78 - Элтанг Лена - Страница 58

Если бы так же легко, как идет сейчас через двор, он шел по моей жизни! Но нет, это для всех остальных он — мальчик-эльф, для меня же — кара божья, непонятно чем заслуженная, неизвестно каким образом вымоленная. Обнаружился вдруг в компании сокурсников, ввалившейся в мой дом после сдачи последнего экзамена, чей-то то ли школьный приятель, то ли троюродный брат — так и не знаю, чей; уселся в углу дивана, осветил комнату своей улыбкой, осиял светом синих глаз — и остался. Эльф, настоящий принц эльфов, все девушки на улице на него оборачиваются, а я даже не Дюймовочкой себя с ним чувствую, а героиней песни Чижа:

Димедрол — это, конечно, не по нашей части, у нас поинтереснее выбор, что да, то да. Но тоска, тоска точно такая же. Только и я не принцесса, и не звали меня замуж хромой еврей и седой араб… или наоборот — забыла уже — да черт бы побрал их обоих. А мальчик-солнце мой, и правда, полный вперед. Всем нужный, всюду званный, всеми любимый. Как не любить такого.

И вот он опять улетает — в Вену, потом в Лондон, а я буду считать часы и думать, думать… Я не того боюсь, что где-нибудь, когда-нибудь, кто-то другой станет для него интереснее, чем я, не боюсь, потому что точно знаю, что так и будет. Лишь бы не получилось наоборот, лишь бы он не посмотрел на меня однажды и не понял, что той меня, кого он привык видеть рядом с собой, на самом деле нет, что ему только пригрезилось что-то яркое, легкое, переливающееся радужно; ему казалось, что это я, а это было только его отражение в моих глазах. Вот тогда будет действительно конец всему. Полный вперед.

Больно ли шарику, когда он лопнет от того, что налетел на колючую ветку?

Не хочу узнавать. И думать не хочу. Но что же делать, буду думать.

И ждать.

В отличие от Рыцаря, эта карта свидетельствует не просто о способностях, но о гениальности. Со всеми вытекающими последствиями.

В неблагоприятном окружении она прямо указывает на такие опасности как алкоголизм, наркомания, или просто психические нарушения. Упоение эзотерикой, неофитские закидоны свежеобращенных — все это тоже по ее части.

Или же просто сулит встречу с женщиной, необыкновенно приятной, вдохновенной, или вдохновляющей, которая, несомненно, затронет ваши чувства, вне зависимости от вашего пола. Королевы Чаш легко и охотно становятся чужими отражениями, при этом совершенно не меняясь (собственно отражающий слой всегда только на поверхности зеркала). Словом, они действительно прекрасны, практически вне зависимости от текущего карточного расклада.

В восемь вечера уходит Сима. Сима любит свою семью и ходить по магазинам. Убегая, набирает номер частного сыщика, прослушать отчет, как и с кем прошел день мужa.

Уходит Бэкки. Опаздывает в кафе. Там она каждый вечер сидит с подружкой, надеясь кого-нибудь встретить и познакомиться.

Уходит слегка горбатая Рики — танцевать народные танцы в кружок, пока ее безногий муж-таксист ищет пассажиров.

Остаемся мы — Аяла, помощник аптекаря и я. О чем можно говорить в магазине, в отделе косметики, когда клиентов нет, а все страшное ушло? Конечно, о разных реальностях!

Аяла знает, что загробка есть. Не верит, а знает. А нам с помощником аптекаря плевать на эту загробку. Слишком много интересного происходит здесь.

Например, ты приходишь ко мне в гости, и мы пьем кофе. У меня кофе из пяти сортов зерен, я покупаю их на рынке, в центральном ряду слева. Так вот, мы пьем кофе, а завтра на работе ты говоришь, что на столе стояла красная чашка. А я говорю, что у меня и чашки такой нет, или она разбилась за неделю до этого. И это совсем не значит, что у тебя что-то с головой. Просто у тебя своя реальнось, а у меня своя.

Сейчас ты надеваешь свитер, а мне жарко в майке. Ты говоришь, что наши организмы по-разному устроены, а на самом деле мы в двух разных помещениях, и ты видишь меня из своего мира. Или не меня.

Аяла была из первых нью-йоркских хиппи, я из последних московских. Когда мы работали вместе и надо было чем-то занять время между запахами духов и жалобами на жизнь, я все приставала — дескать, скажи-ка, тетя, ведь недаром — но Аяла ничего толком не помнила и опять рассказывала о внучках, о том, как она их рисует на фоне больших листьев, и как никто не достоин иметь в доме живопись, потому что не платят настоящих денег. Аяла иногда приносила картины с девочками-ангелочками, розами с капельками росы, девушками, срисованными с журналов. В семь утра вставать, пятьдесят пять минут зарядка, после сорока и ты обязательно будешь делать зарядку, после сорока твое тело тебе ничего не должно. Потом на завтрак рис и листья салата, если деньги не кончились. И тут же рисовать, прописывая каждый лепесток, ты знаешь, сейчас мало кто так умеет. С двух до четырех спать, опять рисовать, и на вечернюю работу. Раз в две недели в Галилею к внучкам, дочка кричит на нее. Когда твои дети вырастут, ты поймешь, я тихо мою посуду, а она кричит, потом еще лепесток и еще ангелочек, и никто не ценит живопись, и не хватает денег на салат.

Как-то я рассказала Аяле сон. Кафе на севере, где-то рядом с ее внучками. Пол грязный, столы не убираются, официанты хамят.

А на обшарпанной стене плакат — черным по белому, огромными буквами: «Здесь — так».

Минут двадцать после этого я стояла в магазине одна. Аяла убежала.

А ночью был ветер. Ночью началась осень и ветер переходил с жужжания на визг и толкал нас куда-то, и мы оказались дома у Аялы. Мы с трудом закрыли дверь и оставили ветер на улице.

Шкаф был старинный. И мы двигали его полчаса, чтобы можно было просунуть руку и достать картины, завернутые в пыльные газеты времен британского мандата.

Аяла отсчитала эту картину наощупь, смахнула пыль и развернула. Море, горы, небо. Все огромными мазками. Через все небо надпись: «Здесь — так».

Утром на работе в полусне я слышала, как Аяла отвечает Симе низким марокканским голосом, видела, как она втягивает плечи, когда к ней подходит согнутая Рикки.

А я стояла у большого зеркала и рисовала себе лицо. Бессонная ночь с лица постепенно стиралась, но было лень двигаться, поднимать плечи и говорить чужим голосом. Сейчас в магазин зайдут люди, еще успею.

Предупреждает, что процесс, в котором вы задействованы, имеет скрытые от вас, тайные мотивы (часто это неприятная неожиданность). Рядом с вами — предатель (по меньшей мере, человек, который отвернется от вас, как только это станет ему выгодно). Возможно, дело еще хуже, и роль предателя играет ваше собственное бессознательное, готовое в любой момент выкинуть чудовищный фортель. Единственно разумная линия поведения в такой ситуации — не терять голову, не поддаваться эмоциям и стараться видеть вещи такими, какие они есть. Избавляясь от иллюзий, вы оставите Принца Иллюзий ни с чем.

В человеческой шкуре Принц Чаш чрезвычайно обаятелен и привлекателен, но, с точки зрения окружающих, ненадежен — не потому что отъявленный мерзавец, а просто в силу своей природы. Он искусный манипулятор, это его главный природный дар. От него за версту разит страшными тайнами; часто это — иллюзия, но все же далеко не всегда. Следует признать, что Принцы Чаш обычно живут довольно интересной жизнью.