Страж - Маклин Чарльз - Страница 48

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая

Город стоял в самом конце долины, выстроенный из красного песчаника и защищенный с трех сторон от мира изгибом реки. Вдоль по ее течению, меж фруктовых садов и виноградников, шла дорога в сельскую местность. Здесь начиналось открытое, незащищенное пространство, и тянулось оно на север, где долина сужалась и становилась ущельем.

Река текла с севера на юг, покидая Магмель через подземный туннель, под скалами Тланувы. В стеноподобных скалах, окружающих долину, не было естественных проходов, они были примерно одинаковой высоты и толщины. За их грядой со всех сторон город окружали вершины гор. Для того чтобы выбраться отсюда или сюда попасть, надо было перелезть через скалы. Насколько известно Магнусу, только один человек из мира сумел попасть в Магмель и никто никогда не хотел отсюда уйти.

— Отец рассказывал мне, что однажды, давным-давно, к нам прибыл странник из Наружного Пояса. Он заблудился в горах. Через несколько дней, оправившись от своих болезней, он попросил оставить его у нас. Раем назвал он нашу долину... Но никто не мог понять, что он имеет в виду. Ему разрешили остаться, но при одном условии: чтобы он никогда больше не говорил о Наружном Поясе.

Я спросил у отца, что случилось бы, если бы чужестранцу вздумалось вернуться туда, откуда он пришел. Отец ответил, что это исключалось. «Да и сам он понимал, что не было никакого смысла от нас уходить».

В Магмеле не существовало ни титулов, ни привилегий, и только одна семья — Магнус не без гордости признал, что его собственная, — имела по мужской линии наследственное право на особого рода власть. Кендаль, или Страж Долины, был окружен великим пожизненным почетом. Его чтили за мудрость, которую автоматически связывали с самим титулом Кендаля. Однако власти как таковой у него не было. Обязанности, на него возложенные, были ведомы только ему, его жене и — в положенный срок — его старшему сыну.

На протяжении столетий Кендали обитали в большом доме на краю города. Этот дом, единственный из всех в Магмеле, был обнесен высокой стеной. Мраморная башня поднималась над зелеными крышами города, с ее вершины можно было обозреть всю долину. И все время, в знак мира и безопасности, в верхнем окне башни горел огонь.

— Через несколько дней мне исполнится семнадцать — это самый главный день в моей жизни... Отец говорит, что мне надо покориться судьбе...

Накануне своего семнадцатого дня рождения Магнус проводил большую часть времени в одиночестве, рыбача на реке в северной части долины.

Он провел на берегу долгие часы, глядя вверх по течению на голый скалистый Тленамау — единственное место во всем Магмеле, куда никому нельзя было ходить. Да и искать там было нечего, однако же Тленамау притягивал к себе. Видя, как дикие козы неторопливо направляются туда по берегу реки, видя сумрачные холмы, резкие тени на склонах которых означают вход в таинственные пещеры, он мысленно пересекал порог и прикидывал маршрут возможного бегства. Актом дерзкого неповиновения был сам взгляд, устремленный туда, где долина сужалась, превращаясь в тесное ущелье, в темный проход среди скал, а тропа терялась из виду, устремляясь куда-то вверх, к красно-бурым уступам гор.

Однажды вечером, рыбача на реке, Магнус увидел, как что-то серебряным светом сверкнуло в воде. Решив, что это, должно быть, брюхо большой рыбы, всплывшей на самую поверхность, он забрался на бугор, чтобы получше рассмотреть ее. Река в этом месте была глубока, вода чиста. Ему пришлось поднести руку козырьком ко лбу, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь в слепящем свете закатного солнца.

У поворота реки, обозначавшего начало запретной территории, большой плоский валун входил в воду как весло, а за ним возникло нечто вроде тихой запруды. Магнус вглядывался в воду, пытаясь понять, где рыба, брюхо которой только что сверкнуло перед ним, но вместо этого внезапно увидел узкую белую руку, взметнувшуюся из воды у камня и ухватившуюся за него. Когда она скользнула обратно в воду, послышался тихий всплеск. Вглядевшись, он увидел блики света на бледных плечах и круглую темноволосую голову — кем бы ни было это существо, оно быстро и ловко выплывало из прибрежной тени.

Магнус не отводил глаз от плывущей девушки. Он махнул ей рукой. Она также на мгновение подняла руку из воды, а затем нырнула, и ее нагота на какой-то миг открылась ему, прежде чем исчезнуть в темных струях. Девушка вынырнула уже подальше от берега и посмотрела оттуда на Магнуса.

— Как тебя зовут?

— Нуала, — ответила она. Затем отвернулась от него и поплыла вверх по течению, поплыла очень быстро. Он наблюдал за ней, пока ее серебристое тело не растаяло вдали.

Магнус знал, что никто не может жить в Тленамау, даже такое странное существо. Ее кожа была белой, как у покойника, а волосы — иссиня-черные, цвета спелого винограда.

В ее глазах, когда она посмотрела на него, играли отблески золотого света, но, пока она оставалась в прибрежной тени, он успел заметить, что они тоже черны.

— Нуала, — произнес он, пытаясь привыкнуть к ее имени.

На следующее утро Магнус вернулся на то же самое место на берегу и протомился там целый день в надежде, что она возвратится. Но только на закате, когда он потерял уже малейшую веру в удачу и собирался отправиться домой, он расслышал ритмичные всплески в воде, знаменовавшие собой ее приближение.

— Я пошел домой через поле, когда вокруг уже начало светать. Обернувшись, я видел, как смыкаются колосья пшеницы, раздвинутые мной, когда я проходил. В воздухе сладко пахло цветами... Я думал только о том, когда же вновь увижу ее.

Когда я пришел домой, все еще спали. Только собаки моей сестры Фалы бросились ко мне, радостно виляя хвостами, и принялись, как всегда, лизать мне руки. Затем они почему-то отпрянули от меня и, тихонько поскуливая, бросились прочь. Я громко рассмеялся и обозвал их трусливыми обормотами.

Когда я проснулся, солнце уже стояло высоко над городом. Фала вошла ко мне и присела на край кровати. Она была такой хорошенькой — как золотистый цветок, весь в каплях росы. Она хотела знать, где это я гулял всю ночь. Мне было бы лучше рассказать ей о том, что произошло, но я знал, что она меня не поймет.

Что-то поев, я быстро ушел из дома. Я сказал матери, что опять иду на рыбалку и вернусь поздно.

Мой отец не сказал мне в это утро ни слова, но я чувствовал, что он почему-то не сводит с меня глаз. Как будто он ожидал от меня предательства.

Я покидаю долину...

Нуала рассказала мне, как когда-то, давным-давно, их семью несправедливо изгнали из Магмеля и им пришлось искать спасения в Тленамау. Ее родители умерли, когда она была еще совсем маленькой, и с тех пор она жила в прибрежной пещере вдвоем с дедом. Старик уже почти лишился зрения, и ей приходится заботиться о нем. Ей давно уже хочется покинуть Магмель, но у нее не хватает смелости совершить в одиночку восхождение в горы. А сейчас мы можем уйти вместе. И это единственный способ для нас оказаться вдвоем.

Ее дед не хочет идти. Нуала сказала, что он сумеет справиться без нее — хоть он и слеп, но ухитряется видеть по-своему, не как другие люди. Она говорит, что он даже сумеет нам помочь.

Нуала поджидала у входа в запретную зону. Она сидела под деревом на другом берегу реки. Ее черные как ночь волосы были украшены желтыми цветами. Магнус поплыл к ней через реку, держа сверток с одеждой над головой. Он пошел за ней в саму запретную зону. Лишь однажды, когда он, обернувшись, понял, что отсюда уже не видно долины, на него напало неясное сомнение. Но Нуала взяла его за руку, и вдвоем они побрели по берегу узким ущельем под красно-бурыми скалами, уходящими все выше и выше в небо.

Дорога становилась все круче и с каждым шагом все труднее. Река, течение которой было здесь куда более быстрым, петляла и ветвилась посреди великого множества самым причудливым образом расположенных камней. Воздух был затхлым и тяжелым. Вокруг стаями носились летучие мыши, вылетая из потайных пещер. Эти стаи казались темными, дрожащими и кружащимися тучами.

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая