Полночная аллея - Кейн Рэйчел - Страница 17

— Нет. Насколько мне известно, вампирам в Морганвилле никогда не было нужды прятаться — только людям.

Однако они забрались сюда не для того, чтобы обсуждать эту проблему. Клер скрестила на груди руки и тут же почувствовала, как браслет врезался в кожу.

— Никакая твоя лекция ничего не изменит — уже слишком поздно. Контракт подписан, дело сделано. На память я получила этот браслет. — Внезапно к глазам подступили слезы. — Майкл…

— Чего она от тебя хочет?

Это был вопрос не в бровь, а в глаз. Клер шмыгнула носом — и Амелия, и Сэм ясно дали понять, чтобы о Мирнине она не рассказывала никому.

— Ну… Просто дополнительные занятия. Она хочет, чтобы я кое-что изучала.

— Что именно? — с беспокойством спросил Майкл. — Клер…

— Ничего особенного, чисто научный материал. Мне придется делать это, но времени будет уходить гораздо больше, и я не представляю, как смогу…

Она чуть не сказала «скрыть это от Шейна». А ведь скрывать придется. Он и так ненавидит Майкла, ставшего вампиром, что само по себе плохо. А как он среагирует, если узнает, что и она продалась Амелии?

— Просто не представляю, как смогу справиться со всем этим, — добавила Клер и внезапно расплакалась.

Плакать ей не хотелось, но так уж вышло — давно копившиеся чувства наконец выплеснулись наружу. Она ожидала, что Майкл поступит как Шейн — подвинется к ней, попытается успокоить, — но этого не произошло. Он остался сидеть, где сидел, не сводя с нее пристального взгляда. Но вот рыдания стихли, и она вытерла руками влажные щеки.

— Закончила? — спросил он. Она кивнула. — Ты сделала выбор, а теперь хочешь извлечь из него преимущества, но не отвечать за последствия. Это невозможно, Клер. Отмолчаться не получится, и лучше тебе разобраться с этим раньше, чем позже. Послушай, я говорю все это не потому, что просто я такой козел; мне понятно, какой страх владеет тобой, — уже мягче продолжал он. — Но теперь ты тоже участник игры в этом городе, ты уже не та хрупкая маленькая девочка, которую мы когда-то взяли под свое крыло, а сама пытаешься защитить нас. Закономерно, что отношение к тебе изменится, и от этого никуда не денешься.

— Что?

Она была ошеломлена. Чего-чего, а такого поворота Клер никак не ожидала. В особенности задевало холодное, испытующее выражение на лице Майкла.

— Подписать контракт или нет — не последний выбор, который тебе пришлось сделать. И все последующие случаи, когда ты будешь вынуждена выбирать, покажут, правильно ли ты поступила в тот первый раз. — Он встал — бледный, сильный, прекрасный, как ангел. — И прекрати лгать мне. Советую начать все сначала.

— Я… что?

— По твоим словам, Амелия хочет, чтобы ты просто что-то там изучала. Однако я в состоянии почувствовать, когда ты лжешь. Нет, я не собираюсь ни о чем расспрашивать, поскольку вижу, что это пугает тебя. Просто помни — вампира не обманешь, ясно?

Он открыл дверь и выбрался из кладовки. Клер проводила его удивленным взглядом. К тому времени, когда она сама протиснулась в узкую дверцу, Майкл уже исчез, и обнаружила она его только в гостиной — он сидел на кушетке, а Ева свернулась рядышком, положив голову ему на грудь. Оба смотрели телевизор. Пробормотав извинения, Клер прошмыгнула мимо.

Остановившись на лестнице, она обернулась и снова взглянула на этих двоих, чья судьба была ей глубоко небезразлична. Казалось, их окружало облако теплоты и счастья.

Майкл — вампир и, значит, тоже умирает, как и Мирнин. Он будет страдать, утратит разум, начнет кидаться на людей.

Он может причинить вред даже Еве, как бы сильно ни любил ее.

Слезы выступили на глазах, стало трудно дышать. Одно дело, когда это воспринималось как абстракция: просто Морганвилль минус вампиры. И совсем другое, когда это затрагивало тех, кого Клер знала и любила. Теперь проблема стала более чем конкретной. Из-за Оливера она не пролила бы и слезинки, но разве могла она не переживать за Майкла? Или Сэма? Или даже за Амелию?

Подхватив рюкзак, Клер пошла наверх. Дверь Шейна была закрыта. Она постучалась.

