Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи - Гольман Иосиф Абрамович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая

Из деревни в райцентр

Дом колхозника. Олег и Ольга

Совещание, устроенное в доме Куницыных вместо отъезда на рыбалку, больше походило на военный совет из какого-то специфического бестселлера, триллер-фэнтези, где «наши» спасают мир от стандартного набора неприятностей: восставших мертвецов, вурдалаков и инопланетян.

Собравшиеся, кроме Олега Всеволодовича, оказались перед лицом опасности максимально мобилизованы и серьезны. Куницыны – потому что здесь выросли, Ольга – потому что менее часа назад смотрела на желтые зубы и в желтые глаза бабки Марфы.

Багров же развлекался по полной. Вспомнил все: святую воду, серебряные пули, осиновые колы. Был готов использовать любое из названных средств во благо перепуганной дамы. Срочно эвакуироваться в Любино, в местную гостиничку (бывший Дом колхозника) – вместо планового завтрашнего отъезда – категорически отказался. Объяснил, что весь в работе, она целиком связана с Интернетом, а будет ли налажена сеть в райцентре, не знал никто, даже головастый и рукастый Виктор.

Наткнувшись на сопротивление рационального, не верящего во враждебную нечистую силу юриста, Куницыны решили привлечь дружественную, тоже не вполне чистую. В деревне каждый семейный клан имел своего колдуна, поняла из неохотных объяснений Шеметова.

«Их» колдун, мало того что «белый», так еще и не был чужд современным достижениям. До дядьки Самсона – вполне подходящее имечко – не пришлось идти по бездонному болоту в мокроступах. До него дозвонились по мобильному, косноязычно объяснив ситуацию – возможно, бабка Марфа отлавливает радиосигнал при помощи ручных летучих мышей.

На все шуточки Багрова Куницыны отмалчивались, а Шеметова злилась. Багров, конечно, крепкий орешек. Однако встреть он в лесу бабку Марфу – сразу отбило бы охоту шутить. К несчастью, после сегодняшних событий эта встреча уже не представлялась гипотетической.

Дед Самсон прибыл минут через сорок, на мотоцикле с коляской, старом-престаром темно-зеленом «Днепре», который, как оказалось, был еще жив только благодаря постоянному присмотру Виктора.

На колдуна он похож не был. Скорее на зоотехника или бухгалтера райпотребсоюза. Необычность проглядывала только при встречных взглядах – дед, ранее выглядевший на семьдесят, вдруг казался старше Мафусаила.

Его пытались накормить, но Самсон категорически отказался. Вместо этого он зажег на дощатом обеденном столе длинную тонкую свечу и минут пять недвижным взглядом следил за пламенем.

За окном начало темнеть. Впрочем, теперь даже гости знали, что темнеть вроде как начинает, но тем все и заканчивается. При здешнем «ночном» свете вполне можно читать. Хотя внутри избы стало действительно чуть мрачнее. По бревенчатым стенам, следуя за изгибами довольно высокого языка огня, метались длинные зловещие тени.

Багров едва сдерживался, чтоб не заржать. Ольга – чтоб унять напавшую на нее после встречи с ведьмой неудержимую, «нутряную», как здесь говорили, дрожь. Куницыны – вместе с подошедшими многочисленными отпрысками – сидели молча, как на приеме у врача, который собрался сделать сообщение о серьезном диагнозе.

Наконец семейный колдун что-то пробормотал и погасил свечку.

Настала тишина, даже Багров затаился.

– В общем, так, ребятки, – сказал Самсон. – Старуха штой-то совсем взбеленилась.

– И что будем делать? – осторожно спросил Виктор.

– Обороняться, – кратко ответил их нечистый защитник. – На атаку у нас сейчас сил нет.

– А молитвы не помогут? – не в силах скрыть веселые искорки в глазах, поинтересовался Олег Всеволодович.

– Это из другой сказки, молодой человек, – ответил Самсон.

Ольга мысленно зааплодировала. Сконфуженный Багров вернулся за компьютер, ему и в самом деле чертовски не хватало времени.

– Ты, Анька, принеси мне душицы сушеной, чистой воды два ведра и растопи печку.

– Сильно?

– Неважно. Чтоб огонь был.

– А что потом?

– А потом все спать идите. А я внизу останусь.

– А можно я тоже? – взмолился Олег Всеволодович. – У вас свои бесы, у меня свои. Мешать не буду.

– Оставайся, – ухмыльнулся дед Самсон. – Только потом не пожалей, если у меня не получится.

– Спасибо, – не стал вдаваться в детали Багров.

Ольга тоже бы с удовольствием осталась внизу, рядом с Олегом, печкой и внушавшим ей доверие дедом Самсоном. Ложиться спать одной в большой, полной смутных движений и скрипов комнате Шеметовой сейчас совсем не хотелось.

Анна, видимо, поняла девушкин настрой, потому что мгновенно подселила к ней Леночку, одну из своих старших дочек. Веселая и рассудительная Лена не особенно боялась ночную нечисть, особенно в присутствии деда Самсона. Шеметовой сразу полегчало. Хотя сказать, что она полностью спокойна, образованная москвичка пока не могла.

Ольга еще немного посидела внизу.

Пока не происходило ничего существенного. Дед Самсон что-то тихо бормотал себе под нос, время от времени кидая в широкую пасть печи пучочки сухой травы. Те мгновенно вспыхивали, отбрасывая блики и тени по стенам, чтобы уже через несколько мгновений прогореть бесследно. После процедуры дед обмакивал кончики пальцев в холодную колодезную воду, и действо продолжалось по прежнему сценарию.

Все двери в дом плотно закрыли – колдун лично проверил, подергал каждую. Обитателям запретили выходить на улицу. Багров, по своей нонконформистской сути, запротестовал: а как же покурить? Хотя вроде три месяца как бросил. Анна Ивановна пошла на крайние меры, разрешив упрямцу курить прямо в зале.

Багров, впрочем, уже забыл и про запреты, и про разрешение: он сосредоточился над ярким экраном, видимо, обнаружив что-то важное.

Ольга вздохнула с облегчением: страшно было даже подумать о том, что проснется она завтра утром, а любимого нет. Черти унесли.

Разделась, легла в мягкую, на пуховой перине, постель.

С Леночкой в одной комнате – и особенно с дружественным колдуном в зале на первом этаже – было уже не так страшно. Думала, будут мучить воспоминания о делах да мысли о предстоящем процессе, но, умотанная дневной беготней, мгновенно провалилась в глубокий спокойный сон.

Когда проснулась, выспавшаяся и бодрая, комнату заливал веселый солнечный свет. Леночка, которая пошла по маминым стопам, уже ушла на утреннюю дойку. Однако у оставшейся в одиночестве Ольги никакого страха не наблюдалось.

Она умылась, оделась и даже слегка накрасилась, после чего спустилась вниз. Там уже вовсю хлопотала над завтраком Анна Ивановна.

По распахнутой входной двери и окнам девушка поняла, что дед дал отбой ведьминской тревоги. Сам он спал здесь же, в огромном деревянном кресле.

Странно, что она раньше такой выдающийся мебельный раритет не замечала.

Еще больше удивилась любимому. Багров так и не ушел наверх. Он остался на своем стуле, только руки сложил на столе, а бедовая его голова покоилась на руках.

Ольге показалась неестественной поза коллеги. Он как будто не дышал. Чуть не вскрикнув, девушка метнулась к нему.

– Олежек! – крикнула она.

Раньше Шеметова себе такие нежности не позволяла.

Он не откликнулся.

– Олежка! – Оля безрезультатно трясла Багрова за плечи, проваливаясь в такую бездну ужаса, что даже встреча с лесной ведьмой была ничто.

– Умаялся он, – сказал Виктор, зашедший в дом с охапкой колотых березовых чушек. – И в самом деле всю ночь работал. Параллельно с дедом, – усмехнулся Куницын, аккуратно укладывая дрова в пространство рядом с печью.

Шеметовой же было не до шуток. Она в ужасе трясла Олега, в душе понимая, что ничего исправить нельзя.

– А ты меня поцелуй.

До нее не сразу дошел смысл фразы. Присмотревшись, увидела хитрый Олегов глаз. Второй еще был закрыт.

– Так ты не спишь? – взъярилась Шеметова.

– А как можно спать, когда тебя так трясут? – резонно поинтересовался коллега.

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая