Само совершенство. Том 2 - Макнот Джудит - Страница 7

• Предыдущая
• 7/83
• Следующая

Джулия доехала до границы с Оклахомой гораздо быстрее, чем ожидала. Правда, это было совершенно неудивительно – ведь первый раз она преодолевала этот путь в метель. Точно следуя указаниям Зака, она остановилась у первой же площадки для отдыха и позвонила домой.

Трубку взял отец.

– Папа, – сказала она, – это Джулия. Я уже свободна. И еду домой.

– Слава Богу! – взволнованно воскликнул он. – Слава Богу!

За все те годы, что Джулия прожила у Мэтисонов, она никогда не слышала в голосе отца такой тревоги и теперь испытывала мучительное раскаяние из-за того, что по ее вине пришлось испытать родителям и братьям.

Больше ни один из них не успел сказать ни слова. В трубке раздался чей-то незнакомый голос:

– Мисс Мэтисон, говорит агент Ингрэм, из ФБР. Где вы находитесь?

– В Оклахоме, на площадке для отдыха. Я свободна. Он… он оставил меня в машине с завязанными глазами.

Но теперь он ушел. Я уверена, что он ушел. Не знаю куда, но ушел.

– Слушайте меня внимательно, – сказал фэбээровец. – Возвращайтесь в машину, запритесь изнутри и немедленно уезжайте подальше от того места, где он вас оставил. Когда доедете до ближайшего людного места, позвоните нам. Мы известим местную полицию, и они подъедут за вами. А теперь быстрее возвращайтесь в машину, мисс Мэтисон!

– Я хочу домой! – с неподдельным отчаянием воскликнула Джулия. – Я хочу увидеть мою семью! Я не собираюсь оставаться в Оклахоме и ждать, пока за мной «подъедут»! И позвонила я только для того, чтобы сообщить, что уже еду домой.

Повесив трубку, Джулия направилась к машине. Естественно, она никуда не стала звонить из «ближайшего людного места».

Два часа спустя вертолет, который, очевидно, отрядили на поиски строптивой заложницы, засек синий «блейзер» на центральной автостраде Техаса и завис сверху. А уже через несколько минут на шоссе со всех сторон стали вливаться полицейские машины с включенными мигалками, образуя своеобразный кортеж, который и сопровождал ее до самого дома. Джулия подозревала, что подобные меры предпринимаются не столько в целях обеспечения безопасности бывшей заложницы, сколько в целях предотвращения побега возможной соучастницы, прежде чем ее успеют допросить.

Только теперь она с ужасом осознала масштабы той охоты, которая велась за ними обоими, и «почетный эскорт» ее отнюдь не радовал. Когда она подъехала к дому родителей, было два часа ночи, но несмотря на это, все вокруг кишело репортерами, и как только Джулия вышла из машины, ее ослепили вспышки фотокамер. Понадобились усилия троих дюжих полицейских и ее братьев, чтобы пробиться к входной двери.

В доме ее уже поджидали двое агентов ФБР, но поначалу Джулия их даже не заметила. Она видела только своих родителей, видела любовь в их глазах, чувствовала тепло их объятий.

– Джулия, – плача повторяла мама, прижимая ее к себе, – моя Джулия. Моя маленькая девочка.

Отец был более сдержан. Крепко обняв ее, он лишь несколько раз горячо воскликнул:

– Слава Богу!

Только теперь Джулия до конца осознала, насколько сильно родители и братья любят ее. Тед и Карл, правда, пытались подшучивать над ее «приключением», но оба выглядели похудевшими и измученными. И только теперь, в присутствии родных, при виде любимых лиц, Джулия наконец дала волю слезам, которые упрямо сдерживала в течение двадцати четырех часов. За последние десять лет своей жизни Джулия не пролила и сотни слезинок, да и те в основном в кинотеатрах, на грустных фильмах, но зато за последнюю неделю она отплакала не только за все годы, но и еще на много-много лет вперед.

Долгожданную встречу с родными прервал светловолосый фэбээровец. Он вышел вперед и заговорил спокойным, властным голосом:

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, мисс Мэтисон, но сейчас дорога каждая секунда, а потому мы хотели бы задать вам несколько вопросов и получить на них ответы. Меня зовут Дэвид Ингрэм, это я разговаривал с вами по телефону. А это, – он кивнул в сторону второго агента – высокого и темноволосого, – Пол Ричардсон. Он ведет дело Бенедикта.

Миссис Мэтисон решила, что пришла пора вмешаться:

– Давайте пройдем в столовую – там всем хватит места. Я принесу кофе, молоко и немного печенья, – последнее Мэри Мэтисон всегда считала панацеей от всех бед.

– Прошу прощения, миссис Мэтисон, – твердо сказал Пол Ричардсон, – но боюсь, что нам придется поговорить с вашей дочерью наедине. А она вам обо всем расскажет утром.

Джулия, которая в сопровождении Теда и Карла уже направлялась в столовую, услышав эти слова, резко остановилась. Убеждая себя, что эти люди ни в чем не виноваты, что они просто выполняют свою работу, она сказала без злости, но решительно и твердо:

– Мистер Ричардсон! Я, конечно, понимаю, как вам не терпится задать ваши вопросы. Но моя семья тоже очень хочет услышать ответы на них и имеет на это даже большее право, чем вы. Поэтому я бы очень хотела, чтобы они присутствовали при нашей беседе. Надеюсь, вы не будете возражать?

– А если буду?

После изнурительной поездки Джулия совсем не была настроена пикироваться с кем бы то ни было, а тем более с этим фэбээровцем, который ростом и цветом волос настолько напоминал Зака, что у нее защемило сердце. Поэтому она лишь устало улыбнулась, и эта улыбка получилась даже немного более теплой, чем ей бы хотелось.

– Я все же очень прошу вас этого не делать. Я слишком устала для того, чтобы с вами спорить.

– Хорошо. Думаю, что ваша семья может присутствовать при нашем разговоре, – смягчился Ричардсон и как-то странно посмотрел на своего нахмурившегося напарника. Этот обмен взглядами произошел настолько быстро, что Джулия ничего не заметила. В отличие от Теда и Карла.

Как только они сели за стол, агент Ингрэм мгновенно перехватил инициативу.

– Ну что ж, мисс Мэтисон, – довольно резко сказал он, – давайте начнем с самого начала.

Увидев, что Ричардсон достал из кармана магнитофон и поставил его на стол, Джулия почувствовала острый приступ страха. Но тотчас же напомнила себе, что Зак предупреждал ее о подобных и даже гораздо худших вещах.

– Что вы называете «самым началом»? – спросила она, благодарно улыбнувшись матери, которая поставила перед ней стакан молока.

– Нам уже известно, что вы поехали в Амарилло предположительно для того, чтобы встретиться с дедом одного из ваших учеников, – начал Ричардсон.

– Что вы имеете в виду под словом «предположительно»? – резко поворачиваясь к нему, возмутилась Джулия.

– Успокойтесь, мисс Мэтисон. Вас никто ни в чем не обвиняет, – торопливо вмешался Ингрэм. – Мы просто хотим услышать от вас, как все произошло. Начните с вашей встречи с Захарием Бенедиктом.

Положив руки на стол, Джулия постаралась окончательно успокоиться и говорить как можно ровнее и бесстрастнее.

– Я остановилась перекусить в небольшом ресторанчике рядом с автострадой. Не помню, как он называется, но смогу без труда его узнать, если увижу. Когда я вышла оттуда, шел снег, а рядом с моим «блейзером» сидел на корточках высокий, темноволосый мужчина. Колесо было спущено. Он предложил мне свою помощь…

– Вы заметили, что он вооружен?

– Если бы заметила, то наверняка не предложила бы подвезти его.

– Во что он был одет?

Час проходил за часом, а вопросы все сыпались и сыпались один за другим…

– Мисс Мэтисон, не можете же вы вообще ничего не знать о том, где находится этот дом! – возмущался Пол Ричардсон, рассматривая ее, как какую-то букашку под микроскопом. Его властные интонации снова напомнили ей Зака в минуты раздражения, и теперь это почему-то вызывало странное умиление.

– Я же говорила вам, что всю дорогу и туда, и обратно у меня были завязаны глаза. И пожалуйста, называйте меня просто Джулией. Это гораздо короче и удобнее, чем мисс Мэтисон.

– За то время, что вы находились рядом с Бенедиктом, вам не удалось выяснить, куда он в конечном счете направляется?

Джулия отрицательно покачала головой. Кажется, этот вопрос уже звучал как минимум один раз.

• Предыдущая
• 7/83
• Следующая