Шлюз - Маклин Алистер - Страница 47

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая

— Я этого не заметил, — сказал Виеринга. Он посмотрел на де Граафа и Дессенса.

— Теперь кто-нибудь из вас, джентльмены... — Он осекся, так как они отрицательно закачали головами.

— Второе. Я уверен, что Риордан, не руководитель. Он не является движущей силой своей организации, не является человеком, на ком лежит ответственность. Почему я в этом уверен? Я не могу представить никаких доказательств. Но он слишком яростный, слишком неуравновешенный, слишком непредсказуемый для генерала.

— Вы бы не стали сражаться под его руководством? — слегка улыбаясь, с любопытством спросил Виеринга.

— Нет, сэр. Руководитель у них кто-то другой. И это не Ангелли. Я бы даже сказал, что это не О'Брайен. Он не тянет больше чем на майора, а то и вообще сержант. Я не думаю, что руководитель у них Самуэльсон. Он для меня загадка. Но его присутствие совершенно необъяснимо. А когда чье-то присутствие необъяснимо, то, скорее всего, объяснение окажется очень длинным.

Я не знаю, верить или не верить истории Риордана о Северной Ирландии. Он сказал, что их цель — избавиться от монстров. Мне кажется, что в этот момент Риордан говорил искренне. Как я уже сказал, я не думаю, что этот человек такой уж хороший актер. — Ван Эффен тихонько вздохнул, покачал головой и отпил немного бренди. — Я знаю, что все это довольно запутано, джентльмены. Но позвольте мне изложить свою мысль иначе. Мне кажется, что этот человек верит в то, о чем говорит. Это вовсе не значит, что то, во что он верит, хорошо. У меня есть основания считать, что Риордан — не ключевая фигура. Таких оснований у меня два. Мы его поймали на противоречии, о существовании которого он даже не подозревал, что, кроме того, Риордан, видимо, кажется, не знает, что в Северной Ирландии существуют фанатики трех типов: экстремисты-протестанты, экстремисты-католики и посредники. Считаю, что Риордан относится именно к последним. Посредники — самые безответственные, самые опасные из всех фанатиков. Чтобы добиться своей цели, они готовы утопить миллион человек. Можно только догадываться, какова цель посредников в Ольстере. Нет, позвольте мне выразиться иначе. Я не могу себе представить, каковы их цели.

— То же самое приходило в голову и мне, — медленно произнес Виеринга. — Та же мысль. Но не так хорошо сформулированная. — Он улыбнулся. — На сегодня достаточно. Но вы упомянули, что есть нечто такое, чему вы не верите.

— Да, сэр. Я не верю его угрозам. Я имею в виду, угрозам сделать что-то в самое ближайшее время. То, чем Риордан угрожает в будущем — это другое дело. Но то, что он говорил сегодня — это все блеф, за исключением Восточного Флеволанда. А его угроза разрушить дворец — это просто курам на смех.

— Как я, черт возьми, могу вам поверить; лейтенант? — спросил Виеринга. — Какие у вас основания так говорить?

— Я не верю, что люди из FFF заложили во дворце взрывчатку. Они хотели одного, чтобы взрыв, прогремевший во дворце сегодня вечером, был слышен как можно дальше. Ангелли и его приспешники хотели убедить вас в том, что в состоянии осуществить свои угрозы.

Виеринга удивленно посмотрел на ван Эффена.

— Такое впечатление, что вы уверены в том, что говорите.

— Я в этом абсолютно уверен.

— Как это может быть?

— У меня есть информация из этой организации.

Виеринга недоверчиво посмотрел на лейтенанта, но ничего не сказал. Другое дело Дессенс. Он весь вечер не понимал, что происходит, а теперь, наконец, ощутил почву под ногами и решил, что пришло время заявить о себе.

— Каковы источники вашей информации, лейтенант?

— Они конфиденциальны.

— Конфиденциальны! — Дессенс и сам не знал, что вызвало его гнев — то, что лейтенант опустил обращение «господин министр» или «сэр», а может, что-то еще. — Конфиденциальны!

— Я должен быть осторожен, сэр, вот и все? Я не хочу раскрывать мои источники, потому что подобная информация может вызвать очень бурную реакцию и ненужное замешательство. Вы, конечно, понимаете, что это обычные методы работы полиции и едва ли стоит о них говорить. Почему вы не хотите поверить мне на слово?

— Обычные методы! Поверить на слово!

И без того неровный цвет лица Дессенса стал багровым.

— Вы... Вы просто заносчивы! — Министр с трудом сдерживался. Казалось, его вот-вот хватит удар.

— Кажется, необходимо напомнить вам, лейтенант, — он сделал ударение на слове «лейтенант», — что я министр юстиции!

Последние слова Дессенс также произнес с ударением.

— Вы всего лишь младший офицер...

— Это несправедливо, сэр, — голос де Граафа был бесстрастным. — Ван Эффен старший офицер полиции, второй человек после меня...

— Не вмешивайтесь, де Грааф! — Дессенс старался говорить спокойно, но ему это не удалось. — Ван Эффен! Вы меня слышите?

— Я вас слышу! — сказал лейтенант, добавив «сэр» только после паузы. — Я знаю, о чем я говорю, потому что именно я разместил взрывчатку в подвале королевского дворца.

— Что?! Что?! — лицо Дессенса стало темно-багровым. — Всемилостивый Боже! Я этому не верю! Я не верю своим ушам! — Он чуть не выскочил из кресла.

— Напрасно, сэр. Ведь именно я нажал кнопку, инициируя взрыв.

Дессенс не сразу понял. А когда понял, угроза безопасности королевской семьи повергла его в шок. Ван Эффен снова принялся за бренди. Он и не пытался скрыть свое мнение о министре юстиции, которое можно было легко прочитать на его лице.

— Арестуйте этого человека, де Грааф! — закричал Дессенс. — Немедленно!

— На каком основании, сэр?

— На каком основании? Вы что, тоже сошли с ума? Измена, кругом измена!

— Да, сэр, отсюда вое проблемы.

— Проблемы? Это ваш долг!

— Но проблемы остаются. Я шеф полиции в этом городе. Все остальные полицейские — мои подчиненные, — произнес полковник, в котором вдруг заговорила кровь многих поколений его предков-аристократов. — Никто в Амстердаме не может меня арестовать.

Дессенс посмотрел на де Граафа, и гнев его постепенно уступил место смущению. Он покачал головой и ничего не сказал.

— Я имею в виду, сэр, что если ван Эффен будет арестован по обвинению в измене, то вам придется арестовать и меня, потому что я не меньший предатель, чем он. — Де Грааф задумался. — Даже, наверное, больший. В конце концов, я его начальник. Я санкционировал его действия, и я их одобряю.

Повернувшись к ван Эффену, полковник, видимо, давая Дессенсу время осознать услышанное, сказал без видимой связи с предыдущим:

— Ты забыл мне сказать, что ты сам инициировал взрыв.

Ван Эффен, извиняясь, пожал плечами.

— Вы же понимаете, как это вышло, сэр.

— Понимаю, — тяжело вздохнул полковник. — У тебя слишком много других забот. Кажется, ты мне это уже говорил.

— Вы вышли за рамки закона, сэр? — в голосе Виеринга не было упрека, он просто спрашивал.

— Вовсе нет. Напротив, мы делали, и делаем все, что было в наших силах, чтобы соблюсти закон. Нам — точнее, лейтенанту ван Эффену, — удалось проникнуть в банду, в очень опасную банду, в подразделение FFF. Это не просто опасно, это почти самоубийство. Но лейтенант убедил меня, и я очень неохотно согласился. Это действительно наша последняя надежда, наша единственная надежда.

Дессенс, словно в тумане, смотрел на двух полицейских. Постепенно он пришел в себя и понемногу начал соображать.

— Как это может быть? Ведь каждый преступник в Амстердаме знает ван Эффена в лицо.

Он уже забыл, что несколько минут назад считал ван Эффена много ниже себя.

— Это так. Но в банду проник не тот ван Эффен, которого вы видите перед собой. Его внешность, голос, вся его личность претерпели серьезные изменения. Могу поспорить на свою пенсию, что никто из вас не узнал бы лейтенанта в Стефане Данилове — под этим псевдонимом его знают в банде.

Де Граафу следовало бы поспорить на что-нибудь еще. Он был так богат, что пенсия немного для него значила.

— Похоже, что FFF приняла Стефана Данилова в свои ряды. Мне кажется совершенно невероятным, что у него это получилось. В противном случае городу Амстердаму уже сейчас мог потребоваться новый детектив-лейтенант. А также новый шеф полиции. Последнее, с точки зрения лейтенанта, уж совсем пустяк. Но мне, конечно, пришлось бы уйти в отставку. Нидерландам пришлось бы подыскать и нового министра юстиции, потому что вы, мистер Дессенс, также расстались бы со своим постом. Только мистер Виеринга остался бы на своем месте.

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая