Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи - Гольман Иосиф Абрамович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/54
- Следующая
– Как описал?
– Ну, не знаю, нужны ли подробности.
– Боюсь, нужны, – усмехнулась Шеметова. – А то Марианна Леонардовна вам недешево обойдется.
– В общем, все умеет. Молчит, когда не спрашивают. Чистоплотна и неболтлива. Все так и оказалось.
– Не очень-то она помалкивает, – не согласилась адвокат.
– Ну… тогда она еще не была такой.
– А что произошло за это время?
– Понимаете, мне казалось, мы дружили. Я никогда не был жадным. Она никогда не просила лишнего. Я хорошо к ней относился. Возможно, вам как женщине это трудно понять. Но я и сейчас не держу на нее зла. Мне было с ней очень хорошо.
– Так, может, жениться? – не выдержала Ольга и прикусила язык.
Леонард Францевич испытующе посмотрел на нее. Похоже, слегка усомнившись в выборе адвоката.
– Прошу прощения, – извинилась Шеметова. – Просто мне действительно трудно абстрагироваться от ситуации. Но я постараюсь.
– Постарайтесь, пожалуйста.
«Нет, он точно успешный бизнесмен. Вон как меня осадил. Может, и даст где-то слабину, но всегда в состоянии собраться и выиграть финальный поединок. Интересно, почему он больше не ездит в Казань?»
– Мы, когда встретились, сразу почувствовали друг к другу симпатию. – Похоже, Родригес и в самом деле решил рассказать всю историю своего неоднозначного романа.
Шеметова искоса глянула на часы. Ничего, успеет. Придется поднажать. Да и начало судебного заседания всегда сдвигается. И всегда в одну и ту же сторону.
– Я приезжал под вечер. Она оставалась на ночь. Мы никуда не торопились. Знаете, была такая иллюзия семейной жизни… – Леонард подозрительно глянул на слушательницу, но теперь Ольга была настороже.
– Она была нежна со мной. Я уверен, ей тоже было приятно. Она делилась мыслями, спрашивала совета.
– О чем? Какой совет ей был нужен?
– В середине девяностых она уже работала. И при этом общалась с многими криминальными авторитетами. Как она говорила, не за деньги.
– За статус, – отметила Шеметова.
– Ну, типа того, – согласился собеседник. – Она украшала их жизнь, они облегчали ей условия существования. Денег ей хватало, даже квартирку купила.
– И тут ей захотелось ребенка, – сказала Ольга.
– Откуда вы знаете?
– Из художественной литературы, – снова не удержалась Шеметова, успев, правда, сгладить выпад дружелюбной улыбкой.
– Да, ей захотелось ребенка. Она почувствовала тупик в своей, в общем-то, обеспеченной жизни. В полусвете больше не блистала.
– Почему?
– Дружков пересажали в конце девяностых на большие сроки. Да и конкурентки новые, еще более длинноногие, подросли. Короче, почувствовала закат карьеры. Хотя, если честно, была еще очень привлекательна.
Леонард прикрыл глаза, но не сладострастно, скорее мечтательно.
Ольга вдруг впервые почувствовала к своему клиенту человеческую симпатию. А почему он, собственно, не имеет права делать все, что ему, безо всякого насилия, позволяют? Можно подумать, эта Юля, если бы Леонард от нее отказался, перешла бы на другую работу. В каждом поколении есть такие. И, наверное, будут, хотим мы этого или нет. Каждый выбирает свою дорогу сам.
– И что вы ей посоветовали? – спросила она.
– Рожать, – улыбнулся Леонард. – Деньги у нее были, квартира тоже. А ребенок принес бы смысл в ее жизнь. Вот я и посоветовал.
– А что она?
– Сказала, что думает об этом постоянно. Попросила меня.
– А вы?
– А я отказался. Мне было бы неприятно думать, что мой ребенок растет без меня. А жениться на казанской проститутке, пусть даже нежной и красивой, я был не готов.
– И чем кончились ваши отношения?
– Я их не заканчивал. Только жестко следил, чтоб возможность зачатия была исключена. Она сама исчезла. В один из приездов ее телефон не ответил.
Ольга очень хотела спросить, остался ли в этот приезд Леонард Францевич без подружки. Он ее опередил.
– Я никому ничего не должен. Все свои запросы я всегда оплачивал по требуемым ставкам. Когда Юля не ответила, я стал общаться с ее коллегой.
– Она что-нибудь рассказывала про Морозову?
– Что та ждет ребенка. Я сказал: «Молодец». Я и сейчас так думаю. А потом пошли иски.
– Леонард Францевич, вы не сказали главное. Почему не сделать генетическую экспертизу и не закрыть вопрос раз и навсегда?
– Я делал. В Москве. Юля ее оспорила в суде.
– Как она этого добилась? – Вопрос-то Ольга задала, но уже примерно понимала как. Будь Морозова ее клиенткой, выбор у нее тоже был бы небольшой.
– Шла постоянная обработка судьи. С одной стороны, богатый человек. С другой – чуть не гимназистка. Она даже ни разу не накрасилась в суде. Волосы в две косички, худенькая. С трехлетней девочкой на руках, хотя та вполне самоходна. Судья сделала вывод, что печать на заключении какая-то не очень. В фамилии эксперта буква плохо пропечаталась. Ну и в подтексте, что я все эти бумажки недорого купил.
– Молодец! – развеселилась Ольга. – Без карт на руках блефует, как в покере. А почему не попросить суд о контрольной экспертизе? Блеф точно лопнет.
– Судья мягко посоветовала сделать ее в Казани. А я больше не езжу в этот город.
– Похоже, мы подошли к главному, – поддержала Шеметова вдруг запнувшегося клиента.
– Похоже, – согласился тот, вытерев выступивший на лбу пот старомодным белоснежным платочком.
– Так почему вы больше не ездите в Казань? – Пожалуй, можно было и не спрашивать. Время прошло, даже длинные срока кончились.
Так оно и оказалось.
– Ее дружки, кто остался живой, начали выползать из зон. Уже не при тех делах, что раньше. Но такие же безжалостные и бесчеловечные.
– То есть она попросила их вас попугать?
– Попугать – это когда подходят и пугают. А когда выбивают два зуба – это уже не пугать.
– Понятно. – Теперь чадолюбивая Морозова уже не казалась Шеметовой идеальной клиенткой. Хотя, может быть, ее бывшие покровители просто не умеют пугать по-другому. – И все же в Казань съездить придется.
– Почему? Денег у меня точно больше, чем здоровья.
– Потому что иначе процесс затянется. Требования будут все время увеличиваться. Юля и ее друзья решат, что нащупали ваше окно уязвимости. И будут постоянно в это окно лазить.
– И что мне теперь делать? – беспомощно развел руками Леонард Францевич.
Его возраст и страхи вылезли из-под маскировки, наложенной опытными руками дорогих косметологов.
Вот теперь Шеметова всецело была на стороне клиента. Это уже не мошенничество, а разбой какой-то.
– Мы съездим с вами в Казань, вы – на экспертизу, я – как ваше прикрытие.
– У вас черный пояс кунг-фу? – невесело улыбнулся Родригес.
– Я не уверена, что добегу до финиша стометровки, – серьезно ответила адвокат. – Но уверена, что со мной вас никто не тронет. Есть технологии, от милиции до ЧОПов. Не будут отсидевшие бандиты ради полузабытых симпатий жертвовать всем.
– Вашими бы устами… – засомневался клиент.
Но Ольга увидела, что сумела заронить зерно сомнения в его испуганную голову. А уж она устроит все так, что его голова останется целой. Не те это деньги и не те это враги, чтобы отказываться от прямой дороги к гарантированной победе в процессе.
Итак, в ближайшие пару дней она подпишет договор с Родригесом и оформит все необходимые жалобы в казанский суд, а также запросит экспертизу в казанском учреждении, чтобы обеспечить чистую, в одно касание, победу. Ну а как обеспечить свою и клиента безопасность от посягательств Юлиных дружков, подумает на досуге.
Потому что сейчас она уже сильно опаздывала в суд, на дело Ивана Гавриловича Лопухова.
Успела еле-еле.
В маленьком зале никого не было, кроме судьи, прокурора, секретаря суда и вбежавшей под недовольным взглядом присутствующих адвоката. Ах да, еще конвой.
Больше ни один человек на свете не заинтересовался сломанной судьбой маленького человека. Как будто он и не рождался вовсе.
Судье, полной женщине лет сорока пяти, хотелось только одного – побыстрей закончить очевидное дело. Ее можно понять. Даже по расписанию, вывешенному на двери, процесс должен был занять не более тридцати минут. А вообще-то, если смотреть шире, любого практикующего судью Российской Федерации можно уволить по самому простому основанию. Они должны в определенный срок «отписать» завершенные дела. Этого в бешеной ежедневной текучке не успевает сделать никто. Вот и получается, что дело, которое можно без последствий рассмотреть за десять минут, – лакомый кусочек любого работника правоохранительных органов, поскольку позволяет ему получить хоть какой-то резерв времени на будущее.
- Предыдущая
- 9/54
- Следующая
