Немой учитель - Аренев Владимир - Страница 6
- Предыдущая
- 6/15
- Следующая
— Правильно, правильно, — буркнул стражник. — Вы, господа, в случае чего, обращайтесь ко мне, в случае каких там обид, непонятностей. Мы это живо уладим.
Он кивнул им и ушел обратно, досыпать. Кларисса, суетясь, заправляла подушки, приволокла откуда-то меха, расстелила на постели Гомбрегота. Тот переместился на пол, лавку отвели для Таллиба.
Когда все уже готовы были погрузиться в сон, в дверь кто-то постучал.
— Ну чего тебе? — рассердился Гомбрегот, решивший, что это вернулась неугомонная Кларисса. Однако же, на пороге стоял принц.
— Эллильсар? А ты-то что здесь делаешь? — искренне удивился книгочей. — Время уже позднее, тебе давным-давно пора быть в постели.
— Я теперь совершеннолетний, — покачал головой принц. — И у меня сегодня день рождения — ты не забыл?
— Как можно?! — возмутился Гомбрегот. — Но завтра с утра нам следует повторить основы логики Толзона, и если…
— Завтра с утра, боюсь, мы не сможем повторять логику, — покачал головой Эллильсар. — У меня сегодня появился новый учитель, так что… — он развел руками.
— Да? — удивился Гомбрегот. — Ну что же, это хорошо.
— Точно, — кивнул принц. — Это… хорошо. И, знаешь, он подарил мне самый настоящий меч, очень старый; там еще какая-то надпись по клинку. Ты поможешь мне прочесть? А до этого он победил Ркамура, представляешь, самого Ркамура — дважды!
Эллильсар внезапно оборвал себя, потупился:
— Прости. Я не должен тараторить, и я не должен говорить с таким восхищением. Я все-таки теперь совершеннолетний, а это ко многому обязывает.
— Да, — согласился Гомбрегот, — именно так говорит тебе твой отец. Но, поверь, мальчик, со своим старым учителем ты можешь вести себя так, как тебе иногда хочется, так, как ведут себя обычные дети твоего возраста. Ты можешь делать это не слишком часто, положение на самом деле «обязывает», но ты можешь делать это, когда это необходимо тебе, потому что твой старый учитель никогда не станет болтать лишнего. А теперь ступай, у меня гости, а тебе завтра, вероятно, предстоит многое узнать. И обязательно принеси меч, мы попытаемся расшифровать твою надпись.
Эллильсар благодарно кивнул и медленно ушел к башне. Гомбрегот закрыл дверь и обнаружил, что Таллиб пристально смотрит на него.
— То, что написано на этом мече, ты не сможешь прочесть, — произнес смуглокожий. — Это очень древний и уже забытый язык.
— Откуда ты знаешь? — удивился Гомбрегот.
— Это мой господин будет учить молодого принца боевым искусствам, — ответил смуглокожий человек и отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.
Книгочей растерянно кивнул, досадуя на себя за то, что не догадался сразу. Потом подошел к свече и потушил ее; впотьмах нашел постеленный на полу кожух и попытался заснуть.
Он не видел, как в наплывших сумерках немой Моррел облегченно улыбается — впервые за долгие, очень долгие годы.
Король выглядел заспанным и усталым. «И еще, пожалуй, раздраженным», — решил Готарк Насу-Эльгад, наблюдая за вялыми движениями правителя. Он даже догадывался, что стало причиной такого настроения. Вчера вечером госпожа Кэ-Фниру, нынешняя фаворитка Короля, слишком уж пристально смотрела на нового учителя принца. Чересчур пристально.
— И вы намереваетесь позволить этому господину Моррелу учить принца всему, что сочтет нужным означенный выше господин? — осторожно спросил Готарк Насу-Эльгад. — Не проверяя, чему именно учит Моррел подрастающего наследника?
Король раздосадованно посмотрел на Главу матери Очистительницы:
— К чему вы клоните? Мне понравилась его манера держаться. Его искусство во владении оружием достигает высочайших пределов. Да, я не могу просто-напросто доверить воспитание наследника первому попавшемуся человеку, да, я должен быть уверен в его… преданности престолу. Ну так займитесь этим.
Готарк Насу-Эльгад кивнул и собрался уже было покинуть Короля. У самых дверей его остановил голос правителя:
— Только не пытайтесь подтасовывать факты, Глава. Я хочу, чтобы этот человек научил Эллильсара всему, что знает сам. Просто следите за ним, пресекая возможные ошибки. И готовьтесь к тому, что когда-нибудь вам все-таки придется убрать этого… господина Моррела.
«Возможно, раньше, чем вы думаете, ваше мнение об этом человеке изменится… мой Король», — устало подумал Готарк Насу-Эльгад. Когда живешь на свете долго, поневоле начинаешь уставать от глупости окружающих.
Он покинул правителя и по лестнице направился вниз, во двор, к пристройке Гомбрегота.
Как выяснилось, гости уже позавтракали, и теперь господин Моррел переписывался на какие-то ученые темы с книгочеем, а Таллиб отправился к конюшням, чтобы проверить, хорошо ли устроены их кони.
— Прошу прощения, что прерываю ваш ученый диспут, господа, — произнес Готарк Насу-Эльгад, бросая мимолетный взгляд на пергамент со словами Моррела (нет, ничего крамольного, какие-то рассуждения о логике Толзона). — Вам, видимо, следует отправиться в отведенные для вас комнаты.
«Думаю, с этим справится Таллиб. Он сейчас должен вернуться. Если можно, просто объясните мне, где они находятся. Я же хотел бы начать занятия с принцем. Где он?» — Моррел подал ему бумажку.
— Принц? — переспросил Глава матери Очистительницы. — Наверное, завтракает.
— Вы ошибаетесь, — сухо сказал Эллильсар, появляясь в дверном проеме. — Я уже позавтракал и пришел сюда заниматься. Надеюсь, сударь, я вам не помешаю?
— Ну что вы, принц! — Готарк Насу-Эльгад покачал головой. — Разумеется, нет! Занимайтесь, на здоровье; а я, с вашего позволения, отправлюсь дальше, у меня ведь много дел. Вот только объясню господину Моррелу, как ему найти свои комнаты.
— Объясните и ступайте, — Эллильсар повелительным жестом отпустил Готарка Насу-Эльгада, и тот, переговорив с Моррелом, ушел прочь, к конюшням, с досадой размышляя о том, что мальчик на самом деле взрослеет — увы. Распятый Господь наш взвалил на согбенные плечи Главы матери Очистительницы слишком много тяжкой ноши — как бы не споткнуться. Н-да, очень бы не хотелось.
— С чего мы начнем занятия? — спросил принц, глядя прямо в глаза своему новому учителю. Тот взял перо, начертал на пергаменте: «Начнем мы с того, что я стану понемногу учить тебя языку жестов. Одновременно займемся уроками мечного боя, тем более, что для этого у тебя есть неплохой клинок. Если не возражаешь».
— Если я стану возражать, вы ведь не воспримете это всерьез? Так стоит ли в таком случае возражать?
«Почему нет? Если твои аргументы будут достаточно убедительны, я могу изменить план занятий».
— В том-то все и дело, — покачал головой Эллильсар. — У меня нету особых аргументов, просто хочется скорее взяться за меч, а язык жестов… Не знаю. Может быть потом?
Руки Моррела взлетели в воздух, изображая какой-то знак. Потом вернулись к перу: «Это означает „сейчас“. Запоминай, я не стану повторять дважды, но буду использовать впоследствии эти жесты вместо того, чтобы писать на пергаменте. Ты должен понимать, что я хочу сказать, это может быть важным, тем более — на уроках. Как я смогу объяснить тебе тонкости? — не изводить же пергамент в таких количествах!»
Принц согласно кивнул, потом, наморщив лоб, попытался воспроизвести жест Моррела. Тот покачал головой, показал еще раз. Со второй попытки у Эллильсара получилось значительно лучше.
Гомбрегот с улыбкой наблюдал за всем этим, подняв кверху тонкие выгоревшие брови:
— Ты всегда начинаешь все новое с подобным рвением. А потом — что происходит потом? Тебе становится скучно.
— Конечно, — пожал плечами принц. — Что интересного в логике или в философии? И в этих твоих дурацких законах физики?
Моррел снова что-то написал на пергаменте.
«Дурацких? А как ты намерен управлять королевством без знаний законов логики? Мальчик, ты не прав».
Эллильсар сглотнул. Не так уж часто ему доводилось слышать — да нет же, читать! — подобные высказывания в свой адрес. Было обидно, обидно до слез, но… «Я совершеннолетний. Я не заплачу. И потом, Моррел прав, а я… нет».
- Предыдущая
- 6/15
- Следующая
