украдкой: дядя не знает, его дома нет.
– Почему же не хочет дядя, чтобы у тебя были знакомства?
– Боится, чтобы я кому-нибудь не открыл секрета.
– Какого секрета?
– Да фокусов. Никто тогда на представление ходить не станет. Что за интерес?
– Так это, значит, были фокусы?
Феликс молчал.
– Скажи, это фокусы были, что вы показывали с дядей? Да? Фокусы все-таки? – дознавался я.
Но не так-то легко было заставить Феликса говорить об этом. Он не поворачивал головы в мою сторону и молча перелистывал альбом.
– А есть у тебя Аравия? – спросил он наконец, разглядывая альбом марок и словно не слыхав моих настойчивых вопросов.
Я понял, что добиваться от него ответа бесполезно, и занялся показыванием моих редкостей.
В тот вечер я не узнал от Феликса ничего такого, что могло бы объяснить мне загадку «чуда нашего века».
Секрет феноменальной памяти
И все-таки я добился своего! На второй день Феликс открыл мне секрет необычайной памяти. Не буду подробно рассказывать, как сумел я расположить его к откровенности. Пришлось расстаться с дюжиной редчайших марок, и Феликс не устоял перед соблазном.
Это было на квартире у Феликса. Я пришел, как было у нас заранее условлено, потому что Феликс еще накануне знал, что дядя отлучится на ближайшую станцию.
Прежде чем открыть тайну, Феликс заставил меня долго и торжественно клясться, что я «никогда – никому – ни за что» не скажу о ней ни единого слова. После этого он написал на полоске бумаги следующую табличку:
- Предыдущая
- 3/29
- Следующая