— Если я не буду отвечать, ты уйдешь? — спросил он после долгой паузы.

— Нет.

— Тогда входи.

Он лежал на постели, глядя в потолок и подложив руки под голову.

— Вот, значит, как теперь будет? — спросила она. — Я делаю глупость вроде того, что прихожу домой чуть позже обычного; ты злишься и сбегаешь. Я прихожу, извиняюсь, и все опять хорошо?

Шейн удивленно посмотрел на нее.

— Ну, что-то в этом роде, да. Для меня.

Клер подумала о том, что внезапно Майкл начал обращаться с ней как со взрослой. Она села рядом с Шейном и несколько секунд смотрела в пол, набираясь мужества, а потом оттянула рукав, открывая браслет.

Шейн медленно сел, глядя на блестящий золотой обруч с символом Основателя.

— Нам нужно поговорить, — сказала Клер.

Ее трясло и даже подташнивало, но она знала, что приняла правильное решение. Альтернативой ему была только ложь, но она просто не могла продолжать и дальше лгать. Насчет этого Майкл прав.

От Шейна следовало ожидать чего угодно — он мог вскочить и убежать, или вышвырнуть Клер из своей комнаты, или даже ударить ее.

Вместо этого он взял ее за руку, опустил голову и произнес:

— Рассказывай.

Ева такого понимания не проявила.

— Ты выжила из ума?

Она схватила то, что подвернулось под руку, — это оказался контроллер игровой приставки, — но Шейн быстро обезоружил ее. Возможно, вооружись Ева чем-нибудь другим — скажем, книгой, — он бы такой прыти не проявил.

— Давайте отнесемся к этому по-взрослому, — предложил Майкл.

Они снова собрались внизу, все четверо, хотя противостояние Шейна и Майкла никуда не делось, это было очевидно. Шел двенадцатый час, а у Клер позади остался долгий трудный день, и она зевнула, чем вызвала еще большее раздражение Евы.

— Ох, прости, что не даем тебе спать! Майкл, как, черт побери, мы можем отнестись к этому по-взрослому, если один из нас не взрослый? — Ева ткнула в подругу дрожащим пальцем. — Ты еще ребенок, Клер. И совершенно не разбираешься во многих вещах! Два месяца назад тебя даже не было в городе. Ты вообще пока не отдаешь себе отчета в том, что делаешь!

— Может быть, — кротко ответила Клер. Голос у нее почти не дрожал, что удивляло и радовало. Она не любила, когда Ева сердилась на нее — да и кто-либо другой тоже. — Факт тот, что я уже сделала выбор; эта дискуссия закончилась, не успев начаться. Я рассказала просто потому, что не хочу… — она на мгновение встретилась взглядом с Майклом, — лгать тебе.

— Почему бы и нет? Все здесь только и делают, что лгут. Майкл лгал, когда был призраком. Шейн вообще все время лжет. Почему бы и тебе не начать?

Шейн застонал.

— Эй, Трагическая Принцесса, может, сбавишь тон? Оставь приступы гнева Сандре Бернхард[9].

— Можно подумать, ты не начинаешь шипеть и булькать каждый раз, когда кто-нибудь смеет выразить недовольство твоими истериками.

Клер беспомощно посмотрела на Майкла; тот с трудом сдерживал улыбку. Пожав плечами, он сделал шаг вперед, и Шейн, естественно, тут же отступил на то же расстояние.

— Ева, — заговорил Майкл, временно игнорируя приятеля, — не отказывай девочке в доверии. По крайней мере, она рассказала, а ведь могла бы предоставить тебе самой до всего докапываться.

— Да, но она рассказала мне последней! Самой последней!

Уперев руки в бока, Ева сердито уставилась на парней. Шейн вскинул руку:

— Я ее бойфренд.

— А я домовладелец, — объявил Майкл.

— Дерьмо! — Ева вздохнула. — Ладно, в следующий раз, Клер, когда ты продашь душу дьяволу, я узнаю об этом первой! Хотя бы ради девичьей солидарности!

— Ну… мир?

— Дуреха. — Ева снова вздохнула, признавая свое поражение. — Поверить не могу, что ты это сделала. Уж как я билась, чтобы отвязаться от всего этого дерьма с защитой, и вот, пожалуйста, ты… защищена. Меня волнует одно — как бы с тобой ничего плохого не случилось. И я не уверена, что это — надежная гарантия.