Беглецы и чародеи - Шаинян Карина Сергеевна - Страница 22

— Замерзли, девушка? — спросил Катю молодой человек в смешной ушанке. Он улыбнулся Кате, весело потряс головой.

— Замерзла, — прошептала Катя. И улыбнулась в ответ.

— А вам срочно это — в посольство? — спросил молодой человек. — Может, придем завтра? Или чуть позже — вдруг народ рассосется. А сейчас кофе попьем где-нибудь? Что-то и я замерз.

— Я… — сказала Катя И запнулась. — Я не пью кофе.

— Ну, чай, — отозвался молодой человек. — Чай вы пьете?

— Чай пью, — сказала Катя.

— Вот и пошли, — заключил молодой человек.

Она вытащил Катю из очереди, они торопливо зашагали вниз по улице и нырнули в ближайший кофейный подвальчик.

Катя боялась кофеен и молодых людей. Ей совсем не хотелось раздеваться, садиться за столик и вежливо, как в кино, беседовать о чем-то скучном. Но она не знала, как отказаться так, чтобы не обидеть молодого человека. Он показался ей симпатичным. И он был каким-то грустным. Его не хотелось обижать.

Поэтому Катя разделась, и села за столик, и решила, что постарается вести себя прилично.

— Не поделитесь, что у вас за дела в Китае? — спросил молодой человек. — Если это, конечно, не секрет.

— У меня там нет никаких дел, — сказала Катя. — Я просто хочу куда-нибудь уехать.

— В смысле, надолго? Эмигрировать?

— Ну… да, — сказала Катя.

— А почему в Китай? Неожиданный выбор.

— Мне кажется, там красиво, — сказала Катя. — И там живут драконы.

Она сказала это вполне серьезно, но молодой человек рассмеялся.

— Я тоже люблю драконов, — сказал он.

— А что вы с ними делаете? — спросила Катя.

— Я их рисую, — сказал молодой человек.

Молодого человека звали Кириллом, он был художником, и он тоже собирался в Китай надолго.

— Я бы сдал здесь квартиру, — сказал Кирилл. — А там поселился бы в зеленом недорогом районе. И рисовал бы все подряд.

— А почему здесь нельзя все подряд? — спросила Катя.

— Никому не нужны мои рисунки, — сказал Кирилл. — И денег нет. И вообще все как-то не складывается, знаете?

— Ага, — сказала Катя.

— Что, и у вас не складывается?

— Надо мной вообще все смеются, — сказала Катя.

— Почему?

— Ну… наверное, я какая-то не такая.

— А какая вы?

Катя пожала плечами.

— Боюсь людей, — сказала она. — Живу в снах.

— Красивые сны?

— Очень, — грустно сказала Катя.

— Но это же здорово, — ответил Кирилл.

— Если не просыпаться… — сказала Катя.

— Если бы я жила в Китае, — сказала Катя, — меня бы никто не понимал, как и здесь. Но никто бы этому не удивлялся. Никто бы не злился на меня. Ведь я была бы иностранка. Они бы думали: да, она ведет себя странно — но это потому, что она иностранка.

— А на что бы вы жили? — спросил Кирилл.

— Пошла бы работать. Куда угодно. Это ведь не важно — чем заниматься. Главное, чтобы вокруг было красиво.

— А вы знаете китайский?

— Нет. И это так хорошо. Представляете: мне говорят гадости — а я даже не знаю, что это гадости. И могу улыбаться.

— Но как бы вы работали без языка?

— Ну… я бы выучила несколько слов, которые нужны для работы. Если, например, ухаживать за животными или красить стены, не нужно знать много слов. Мне кажется.

— Знаете, я ведь тоже так думал, — сказал Кирилл. — Я думал: я буду рисовать картины, которые здесь никому не нужны. Но там все решат, что это отличные картины. Просто потому, что я иностранец.

— А что, прекрасный план, — сказала Катя.

— Разве? Можно еще перекрасить волосы в зеленый цвет: пусть все увидят, какой я интересный.

— Вовсе нет, — сказала Катя. — Люди всегда уезжали из дома в поисках новой жизни. И мы так уедем.

— Мне нравится ваше «мы», — почему-то сказал Кирилл.

Они договорились встретиться у посольства завтра. И встретились. Вместе стояли в очереди, вместе переписывали список необходимых документов, вместе задавали вопросы.

Вместе им было уютно, а порознь уныло, и они вместе пошли к Кириллу.

Когда они поднялись по лестнице, Кирилл вдруг вспомнил, что у него дома нет еды, совсем, никакой, — он запустил Катю в квартиру, а сам побежал в ближайший ларек.

Катя разделась, зашла в комнату. Комната казалась полупустой и неряшливой. В ней стояла какая-то случайная мебель, повсюду были разбросаны вещи. На стенах висели картины с фантастическими рыбами, птицами, цветами. Были и драконы, величавые. И девушки, обнаженные. Одна девушка была милее всех. Она смотрела и нежно, и весело. И она была ужасно, даже невыносимо красивой.

Катя долго смотрела на девушку, и почему-то ей захотелось расплакаться, одеться и убежать.

Но тут в дверь позвонили, и Катя пошла открывать. Она думала, что это Кирилл, но это был не Кирилл. А та самая девушка с картины. Она выглядела чуть иначе — и в ней не было ни нежности, ни веселья, а много-много усталости, — но это точно была она. Девушка так удивилась Кате, что застыла на пороге. Потом она чуть отступила назад и сказала: «Извините, я не хотела вас тревожить».

Голос у нее был хрипловатый.

— Нет-нет, — шепотом ответила Катя. — Здравствуйте.

— А Кирилл? — спросила девушка.

— Он скоро вернется, — сказала Катя.

— Я… — начала девушка. Но осеклась. Залезла в карман длинного пальто, вытащила ключ.

— Это вам, — сказала девушка. Она протянула ключ Кате, быстро повернулась и ушла.

Катя повертела ключ в руках. Ей еще сильнее захотелось расплакаться, одеться и убежать, но она почему-то спрятала ключ в своем рюкзаке. И отправилась на кухню. Поставила там электрический чайник, протерла тряпкой стол.

Кирилл принес хлеб, сыр, колбасу, помидоры, кабачковую икру, банку лосося, пачку чая. И они устроили восхитительный обед. Или ужин.

На ночь Катя осталась у Кирилла, и ей, впервые за долгие годы, ничего не снилось.

Но через несколько дней Кате приснилась та девушка. Во сне девушка скользила тенью по пустым и заброшенным комнатам дома под снос, а Катя шла вслед за ней, и ей было страшно. Сны всегда радовали и умиротворяли Катю. Но этот сон был беспокойным, печальным.

Портрет девушки висел как раз напротив кровати Кирилла. Когда Кирилла не было дома, Катя сняла портрет, поставила его у стены. Ей нравилась картина с драконами над столом Кирилла — ее она и повесила напротив кровати. А девушку отправила на место драконов.

Но потом Кирилл перевесил все обратно.

Катя спросила:

— Ты любил эту девушку, да?

— Да, — сказал Кирилл.

— А почему вы расстались? — Катя никогда не произносила таких слов, она почувствовала себя героиней какой-то мелодрамы, и ей стало неловко.

— Она ушла, — сказал Кирилл.

— Это поэтому ты решил поехать в Китай? — спросила Катя.

— Ну, не только, — сказал Кирилл. — Но еще и поэтому.

— А если бы она вернулась?

— Но не вернулась же.

— А как ее зовут?

Девушку звали Наташа, и теперь она поселилась в Катиных снах. Сны были тусклыми и темными, сюжет бесконечно повторялся: тень Наташи ускользала, Катя следовала за ней, и ее сердце сжималось.

Катя вытащила из рюкзака тот ключ, положила его на стол Кирилла. Она надеялась, что Кирилл удивится, спросит о нем. Но Кирилл не обратил на него внимания, а механически бросил его в ящик ко всякому хламу.

Для Кати он сделал отдельный ключ — повесил ключ на брелок с металлическим жуком, чтобы Катя отличала его от других.

На работу Катя не вернулась, она целыми днями читала книжки и смотрела кино. Иногда Катя ходила в музеи, искала там драконов и рассматривала их с внимательным отчаянием.

Наверное, у Кати должны были закончиться деньги, но она тратила их так осторожно, что они не заканчивались.