Белый реванш - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 48
- Предыдущая
- 48/86
- Следующая
На короткие, скупые строчки о вспышках новой неопознанной болезни почти никто внимания не обращал. Болеют местные дикари? Ну и черт с ними! Министерство здравоохранения заявляло, что для американцев опасности нет, скоро будет найдена вакцина и человечество одержит еще одну победу над диким хаосом природы. Стив вспомнил, как Мэллори тогда рассуждал, что каждый год появляются новые мутации старых вирусов, ничего необычного в этом нет. Если и умрет сотня-другая местных, не страшно – они и так мрут, как мухи, и плодятся, как тараканы.
Потом эскадрилью Стива перебросили на Филиппины, остров Лусон. Новый аэродром, новые люди. Пришлось обживаться, осваиваться, налаживать взаимодействие с моряками и ребятами из 18-го бомбардировочного и 73-го истребительного авиакрыльев. Стив тогда крутился как белка в колесе, он был занят по уши круглые сутки и в то же время был счастлив. Неподдельная радость от ощущения того факта, что ты нужен, ты важен, ты можешь что-то решать.
И вдруг все изменилось. Нет, катастрофа началась не в один день. Ее начало, как всегда, не заметили. А потом уже было поздно. По всем телеканалам пошли сообщения о сотнях и тысячах умерших. О переполненных больницах и людях, умирающих прямо на улице. Прошло несколько репортажей о беспорядках в больших городах. Местные правительства пытались навести порядок, Красный Крест перебрасывал тоннами гуманитарную помощь. Ничего не помогало. С каждым днем ситуация накалялась, счет умерших уже шел на миллионы. А затем объявили, что это абсолютно новый вирус, ничем не лечится, передается по воздуху и спасения от него нет.
От этого холодела кровь в жилах, и на спине выступал холодный пот. Стив сам видел вымершие города. Мертвые улицы и трупы в домах. Хоронить покойников было некому. Это зрелище вызывало из глубин памяти читанные в детстве строчки Откровения Иоанна Богослова: звезда Полынь, треть вод, отравленных радиоактивной гадостью, знамения Конца Света и цокот копыт коней четырех Всадников. Это было начало Заката. Ужасная в своей мерзости гибель человечества.
Стив наклонился над кромкой прибоя и погрузил руки в воду. Хорошо здесь. Шум волн успокаивает, настраивает на мирный лад, позволяет отключиться от суеты ежедневной рутины. Вот только проклятая вонь даже тут не дает вздохнуть полной грудью. Нигде от нее спасения нет!
– Стив! – прозвучал громкий окрик.
По пирсу шагал Пол Шарапоф. Стив только махнул рукой и отвернулся, его раздражал вид причалов, радужные разводы масла на воде, горы бочек и каких-то ящиков на берегу. Обычный техногенный пейзаж, успевший надоесть, как местные бананы, которыми пичкали в офицерской столовой, экономя на нормальных фруктах. Подумалось, люди исчезнут, вымрут, как динозавры, а горы бочек, ржавые остовы кораблей, толстенные бетонные плиты аэродрома, асфальт дорог останутся. Достойный надгробный памятник человечеству.
Сегодня, в ожидании неизбежного конца света, Стиву, как никогда, хотелось побыть в окружении нетронутой природы. Или хотя бы не видеть лезущие в глаза следы человеческой деятельности. А где их нет? Слева пристань, справа к морю подходит ограда колючей проволоки, за спиной торчат радарные антенны. Остается смотреть только вперед, на море.
– Я тебя уже час ищу, – за спиной послышались шаги Пола.
– Что случилось? Опять Хэнхок посылает на бомбежку? – Стив плюнул прямо в набегавшую волну. – Надоело. Словно каратели, мать его за ногу!
Уже четыре дня летчики работали над «дезинфекцией» вымерших деревень, поливали их напалмом, чтобы остановить распространение заразы и ликвидировать разлагающиеся трупы. Работа в принципе простая – пройти над деревенькой и прицельно сбросить контейнеры. Ничего сложного, если не думать, что там могли остаться живые люди. А какая, к черту, разница! «Слишком я сентиментальным стал в последнее время. Старею, наверное», – пришла в голову грустная мысль.
– Нет, сегодня в шесть вечера собирают командиров частей. Приехал какой-то флотский. – Пол перешел на громкий шепот: – Говорят, опять будем за русскими гоняться.
– Мэллори Шеридан? – не поверил своим ушам Стив.
– Нет, не Мэллори. Целый контр-адмирал.
– Ясно. Новый порученец привез новые приказы. Это лучше, чем деревни бомбить. – Стив поднялся на ноги. – Но и русским сейчас не до игр.
– Согласен, – широко улыбнулся Пол. – По правде, меня сегодня чуть не вырвало, когда из пикирования выходил. Показалось, что из хижины человек выскочил. А я уже кассетники сбросил. Хотя откуда там человек? Мертвое кладбище.
– Бывает. Я сам от этой вони места себе не нахожу. Скорее бы сдохнуть, – мечтательно протянул Стив. И, остановившись, повернулся к Полу.
– Спецкоманды ближайшие деревни огнеметами жгут. Работа у них, будто у чертей в преисподней. Хуже не бывает, – рассказывал Пол.
Погруженный в свои переживания, он не услышал последнюю фразу Грегори. Стив только облегченно вздохнул, не хватало еще такие мысли при подчиненных высказывать!
– Вот кому я не завидую, так это санитарам. Мы-то сверху, отбомбили и улетели, а им все это видеть рядом и нюхать приходится, – продолжал Пол, поднимаясь по невысокому обрывчику. Дальше они зашагали по асфальту. Вскоре дорога, обогнув заросли кустарника, вышла к военной базе.
Еще через двести метров летчикам встретился припаркованный прямо на тротуаре у входа в казарму грузовик.
– Кого-то перебрасывают на другой объект, – Пол Шарапоф кивнул в сторону грузившихся в машину солдат.
Парни со знаками различия мотострелков забрасывали в кузов баулы и сумки. Судя по доносившимся сальным шуткам, настроение у них было хорошим.
– Может, в Штаты отправляют? Вроде опять планируют провести сокращение штатов, – саркастически ухмыльнувшись, скаламбурил Стив. Он никогда не скрывал своего отношения ко всякого рода идеям «оптимизации» численности вооруженных сил.
– Сложно сказать. Ситуация в последнее время улучшается. Раз содержание за ноябрь выдали, значит, живем!
Стив хотел грубо прервать Пола и сказать, что он на самом деле думает об этом «улучшении», но сдержался. Глядя на ребят, запрыгивавших в кузов, он заметил одну странность: все солдаты были черными или азиатами. Только куривший около кабины сержант выделялся светлой кожей и короткими русыми волосами. Хотя какая разница, может, так получилось при комплектовании части. Гадать над странностями формирования мотострелковых рот не хотелось. Правда, были кое-какие мысли, точнее говоря, догадки, но все слишком смутно и неправдоподобно.
Вспомнилось лицо лейтенанта Гуверта. Когда того увозили в госпиталь, ранее темная блестящая кожа Рона приобрела серый, землистый, тусклый оттенок, а глаза, наоборот, горели. И как один санитар негромко, думая, что его не слышат, процедил: «Опять черный, спорим, следующий будет афроамериканцем или японцем». Тогда Стив не придал этому никакого значения. Он был поглощен переживаниями, понимал, что навсегда прощается со старым приятелем. Санитары аккуратно переложили Рона с кровати на носилки и, пряча глаза от взглядов летчиков, вынесли больного на улицу. Больше Рона не видели. За поворотом у казармы морских пехотинцев повторилась та же сцена, что и у мотострелков. Дюжие парни, грузившиеся в два автобуса, и только черные либо раскосые лица.
– Я одного не могу понять, – прокомментировал увиденное Пол, – почему у нас в армии с каждым годом все меньше белых? Неужели служба становится непрестижной?
– Она давно уже непрестижна, – ответил Стив, на ходу распечатывая очередную пачку сигарет, – это просто грязная, дурная работа. Но служба дает кусок хлеба, возможность не думать о ценах на жилье.
– И льготы на поступление в университет.
– Просто после того, как были отменены законы о пропорциональности и прочая антидискриминационная дискриминация, белому англосаксу, семейному, с нормальной ориентацией и без криминального прошлого, стало проще найти хорошую работу. Значит, в армию они уже не идут, разве что такие придурки, как мы.
– Ты прав, Стив, жизнь меняется, – поддержал Пол, – сейчас работодатели не боятся получить иск и предпочитают нанимать грамотных и трудолюбивых специалистов.
- Предыдущая
- 48/86
- Следующая
