Полночная аллея - Кейн Рэйчел - Страница 36

Кто-то попытался всучить Клер стакан с прозрачной жидкостью, но она покачала головой. Не так чтобы ей совсем не хотелось, но она слишком хорошо помнила, что произошло на прошлой вечеринке, и твердо решила не повторять прежних ошибок.

Выпивка и наркотики продолжали поступать: ликер, пиво, ром, даже крэк. Морганвилль любил все виды кайфа, что ничуть не удивительно: Клер понимала, как многое здесь способствует стремлению уйти от реальности.

Они все танцевали; ни Шейн, ни Ева тоже ничего не пили, и еще Шейн с каждым мгновением выглядел все более обеспокоенным.

Майкл не возвращался. Спустя еще две длинные песни Ева в конце концов убедила Шейна поискать его, и они пошли через нижний этаж, заглядывая в переполненные гостями комнаты, но нигде не находя своего приятеля. Очередь в туалет действительно оказалась немалая — но в ней не наблюдалось никого, похожего на высокого светловолосого вампира.

Когда они подошли к широкой лестнице на второй этаж, Клер опять вспомнила «Унесенных ветром» и то, как Ретт Батлер нес Скарлетт. Ее мама любила этот фильм, а Клер он всегда казался скучным, но эта сцена так и стояла перед глазами, и не составляло труда представить этот дом местом ее действия. Однако вместо Скарлетт наверху по-прежнему торчала Моника Моррелл, окруженная своими прихвостнями. Джина и Дженнифер тоже были тут как тут: в платьях менее вычурных фасонов и таких цветов, чтобы выгоднее оттенить красоту своей повелительницы. Кроме них и еще двух девушек свита Моники состояла из парней — интересных, изысканных типов, рожденных в Морганвилле, на что указывало наличие браслетов.

— Гляньте-ка, кто поднимается сюда! — воскликнула Моника. Если в кофейном баре в ней ощущалась хоть какая-то человечность, то сейчас от нее не осталось и следа. — Новые хозяева жизни. — Ее прихлебатели засмеялись, и она добавила: — Место жалких ничтожеств внизу. Нам придется потесниться, раз такое дело.

— Спорю, папочка придет в ярость, когда вернется домой и увидит весь этот разгром, — заметила Ева. — Кстати, хотела спросить, сколько лет этому платью? Клянусь, у моей матери было точно такое же.

Она шла прямо на одного из больших, сильных «рыцарей» Моники, и тот с озадаченным видом отступил в сторону. Шейн и Клер не отставали от Евы. Моника молчала, видимо поняв, что любая ответная колкость прозвучит жалко.

Наверху оказалось тише, хотя от несмолкающего шума внизу вибрировали пол и стены. В коридоре было пусто, все двери закрыты. На стенах висели дорогущие портреты и парадные фотографии семьи Моррелл. Естественно, Моника на них выглядела великолепно. Клер никогда не встречала миссис Моррелл, но на семейных фотографиях она присутствовала — тонкая, почти бестелесная женщина, чей взгляд был устремлен куда угодно, только не на членов семьи. Почему-то счастливой она не казалась. Вот ее сын Ричард Моррелл, похоже, приспособился к этому городу, как, разумеется, и его папаша-мэр. Да и Моника хотя пока не столь уверенно стояла на ногах, но в жизнь родного города определенно вписалась.

А вот ее мама, возможно, нет.

— Интересно, где ее родители? — спросила Клер.

— В отъезде, — ответила Ева. — Так я слышала, по крайней мере. Спорю, они будут счастливы, когда по приезде обнаружат, что весь дом перевернут вверх дном и повсюду валяются пьяницы и наркоманы.

Она покрутила дверную ручку комнаты слева — заперто. Шейн проделал то же самое справа, открыл дверь, сунул голову внутрь и отпрянул, вскинув брови.

— Ну, это что-то новенькое, — заявил он. Клер тоже попыталась заглянуть, но он прикрыл ей ладонью глаза.

— Поверь, ты еще слишком молода для этого. Даже я и то слишком молод. — Он тихо закрыл дверь. — Продолжим.

Клер сунулась в следующую комнату и не сразу сообразила, что видит. Когда до нее дошло, она потеряла дар речи, отступила, наткнулась на Шейна и кивнула внутрь. Там на постели лежала девушка, явно пребывающая в бессознательном состоянии, а три парня были заняты тем, что стаскивали с нее колготки.

— Дерьмо! — Шейн отодвинул Клер. — Ева, звони копам. Нужно положить этому безобразию конец, пока кто-нибудь реально не пострадал.

Ева достала сотовый и набрала номер, а Шейн вошел в комнату, закрыл за собой дверь и спустя минуту появился снова с девушкой на руках. Она по-прежнему была без сознания.

— Кто-нибудь знает, кто она?

Клер покачала головой.

— А что парни?

— Они сожалеют, — коротко ответил Шейн. — Ева, узнаешь ее?

— Ну… возможно. По-моему, я видела ее в Университетском центре… хотя имени не помню. Но она определенно студентка, не городская. Браслета же нет.

— Да, это я понял. — Шейн поудобнее устроил миниатюрную, темноволосую, хорошенькую незнакомку. Свернувшись калачиком в его объятиях, она застонала сквозь сон. — Черт, не могу я просто бросить ее.

— А как же Майкл? Нужно его найти!

— Да, понимаю. Послушайте, я отнесу ее куда-нибудь, а вы пока проверьте другие комнаты.

Клер почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Совсем недавно она оказалась почти в положении этой девушки, только чуть лучше отдавала себе отчет в происходящем и хоть как-то старалась защититься…

«Соберись!» — приказала она себе, открыла следующую дверь и… тяжело задышала, прикрыв ладонью рот.

В комнате находился вампир, склонившийся над лежащей на полу девушкой. Он вскинул голову, в глаза Клер бросились сверкающие клыки, и только потом она разглядела ужасающе знакомое лицо.

Это был Майкл.

На шее девушки виднелись две свежие ранки; застывшие глаза были широко распахнуты; кожа приобрела цвет старой влажной бумаги, скорее голубой, чем белый.

— О нет, нет, нет… — Клер попятилась в коридор.

— Клер, постой! — Майкл вскочил. — Я не… Ева сейчас застыла в дверном проеме, позади нее Шейн. Взглянув на мертвую девушку, потом на Майкла, Ева повернулась и бросилась бежать. Шейн какое-то время стоял, глядя на него, а потом сказал негромко:

— Клер, догони ее. И держитесь вместе. Я найду вас.

Майкл направился к ним.

— Шейн, знаю, ты только и ищешь повод еще больше возненавидеть меня, но ты не можешь не понимать, что я не стал бы…

Шейн, с потемневшими глазами и пылающим от гнева лицом, отступал, не позволяя Майклу приблизиться.

— Клер! — повторил он. — Убирайся подальше от него. Немедленно!

— Дерьмо! — Майкл явно разозлился, но одновременно выглядел испуганным и обиженным. — Ты знаешь меня, Шейн. Знаешь, что я не стал бы делать этого. Ну же, пошевели мозгами!

— Только подойди ко мне или девушкам, и я тебя убью, — ответил Шейн, повернулся и закричал на Клер. — Уходи!

Она попятилась и бросилась вдогонку за Евой. Туфли на высокой платформе казались сейчас неуклюжими, крутой наряд — вульгарной дешевкой. Она не крутая. Она не сексуальная. Глупостью было идти сюда, а теперь вот Майкл… Господи, он не мог этого сделать! Однако в его лице явно прибавилось краски, как будто он только что подкормился…

Ева бежала вниз по задней, винтовой лестнице, и Клер помчалась следом с той скоростью, с какой позволяли ненадежные туфли, следуя за развевающимся подолом длинного черного платья. На поворотах он взлетал, будто пиратский флаг.

На уровне первого этажа шум и грохот музыки превратились в сплошной рев. В море покачивающихся тел, среди пьяного хаоса танца (а в углах творилась и самая настоящая оргия), не было видно ни Евы, ни хотя бы одного человека в праздничной одежде.

— Ева! — закричала Клер, но даже сама себя не расслышала.

Оглянулась назад на лестницу, однако Шейна тоже не увидела.

Она осталась в полном одиночестве.

Вертя головой, Клер заметила мелькнувшее в двери пятно черного бархата и бросилась в том направлении. Если по дороге кто ее и лапал, она почти ничего не замечала, желая одного — выбраться отсюда. Ее переполняло беспокойство о Еве, не оставляя места ни на что другое. Вот чья-то рука забралась под юбку, Клер повернулась и, даже не разглядев лица, с силой дала нахалу пощечину; тот в знак капитуляции вскинул руки, а она помчалась дальше.