Благословение небес (История любви леди Элизабет) - Макнот Джудит - Страница 44

• Предыдущая
• 44/126
• Следующая

Поэтому к тому Времени, как мужчины внизу начали разговаривать, Люсинда все еще не спала, и их голоса доносились до нее тихо, но довольно отчетливо. И так уж вышло, что она невольно подслушала их разговор. Вообще-то Люсинда Трокмортон-Джонс подслушивала все пятьдесят шесть лет, что жила на свете, но это не мешало ей сурово осуждать других людей, которые занимались тем же самым. Об этом знали все слуги в домах, где она жила. Если она заставала его или ее за подслушиванием у дверей или подглядыванием в замочную скважину, то тут же безжалостно выдавала преступника хозяину, независимо от того, какую должность занимал провинившийся.

Однако в данном случае Люсинда не считала, что опустилась до подслушивания. Она просто слышала.

Люсинда внимательно прислушивалась к каждому слову Яна, мысленно взвешивая их правдивость. Несмотря на муки, причиняемые неудобным жестким ложем, она лежала совершенно спокойно. Глаза ее были закрыты, мягкие белые руки скрещены на плоской груди. Она не вертелась и не копалась в одеялах, не вздыхала и не таращилась в потолок, как делал бы любой другой на ее месте. Она лежала так тихо, что если бы кто-нибудь заглянул в комнату и увидел ее неподвижную фигуру, освещенную слабым лунным светом, он удивился бы, не обнаружив в руках у нее распятия и зажженной свечи в ногах.

Однако это впечатление было обманчивым и нисколько не отражало активной деятельности ее мозга, который энергично размышлял над полученной информацией. Люсинда проявила поистине научный подход к этому делу и после тщательного анализа всего услышанного стала прикидывать, что можно предпринять при сложившихся обстоятельствах. Она знала, что Ян Торнтон мог и солгать Джейку Уайли, что был влюблен в Элизабет и даже хотел на ней жениться. Он мог сказать это лишь ради того, чтобы представить себя в более выгодном свете. Роберт Кэмерон считал Торнтона бессовестным охотником за приданым, беспринципным соблазнителем и говорил, будто тот сам признался ему, что обольщал Элизабет просто из спортивного интереса. Однако в данном конкретном случае Люсинда была склонна думать, что Роберт тоже солгал, желая оправдать свое постыдное поведение на дуэли. И кроме того, хотя Роберт и проявлял братскую заботу по отношению к Элизабет, его исчезновение из Англии доказывало, что он трус.

Более часа Люсинда пролежала без сна, сортируя факты по степени их правдивости. Единственный факт, который она безоговорочно приняла на веру, это прямое родство Яна Торнтона с герцогом Стэнхоупом. В отличие от других людей, с менее развитой интуицией, она ни на секунду не усомнилась в том, что это правда. Как говорят некоторые умные люди, мошенник может выдать себя за джентльмена другому джентльмену где-нибудь в клубе. Но ему не стоит показываться в доме у джентльмена, потому что любой дворецкий с первого взгляда распознает в нем мошенника.

Такой же способностью обладают и опытные дуэньи, в обязанности которых входит ограждение их воспитанниц от мошенников и самозванцев. Но кроме интуиции, Люсинда располагала также и некоторыми сведениями. Дело в том, что в начале своей карьеры она служила компаньонкой у племянницы герцога Стэнхоупа, и потому ей было достаточно одного взгляда, чтобы заметить поразительное сходство Яна Торнтона с герцогом. Сопоставив его возраст и то, что она слышала о разрыве маркиза Кенсингтонского с семьей из-за женитьбы на простой шотландской девушке, Люсинда за тридцать секунд утвердилась во мнении, что Ян Торнтон и есть внук старого герцога. Единственное, чего она не знала, так это является ли он законным внуком, поскольку не располагала сведениями о времени его зачатия – до или после заключения брака между родителями. Но раз, по слухам, Стэнхоуп собирается сделать Яна Торнтона своим наследником, то, видимо, вопрос об отцовстве является бесспорным.

Располагая всеми этими данными, Люсинда стала размышлять, выгадает ли что – либо Элизабет, выйдя замуж за будущего пэра, человека, который в один прекрасный день будет носить титул герцога – самый высокий дворянский титул в королевстве. Поскольку выгоды этого брака были очевидны, Люсинда ответила себе на этот вопрос положительно.

Следующий вопрос, который она себе задала, представлял несколько большую трудность. Дело в том, что при теперешнем положении вещей она была единственной, кто желал этого брака. Кроме того, против нее работало время. Если только она не ошибается, а Люсинда никогда не ошибалась в подобных вопросах, то Ян Торнтон вскоре будет самым завидным женихом в Европе. Люсинда, хотя и жила затворницей в Хэвенхёрсте, связи с остальным миром не теряла. Она регулярно переписывалась с двумя другими дуэньями, которые жили за границей. И в своих письмах они частенько упоминали имя Торнтона в связи с различными светскими мероприятиями. И популярность молодого человека, которая начала стремительно расти с тех пор, как стало известно о его богатстве, возрастет стократ, когда он получит титул своего отца и будет называться маркизом Кенсингтонским. Титул принадлежал ему по праву, и, принимая во внимание те горести, которые он причинил ее воспитаннице, Люсинда считала, что Торнтон просто обязан подарить Элизабет корону и обручальное кольцо, не откладывая это дело в долгий ящик.

Когда Люсинда пришла к этому выводу, ей осталось решить только одну проблему, которая являла собой что-то вроде нравственной дилеммы. После того, как она всю свою жизнь посвятила удерживанию молодых людей противоположного пола от возможного сближения, ей предстояло совершить нечто совершенно противоположное, а именно – свести Яна Торнтона и Элизабет Кэмерон и оставить их наедине. Ей вспомнилась последняя фраза Джейка Уайли: «Эта девушка так красива, что соблазнит любого мужчину, который пробудет с ней хотя бы час». А насколько Люсинде было известно, Ян Торнтон уже поддался однажды чарам Элизабет. И пусть Элизабет уже не такая юная, как тогда, она стала еще красивее, следовательно, шансы ее только возросли. Более того, Элизабет стала умнее и вряд ли позволит ему зайти слишком далеко, когда они останутся наедине на несколько часов. В этом Люсинда была уверена. Сомнение вызывали только две вещи: действительно ли Ян Торнтон стал невосприимчив к обаянию Элизабет, как он утверждает, и каким образом ей удастся оставить их наедине. В конце концов Люсинда решила возложить решение этих проблем в не менее умелые, чем ее собственные, руки Творца и погрузилась в глубокий сон.

Джейк приоткрыл один глаз и тут же сощурился от яркого света, бившего через высокое окно прямо в глаза. Утратив ориентацию, он перекатился на другую сторону незнакомой бугристой кровати и оказался лицом к лицу с огромным черным животным, которое прядало ушами и скалило зубы, пытаясь просунуть морду между перекладинами стойла и укусить его.

– Ах ты, чертов людоед! Люциферово отродье! – закричал Джейк и врезал ногой по перекладине в отместку за попытку укусить себя. – О, ччерт! – его босая нога больно ударилась о деревянную перекладину.

Он сел и провел руками по густым рыжим волосам. На лице его появилась гримаса, когда он увидел прилипшее к рукам сено. Болела нога, и болела голова от выпитой вчера бутылки.

Поднявшись на ноги, Джейк натянул ботинки н, ежась от утреннего холода и сырости, почистил щеткой свою шерстяную куртку. Пятнадцать лет назад, когда он нанялся на работу на эту маленькую ферму, он спал в этом сарае каждую ночь. Теперь же, когда Ян удачно вложил его деньги, которые он накопил в совместных с ним плаваниях, Джейк научился ценить комфорт и страшно тосковал по уюту перовых матрасов и атласных покрывал.

– Из дворца в коровник, – пробурчал Джейк, выходя из стойла, в котором провел ночь. Когда он шел мимо стойла Атиллы, тот с силой выбросил вперед копыто, намереваясь попасть в Джейка, но промахнулся, и копыто прошло на волосок от его ноги.

– Это тебе будет стоить первого завтрака, – пообещал Джейк и, испытывая настоящее удовольствие, стал насыпать корм другим лошадям на виду у Атиллы. – Ты испортил мне настроение, – жизнерадостно сообщил он, глядя, как черный конь сердито встает на дыбы и завистливо косится на чужие кормушки. – Когда оно у меня улучшится, я, может быть, накормлю тебя, – Джейк замолчал, заметив, что чудесная гнедая лошадка Яна стоит, как-то странно согнув правое колено и не доставая правым копытом до земли. – Эй, Майка, – ласково заговорил он, похлопав ее по атласному боку, – давай поглядим, что там у тебя с копытом.

• Предыдущая
• 44/126
• Следующая