Само совершенство. Том 2 - Макнот Джудит - Страница 46

• Предыдущая
• 46/83
• Следующая

– Он сумасшедший и убийца.

– Ты прав, – вздохнула Кэтрин и положила кольцо на стол.

А Тед как зачарованный смотрел на прекрасное, задумчивое лицо, которое всегда сводило его с ума. Она изменилась… Стала старше, мягче и… и, пожалуй, мудрее и добрее. И во много раз желаннее.

– Ты не должен винить себя за то, что произошло, – тихо сказала Кэтрин. – Ты избавил Джулию от во сто крат худшей доли. И она это знает.

– Спасибо. – Тед откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. – Если бы ты знала, как я устал, Кэти.

А потом, как будто его тело действовало само по себе, совершенно игнорируя приказы уставшего мозга, он немного подвинулся, обнял Кэтрин за плечи и привлек ее к себе. Лишь когда ее голова оказалась прижатой к его груди, Тед наконец понял, что делает, но и тогда продолжал убеждать себя, что это совершенно безобидно.

– Мы были так счастливы вдвоем, – прошептала Кэтрин. – Мы встретились, полюбили друг друга, поженились. А потом вдруг все испортили и стали делать вид, будто ничего хорошего вообще никогда не было.

– Ты права, – согласился Тед, но нотки раскаяния, прозвучавшие в его собственном голосе, мгновенно оказали на него отрезвляющее воздействие. Открыв глаза, он внимательно посмотрел на Кэтрин. Ей явно хотелось, чтобы он ее поцеловал – это было написано на прелестном, непривычно серьезном лице.

– Нет, – сказал он и снова закрыл глаза. Кэтрин потерлась щекой о его грудь, и Тед понял, что в таких условиях ему вряд ли удастся долго сохранять неприступность.

– Перестань! – предупредил он. – А не то мне придется перейти в другую комнату.

К его великому изумлению, Кэтрин тотчас же послушно отстранилась. Лучше бы она разозлилась и накричала на него, как это бывало прежде. Еще минуту назад он был полуживой от усталости, но теперь тело, казалось, обрело вторую, свою собственную жизнь, в которой не было места логическим размышлениям.

– Либо пересядь, – продолжал Тед, не открывая глаз, – либо сними это гнусное кольцо, которое носишь на левой руке.

– Зачем? – прошептала Кэтрин.

– Затем, что я не собираюсь заниматься любовью с женщиной, которая носит обручальное кольцо, подаренное другим мужчиной и…

Кольцо с бриллиантом, оцененным почти в четверть миллиона долларов, было небрежно отброшено в сторону. После того как оно ударилось о кофейный столик, в гостиной раздался тихий смех Теда.

– Кэти, ты – единственная женщина в мире, которая могла так поступить с таким бриллиантом.

– Я – единственная женщина в мире, которая создана для тебя.

Рука Теда нежно гладила затылок Кэтрин, перебирала мягкие завитки волос. Открыв глаза, он смотрел на поднятое к нему лицо и вспоминал тот ад, которым была их «семейная жизнь»… Вспоминал он и ту ледяную пустоту, которая образовалась в его душе после того, как он остался один.

– Я знаю, – прошептал Тед, целуя уголок глаза, в котором дрожала предательская слезинка.

– Дай мне еще один шанс, и я докажу это.

– Я знаю, что докажешь, – прошептал Тед, сцеловывая вторую слезинку.

– Так ты дашь мне еще один шанс? Тед заглянул в голубые глаза жены и понял, что другого пути у него нет и никогда не было.

– Да.

Джулия проснулась с тяжелой, тупой головной болью, все еще одурманенная лекарствами, которыми ее накачали сутки назад. Она с трудом встала и, пошатываясь, направилась на кухню. Открыв дверь, она застыла на пороге, не веря собственным глазам, – Тед и Кэтрин стояли у мойки, сжимая друг друга в объятиях. Но через некоторое время смысл происходящего проник в ее затуманенный мозг, и Джулия широко улыбнулась.

– А кран, между прочим, открыт, – сказала она, напугав и их, и в первую очередь себя каким-то скрипучим, осипшим голосом.

Тед радостно улыбнулся в ответ, но Катрин аж подпрыгнула от неожиданности и покраснела, как будто ее застали на месте преступления.

– Джулия, извини! – выпалила она, отстраняясь от Теда.

– За что? – поинтересовалась Джулия, наполняя стакан водой. Ее мучила странная жажда.

– За то, что ты застала нас, когда мы… мы…

– А почему ты должна извиняться? – спросила Джулия, вновь наполняя стакан. Казалось, что вода помогает не только утолить жажду, но и немного разогнать туман в голове. Правда, лучше бы она этого не делала. Потому что на смену туману тотчас же нахлынули воспоминания.

– Потому что, – бессвязно лепетала Кэтрин, – мы здесь не для того, чтобы обниматься, а чтобы помочь тебе прийти в себя после… после того, что произошло в Мехико и…

Стакан выскользнул из рук Джулии и со звоном разбился об пол. Кэтрин испуганно умолкла.

– Не надо! – Джулия облокотилась о стойку и закрыла глаза, стараясь не вспоминать разъяренное выражение лица Зака, мелькающие в воздухе дубинки и глухой звук, с которым его тело ударилось о каменный пол аэропорта. Ее сотрясала неудержимая дрожь, и прошла почти минута, прежде чем она смогла что-либо сказать.

– Никогда больше не говорите мне об этом, – уже спокойно попросила она и добавила:

– Я в полном порядке. Все уже закончилось. И прошу только об одном – никогда больше не напоминать мне об этом.

Джулия посмотрела на настенные часы.

– Мне нужно позвонить, – сказала она и, ни на секунду не задумываясь о том, что делает нечто прямо противоположное тому, о чем просила Теда и Кэтрин менее минуты назад, начала набирать рабочий номер Пола Ричардсона.

Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Глядя на свои дрожащие руки, Джулия не на шутку испугалась. «С этим нужно кончать», – подумала она. Причем немедленно. В конце концов, жизнь большинства людей никак нельзя назвать вечным праздником, но это не значит, что они оказываются на грани сумасшествия после каждого удара судьбы. Конечно, можно продолжать глотать транквилизаторы и вскоре превратиться в зомби, но если она хочет остаться человеком, то придется взять себя в руки и вновь научиться думать головой. Время – лучший лекарь. Хватит слез. Хватит истерик. Хватит боли. У нее есть о ком заботиться. Она нужна своим ученикам. Она нужна тем женщинам, которых пыталась вытащить из трясины невежества и избавить от унижений. Они смотрели на нее. Они брали с нее пример. И она должна показать и доказать им, что умеет с честью выходить из любой, самой сложной ситуации.

Ей срочно необходимо чем-то себя занять. Нет, нужно загрузить себя до предела. Нельзя, ни в коем случае нельзя распускаться.

– Пол, – сказала она, когда на том конце провода взяли трубку, – мне необходимо увидеться с ним. Я должна объяснить…

Пол был мягок, но категоричен:

– В данный момент это совершенно невозможно. Некоторое время начальство амариллской тюрьмы не позволит ему принимать посетителей.

– Он в Амарилло? Но ты же обещал, что его отправят в психиатрическую лечебницу! Его же необходимо обследовать и лечить!

– Я обещал, что постараюсь добиться этого. И я действительно сделаю все от меня зависящее, но на это необходимо некоторое время и…

– Не нужно рассказывать мне о «необходимом времени», – начала Джулия, но чувствуя, что снова срывается на истерику, быстро взяла себя в руки. – Этот начальник тюрьмы – самое настоящее чудовище. Он – садист. Ты сам имел возможность в этом убедиться. Зака будут избивать до тех пор, пока…

– Хэдли не тронет его и пальцем, – мягко перебил ее Пол. – Это я могу тебе твердо пообещать.

– Но как ты можешь быть уверен в этом? Ты же не знаешь…

– Я знаю. Я предупредил Хэдли, что мы собираемся допросить Бенедикта в связи с делом о похищении и я хочу, чтобы к этому допросу он был в форме. Хэдли знает, что я его терпеть не могу, и прекрасно понимает, что в случае чего у него могут быть большие неприятности. Он не захочет ссориться ни с ФБР вообще, ни со мной в частности, особенно теперь, когда и без того проводится служебное расследование в связи с недавним бунтом в его тюрьме. Хэдли слишком дорожит своей шкурой и своей работой.

– Никакого дела о похищении не будет, – напомнила ему Джулия, подчеркивая каждое слово.

• Предыдущая
• 46/83
• Следующая