Амстердам - Макьюэн Иэн Расселл - Страница 27

• Предыдущая
• 27/27

– Хорошо. Только быстро. Нам надо продолжать.

– В двух местах, – сказал Фрэнк. – Наверху и внизу. Вернон дважды написал: В. Т. Холлидей, главный редактор, на что ушло, казалось, полчаса. Покончив с этим, он вернулся к обзору. Молли закатывала ему рукав, но спросить: зачем? – значило опять отвлечься. Диббен тоже продолжал торчать у стола. Ему сейчас не до них. Еще о многом надо сказать. Сердце у него зачастило, он перешел на возвышенный оракульский тон:

– Теперь о Ближнем Востоке. Наша газета известна своей проарабской позицией. Тем не менее мы будем и впредь бесстрашно обличать жестокости, э-э, творимые обеими сторонами…

Вернон никому не рассказал бы о жгучей боли в верхней части руки и о том, что до него стало доходить, хотя и смутно, где он на самом деле находится, и что было в его шампанском, и кто эти его визитеры.

Однако речь свою он прервал, на мгновение умолк, а потом пробормотал благоговейно:

– Контрход.

В ту неделю премьер-министр произвел перестановки в кабинете, и все сочли, что, хотя общественное мнение склонилось в пользу Гармони, судьбу его решила фотография в «Джадж». За один день бывший министр иностранных дел выяснил – в коридорах партийной штаб-квартиры и у членов парламентской фракции, – что его выдвижение в ноябре не приветствуется: подверженная в политике эмоциям страна, возможно, и даровала прощение или по крайней мере отнеслась к нему снисходительно, однако для политиков такая уязвимость их будущего вождя – помеха. Отныне его удел – безвестность, каковой он обязан редактору «Джадж»; поэтому в аэропорту, до зала VIP,[34] куда его недавняя должность давала доступ, он добрался без роя репортеров и без свиты чиновников. У бесплатного бара наливал себе виски Джордж Лейн.

– А, Джулиан. Присоединитесь?

Они не виделись с похорон Молли и рукопожатиями обменялись с осторожностью. До Гармони дошли слухи, что фотографии продал Лейн; Лейн не знал, знает ли об этом Гармони. Гармони, в свою очередь, не знал, как относится Лейн к его связи с Молли. Лейн не знал, известно ли Гармони, до какой степени он, Лейн, презирает его. Им предстояло вместе лететь в Амстердам, чтобы сопровождать гробы обратно в Англию: Джорджу – как старому другу Холлидеев и спонсору газеты «Джадж», Джулиану – по просьбе Фонда Линли, как защитнику интересов Клайва в правительстве. Попечители фонда надеялись, что присутствие бывшего министра сократит волокиту, сопровождающую международные перевозки трупа.

Со стаканами в руках они пересекли запруженный народом зал – нынче большинство людей сходят за VIPoв – и отыскали сравнительно свободный угол возле двери в туалет.

– За усопших.

– За усопших.

Гармони с минуту подумал и сказал:

– Слушайте, коль скоро мы тут по одному делу, давайте уж внесем ясность. Это вы предоставили фотографии?

Джордж Лейн вырос на два не лишних сантиметра и обиженно произнес:

– Как бизнесмен я неизменно поддерживал партию и делал взносы в ее фонд. Зачем бы мне это понадобилось? Холлидей, вероятно, сидел на них, дожидался удобного момента.

– Я слышал, несколько газет пытались их купить.

– Молли передала авторские права Клайву. Фунт-другой он, наверно, заработал. Мне не хотелось спрашивать.

Гармони, отпивая виски, думал, что «Джадж», конечно, не станет раскрывать свои источники. Если Лейн лжет, то делает это ловко. Если нет – будь проклят Линли и все его симфонии.

Объявили их рейс. Когда они спускались к поданному лимузину, Джордж тронул Джулиана за руку и сказал:

– Знаете, на мой взгляд, вы распутались с этой историей чертовски удачно.

– Вы полагаете? – Гармони незаметно убрал руку.

– О да. Многие повесились бы из-за меньших неприятностей.

Через полтора часа голландская правительственная машина уже везла их по улицам Амстердама.

Поскольку они довольно долго перед этим молчали, Джордж весело сказал:

– Я слышал, премьера в Бирмингеме отложена.

– На самом деле отменена. Джулио Бо говорит, что это провал. Половина БСО отказывается играть. Кажется, там есть мелодия в конце – бесстыдно списана с бетховенской «Оды к радости», с разницей в одну-две ноты.

– Неудивительно, что он покончил с собой.

Тела хранились в маленьком морге полицейского управления Амстердама. Спускаясь по бетонным ступенькам, Гармони подумал о том, есть ли такое же секретное место под Скотланд-Ярдом. Теперь уж ему не узнать. Провели официальное опознание. Бывшего министра отозвали в сторону для беседы с чиновниками голландского министерства внутренних дел, и Джордж Лейн разглядывал лица своих старых приятелей в одиночестве. Оба выглядели на удивление мирно. У Вернона был приоткрыт рот, как будто он не успел досказать что-то интересное, а у Клайва на лице застыло счастливое выражение человека, осыпаемого аплодисментами.

Вскоре Гармони и Лейна повезли обратно через центр города.

– Мне только что сообщили нечто весьма интересное, – посреди дороги сказал Гармони. – В прессе были неверные сведения. И у нас тоже. Это вовсе не двойное самоубийство. Они отравили друг друга. Подсыпали неизвестной дряни. Это было обоюдное убийство.

– Бог мой!

– Оказывается, тут есть мошенники-врачи, использующие законы об эвтаназии до крайних пределов. Их главный заработок – убирать престарелых родственников.

– Занятно, – сказал Лейн. – По-моему, в «Джадж» была статья об этом.

Лейн отвернулся и посмотрел в окно. Они ехали с пешей скоростью по Брауэрсграхт. Какая опрятная улица. На углу – чистенькая кофеенка; в ней, вероятно, продают наркотики. Он вздохнул.

– Ах эти голландцы с их разумными законами.

– Да уж, – отозвался Гармони. – Когда доходит до разумности, им просто удержу нет.

К концу дня, прибыв в Англию, уладив в Хитроу гробовые формальности и пройдя таможню, они нашли своих шоферов, пожали руки и разъехались: Гармони – в Уилтшир, чтобы подольше побыть с семьей, а Лейн – навестить Манди Холлидей.

Джордж попросил остановить машину в начале улицы, чтобы несколько минут пройтись. Надо было обдумать, что он скажет вдове Холлидея. Но вместо этого, шагая в прохладных покойных сумерках мимо просторных викторианских домов, под жужжание первых весенних газонокосилок, он обнаружил, что его мысли приятно потекли в другую сторону: Гармони свален и основательно спутан лживыми заявлениями жены перед прессой о том, что у него не было романа с Молли; а теперь и Вернон устранен – и Клайв. В общем ситуация на фронте бывших любовников сложилась не так уж плохо. Можно уже подумать и о панихиде по Молли.

Джордж дошел до дома Холлидеев и остановился на крыльце. Он знал Манди много лет. Прелесть была довольно необузданная. Пожалуй, уже удобно пригласить ее поужинать.

Да, панихида. Лучше Сент-Мартин, чем Сент-Джеймс, облюбованная доверчивой публикой, читающей книжки вроде тех, что он сам издает. Стало быть, Сент-Мартин, и речь произнесет он один, больше никто. И бывшие любовники не будут переглядываться. Он улыбнулся и, поднимая руку к звонку, сладко задумался о будущем списке приглашенных.

• Предыдущая
• 27/27