Витязь в тигровой шкуре(изд.1969 года) - Руставели Шота - Страница 33
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
Изменить размер шрифта:
33
ПОСЛАНИЕ ФАТЬМЫ К НЕСТАН-ДАРЕДЖАН
Вот письмо жены Усена: «Солнце мира! Свет вселенной!
Весь народ скорбит и плачет о тебе, царевне пленной!
Ты нас голосом чаруешь и красою несравненной,
Сочетавшийся с кристаллом дивный камень драгоценный!
Ты сказать мне не хотела о судьбе твоей постылой,
Но узнала я всю правду, и опять полна я силой.
Дай же весточку миджнуру, чтоб воспрянул он, унылый.
Будет он твоею розой, ты ж ему — фиалкой милой.
Прибыл брат его названый из Аравии ко мне.
Автандил, могучий витязь, он велик в своей стране.
Полководец Ростевана, он прославлен на войне.
Получить хотим мы вести о тебе, моей луне.
Ты с гонцом моим искусным сообщи нам, бога ради,
Возвратилась ли царица, сколько душ в ее отряде,
Велико ли ополченье у ворот и на ограде,
Кто начальствует над стражей при тебе, моей отраде.
Все, что знаешь ты, светило, напиши нам без пристрастья
И пошли в письме миджнуру знак любови и участья.
Пусть послужат испытанья для тебя залогом счастья!
Если мне творец поможет, не позволю вам пропасть я!»
И Фатьма раба немедля в край послала отдаленный:
«Передай посланье это нашей девушке плененной!»
И колдун натерся мазью чародейною, зеленой.
И над крышами помчался, словно призрак окрыленный.
Словно пущенный из лука, улетел он вдаль стрелою
И достиг ворот Каджети, лишь поля покрылись мглою.
И прошел он сквозь ворота, не замеченный толпою,
И принес посланье деве, сочиненное Фатьмою.
Сквозь закрытые ворота в башню девы он проник
И вошел, натертый зельем, волосат и чернолик.
И царевне показалось: не с добром пришел старик.
И шафраном стала роза, и осыпался цветник.
Но сказал пришлец царевне: «О небесное созданье!
Раб Фатьмы, к тебе я послан госпожою на свиданье.
Правду слов моих смиренных подтвердит ее посланье.
Скоро вновь осветит розу долгожданное сиянье!»
Удивленная царевна глаз миндалины открыла,
И агаты задрожали над зеницами светила.
Отдал раб посланье деве, и она его схватила,
И, вздыхая, прочитала, и слезами окропила.
«Что за гость, — она спросила, — мой разыскивает след?
И кого еще тревожит, есть я в мире или нет?»
«Я открою то, что знаю, — чародей сказал в ответ,—
С той поры, как ты исчезла, потускнел над нами свет.
С той поры, как ты исчезла, мы с Фатьмой копьем пробиты,
Госпожа моя не видит, где искать себе защиты.
Посчастливилось узнать мне, как живешь от нас вдали ты,
И, увы, не просыхают с той поры ее ланиты.
Ныне прибыл некий витязь, и Фатьма, его устроя,
Рассказала, как ты дева, стала жертвою разбоя.
Этот витязь — твой искатель, человек с рукой героя.
Посетить твою темницу постарался для него я».
«Ты, пришлец, — сказала дева, — мне не кажешься лгуном.
Но откуда вы узнали о несчастии моем?
Верно, жив еще доселе тот, кто жжет меня огнем!
Напишу Фатьме посланье я, скорбящая о нем».
ПОСЛАНИЕ НЕСТАН-ДАРЕДЖАН К ФАТЬМЕ
«Ты, Фатьма-хатун, дана мне вместо матери судьбою!
Посмотри, что хочет сделать этот мир с своей рабою!
В довершенье к прежним бедам он подверг меня разбою.
Лишь теперь, письмо читая, я утешена тобою!
Ты спасла меня когда-то от врагов моих. Однако
В руки каджей я попала, погоняя аргамака.
На меня одну отныне ополчилось царство мрака.
Где искать мне утешенья иль спасительного знака?
О других моих несчастьях что могу я написать?
Дулардухт еще в отъезде, с ней кудесники и знать.
Стережет меня в неволе многочисленная рать,
Как спасти меня отсюда — бесполезно и гадать!
Зря томится мой искатель, по лицу земли гонимый,
Зря он ездит вслед за мною, лютым пламенем палимый!
Но завидую ему я: с ним встречался мой любимый,
Без кого отныне стала жизнь моя невыносимой!
До сих пор с тобой об этом говорить я не хотела —
И сказать я не умела, и сама себя жалела.
Но теперь я умоляю: извести ты Тариэла,
Чтобы он сюда не ездил из далекого предела.
Не хочу я новой муки, мне довольно униженья!
Я умру двойною смертью, коль умрет он в день сраженья.
Нет мне более спасенья, это помню каждый день я.
Если милый не поверит, да побьют меня каменья!
Пишешь ты, что знак любови я послать ему должна.
Шлю ему кусок вуали, тяжкой горести полна.
Та вуаль отбита милым у хатавов, и она,
Всюду странствуя со мною, как судьба моя, черна!»
ПОСЛАНИЕ НЕСТАН-ДАРЕДЖАН К ВОЗЛЮБЛЕННОМУ
Лишь теперь она к миджнуру начала писать посланье,
И слова ее доселе причиняют нам страданье…
Слезы пленницы тушили лютой горести пыланье,
Сквозь разорванную розу жемчуг лил свое сиянье.
«О мой милый! Эти строки я рукой моей чертила.
Стан мой сделался тростинкой, превратилась скорбь в чернила.
Два несчастных наших сердца я в одно соединила
И на нем, как на бумаге, эти буквы выводила.
Посмотри на мир, мой витязь, что он делает со мной!
Мудрецы земли недаром нарекли его тюрьмой.
Сколько б солнце ни сияло, жизнь моя покрыта мглой.
Как я только не погибла, разлученная с тобой!
Мир и время нас с тобою оторвали друг от друга.
Уж давно тебя, мой милый, я не вижу в час досуга.
Острием копья пробито, сердце страждет от недуга,
Постарайся же постигнуть, как скорбит твоя подруга.
Жив ли ты, о мой любимый, я не ведала доселе,
У меня же, мне казалось, не осталось жизни в теле.
Но прославила я бога, услыхав о Тариэле,
И одним мерилом стала мерить горе и веселье.
Возвратил ты мне надежду тем, что сам не изнемог,
Хоть израненное сердце сожжено огнем тревог…
Вспоминай меня в разлуке, нелюдим и одинок.
Знай, любовь к тебе, мой витязь, я лелею, как цветок.
Как сумею рассказать я о былой моей печали?
Удивится каждый смертный, но поверит мне едва ли.
Хоть Фатьма от двух злодеев и спасла меня вначале,
Но теперь для сердца снова дни тяжелые настали.
Мир страданьями моими не насытился доныне.
Снова он великой мукой досадил своей рабыне:
В руки каджей я попала, проезжая по пустыне,—
Нам судьба не пожалела даже этой благостыни!
В башне я сижу высокой вдалеке от всех людей,
И ведет лишь ход подземный к келье каменной моей.
Днем и ночью злые стражи у моих стоят дверей.
Тот, кто с каджами сразится, погибает от огней.
Каджи — люди не простые, умереть от них — не диво.
Если ты погибнешь в битве, прискакав нетерпеливо,
Я сгорю, подобно труту, что сгорает от огнива!
Будь же, витязь, крепок сердцем и живи один счастливо.
О, не думай, мой любимый, что достанусь я другому!
Если нет тебя со мною, я чужда всему земному.
Лучше нож вонзить мне в сердце, погруженное в истому,
Или броситься в ущелье, чем достаться каджу злому.
Я клянусь великим солнцем, что верна тебе луна,
Даже трем светилам неба не достанется она!
Если в пропасть гор высоких я низринусь из окна,
Помолись, чтоб крылья неба душу подняли со дна!
Помолись, мой милый, богу, чтоб послал он мне спасенье!
Со стихиями земными тяжко мне соединенье.
Воспарив на легких крыльях, я постигну обновленье,
Днем и ночью буду видеть солнца дивное горенье.
Без тебя не светит солнце, ибо ты — его частица!
Зодиак его любимый, ты обязан с солнцем слиться!
Я в лучах тебя увижу — сердце светом озарится!
Горько было жить на свете — сладко с жизнью распроститься!
Душу я тебе вручила, умереть не страшно мне.
Жар любви твоей сокрыла я в сердечной глубине.
Лишь припомнив о разлуке, снова я горю в огне.
Обо мне не плачь, любимый, в чужедальней стороне!
Лучше в Индию, мой витязь, отправляйся ты с полками.
Там беспомощный отец мой окружен теперь врагами.
Ты утешь его, больного, — он скорбит в разлуке с нами.
Вспоминай меня, царевну, орошенную слезами.
Долго я себя жалела, но теперь излишни пени.
Знай: идет от сердца к сердцу правда искренних стремлений.
Скоро будет каркать ворон близ моей могильной сени.
Жизнь моя, увы, достойна слез твоих и сожалений!
Так как ты, о мой любимый, для меня теперь воскрес,
Шлю тебе кусок вуали — это чудо из чудес.
Горе мне! Надежды призрак навсегда от нас исчез,
Повернулось к нам с угрозой колесо семи небес!»
И окончила посланье дева, полная печали,
И отрезала на память лоскуток своей вуали.
И открытые для взора косы деву украшали,
Благовонием алоэ крылья ворона дышали.
Чародей из Гуланшаро полетел назад стрелою
И, исполнив порученье, дома встречен был Фатьмою.
Автандил, его увидев, был обрадован судьбою,
И воздел он руки к небу с благодарственной мольбою.
Он сказал Фатьме: «Посланец просьбу выполнил мою.
Что тебе я дам в награду за отзывчивость твою?
Ныне я, Фатьма, обязан в чужедальнем быть краю,
Привести того, кто каджей разобьет в честном бою».
«Лев, — Фатьма ему сказала, — с каждым днем горю я боле.
Сердце с солнцем расстается, как ему не ведать боли?
Но спеши скорей к миджнуру, о моей не сетуй доле;
Если каджи возвратятся, не бывать луне на воле».
Подозвав рабов Фридона, витязь им сказал: «Отныне
Возродился я для жизни, пребывающей в кручине.
Я узнал все то, что нужно, и теперь моей дружине
Покажу, как истребляют супостатов в их твердыне.
Передайте вы Фридону эту радостную весть,
Я же к другу поспешаю, как велят мне долг и честь.
Пусть Фридон дружину кличет, призывая всех, кто есть.
Вы ж возьмите столько злата, сколько каждый может снесть.
Эти деньги за отвагу — недостаточная плата,
Но коль я вернусь к Фридону, награжу я вас богато.
Забирайте то, что в море я отбил от супостата!
Не скупец я, но сегодня не имею больше злата».
В земли чуждые заброшен и от дома отдален,
Тем рабам корабль богатый подарил за службу он.
«Возвращайтесь, — приказал он, — ожидает вас Фридон.
Вы письмо ему отдайте и свезите мой поклон».
33
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
Перейти на страницу:
