Полярная станция “Зебра” - Маклин Алистер - Страница 29
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая
– Все зеленые, – откликнулся Миллс.
Мы двинулись дальше, миновали кают-компанию, по широкому трапу спустились вниз, в матросскую столовую, а уже оттуда направились в носовой торпедный склад. Когда я заглядывал сюда в прошлый раз, сразу после выхода из Клайда, здесь спали в койках девять или десять человек. Сейчас койки пустовали. Нас уже ожидали пять человек: четверо матросов и старшина Боуэн, которого не склонный к официальности Хансен величал попросту Чарли.
– Сейчас вы увидите, – повернувшись ко мне, заметил Хансен, что офицеры вполне заслуженно получают денег больше, чем матросы и старшины.
Пока Чарли со своими доблестными морячками будет тут бить баклуши за двумя защитными переборками, нам придется идти и проверять аппараты. Строго по наставлению. Ну, что ж, холодная голова и стальные нервы – для наших подчиненных нам ничего не жалко.
Боуэн засмеялся и отдраил люк в первой защитной переборке. Мы перешагнули через восемнадцатидюймовый порожек, оставив пятерых моряков позади, подождали, пока люк будет снова задраен, потом отдраили люк в следующей переборке и, переступив ещё через один порожек, очутились в тесном торпедном отсеке. Дверь была оставлена открытой и даже закреплена специальным захватом.
– Все точно по инструкции, – сказал Хансен. – Оба люка открыты одновременно только во время зарядки торпедных аппаратов… – Он открутил несколько металлических рукояток на задней крышке аппарата, протянул руку, достал микрофон на стальной пружине и нажал кнопку. – Готовы к проверке аппарата. Все ручные рычаги закрыты. Лампочки зеленые?
– Все лампочки зеленые… – Голос из динамика над головой прозвучал металлически-гулко и как-то безлико.
– Вы же их только что проверяли, – тихо заметил я.
– А теперь проверяем ещё разок. Все та же заботливая инструкция, он улыбнулся. – Кроме того, мой дед умер в девяносто семь лет, и я не против побить этот рекорд. Семь раз отмерь – один раз отрежь… Какие там у нас должны быть, Джорж?
– Третий и четвертый.
На круглых задних крышках торпедных аппаратов виднелись медные таблички с цифрами: 2, 4 и 6 по правому борту и 1, 3 и 5 по левому. Лейтенант Миллс предлагал использовать средние аппараты на каждом борту. Сняв висящий на переборке фонарь в резиновом чехле, Миллс направился к номеру 3. Хансен проговорил:
– И снова никаких случайностей. Сперва Джордж открывает контрольный краник на крышке, уточняя, нет ли в аппарате воды. Вообще-то, её там быть не должно, но иногда немного просачивается через наружную крышку. Если краник сухой, Джордж открывает крышку и светит внутрь фонариком проверяет наружную крышку и смотрит, нет ли внутри аппарата посторонних предметов. Ну, как там, Джордж?
– Номер три порядок, – Миллс трижды открутил краник, но вода не появилась. – Открываю крышку.
Он нажал на большой рычаг, освободил его и потянул на себя тяжелую круглую дверцу. Посветил фонариком по всей длине аппарата, выпрямился.
– Чистый, как глотка, сухой, как кость.
– Боюсь, его не так учили докладывать, – сокрушенно отметил Хансен. Ох, уж эти молодые офицеры! Совсем испортились… Ладно, Джордж, номер четыре.
Миллс улыбнулся, закрыл крышку третьего аппарата и перешел к четвертому. Повернул ручку краника и сказал:
– Ого!
– Что там? – спросил Хансен.
– Вода, – коротко бросил Миллс.
– И много? Надо проверять?
– Да так, чуть капает.
– Дело плохо? – спросил я.
– Да нет, бывает, – коротко ответил Хансен. Он дернул ручку вверх и вниз, вытекло ещё немного воды. – Если в наружной крышке есть даже малейший дефект, то при погружении, когда давление возрастает, немного давления и её выгнет внутрь. Скорее всего, так и сейчас. Если бы крышка была открыта совсем, дружище, то на такой глубине вода вылетала бы из этой дырки, как пуля. И все-таки осторожность и ещё раз осторожность… – Он снова потянулся к микрофону. – Крышка номер четыре все ещё зеленая?
– Все ещё зеленая.
Хансен взглянул на Миллса.
– Сильно идет?
– Да нет, я бы не сказал, что сильно. Потихоньку.
– Центральный пост, – произнес Хансен в микрофон.
– Посмотрите запись о последней проверке, так, на всякий случай.
После небольшой паузы динамик включился вновь.
– Говорит капитан. Все аппараты пусты. Подписи лейтенанта Хансена и старшего инженера.
– Спасибо, сэр. – Хансен повесил микрофон и улыбнулся.
Подписи лейтенанта Хансена я доверяю всегда… Ну, что там?
– Течь прекратилась.
– Тогда открывайте…
Миллс потянул рычаг на себя. Тот сдвинулся на пару дюймов и застрял. – Что-то туго идет, – заметил Миллс.
– Вы, торпедисты, наверно, забыли, что рычаги тоже надо смазать, поторопил его Хансен. – Приложи-ка силенку, Джордж. Миллс нажал посильнее.
Рычаг сдвинулся ещё на пару дюймов. Миллс нахмурился, приподнялся на цыпочки и рванул изо всех сил. Одновременно раздался крик Хансена:
– Нет! Стой! Стой, ради Бога!..
Но было уже поздно. Хансен опоздал на целую жизнь. Рычаг громко лязгнул, крышку торпедного аппарата буквально вышибло, и в отсек с угрожающим шумом хлынула вода. Сотрясая все вокруг, она била мощным столбом, точно струя из гигантского брандспойта или из отводной трубы Боулдерской плотины. Она подхватила лейтенанта Миллса, и без того оглушенного сорвавшейся крышкой, протащила его через весь торпедный отсек и пригвоздила к аварийной переборке. Какую-то долю секунды он ещё держался на подгибающихся ногах под этим чудовищным напором, а потом бессильно соскользнул на палубу.
– Продуть главный балласт! – закричал в микрофон Хансен. Он уцепился за крышку торпедного аппарата, чтобы удержаться на ногах, но даже в этом грохоте его голос был слышен вполне отчетливо. – Авария! Продуть главный балласт! Аппарат номер четыре открыт в море. Продуть главный балласт!.. – Он отпустил крышку, и его чуть не сшибло с ног потоком воды, поднявшейся примерно до уровня одного фута. – Скорее отсюда! Ради Бога, скорее!..
Он мог бы и поберечь силы и дыхание. Я уже продвигался к выходу.
Подхватив Миллса под мышки, я попытался перетащить его безвольное тело через высокий порожек входного люка, но безуспешно. Удержать субмарину в горизонтальном положении и в обычное-то время дело тонкое, а сейчас, когда «Дельфин» за несколько секунд принял на борт столько воды, его нос резко ушел вниз. Тащить Миллса, сохраняя равновесие в бурлящей, доходящей уже до колен воде, оказалось выше моих сил. Но тут Хансен подхватил Миллса за ноги, я зашатался, запнулся о высокий порожек и опрокинулся навзничь в узкое пространство между двумя аварийными переборками. Миллс рухнул туда же следом за мной.
Хансен ещё оставался в торпедном отсеке. Я слышал, как он беспрерывно и однообразно ругается, стараясь освободить тяжелую дверь люка от удерживающей её защелки. Из-за крена на нос это требовало всех его сил. Стоя в бушующей воде на скользкой палубе, он мог провозиться с этим чертовски долго. Я оставил Миллса лежать на палубе, перепрыгнул через порожек и уперся плечом в неподдающуюся дверь. Громко щелкнув, она освободилась, резко развернулась и потащила нас за собой, швырнув прямо в ревущий поток, по-прежнему бьющий из аппарата номер четыре. Кашляя и отплевываясь, мы кое-как поднялись на ноги и, перешагнув через порожек, попробовали закрыть дверь.
Дважды мы пытались сделать это – и дважды у нас ничего не получалось.
Вода, пенясь, хлестала из аппарата, её уровень почти достигал высоты порожка.
С каждой секундой нос «Дельфина» опускался все ниже, и с каждым градусом наклона захлопнуть тяжелую дверь становилось все труднее. Вода начала переливаться через порожек. Хансен улыбнулся мне. Нет, это мне только показалось: зубы у него были крепко стиснуты, а глаза безрадостны.
Перекрывая рев воды, он крикнул:
– Сейчас или никогда!
Точно подмечено. Именно сейчас или никогда. Держась одной рукой за дверные ручки, а другой за переборку, мы по сигналу Хансена одновременно поднатужились и подняли дверь на четыре дюйма. Но она осталась открытой. Еще одна попытка. Снова те же четыре дюйма – и я понял, что на большее сил у нас не осталось.
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая