Я познаю мир. Поведение животных - Зорина Зоя Александровна - Страница 8

Важная часть жизни шимпанзе — устройство места для ночлега. На воле они спят в гнездах, которые строят высоко на деревьях. Шимпанзе постоянно перемещаются по своей территории, которая простирается у некоторых групп на сотни квадратных километров, поэтому каждый день они устраивают новые гнезда в тех местах, где их застанет ночь. Оказалось, что обезьяны, всю жизнь прожившие в клетках, «вспомнили» обычаи своих свободных сородичей и, очутившись на свободе, обнаружили умение строить гнезда, вполне пригодные для сна.

Не менее удивительно, что, оказавшись предоставленными сами себе, они сделались осторожными, как всякие дикие звери, и вполне могли бы избежать опасности, если бы она им грозила.

Интересными оказались и наблюдения Л. A. Фирсова за выпущенными на озерный остров макаками-резусами. Их лишь незадолго до этого привезли из Индии. Как ни странно, макаки легко привыкают к совершенно новому для них климату и полностью обеспечивают себя пищей. Так же, как и шимпанзе, они легко применяли в новых условиях те навыки, которым их успели обучить в лаборатории. Но вот использовать палки или другие орудия для каких-то подсобных целей ни один из макак-резусов не смог — тут-то и проявилось различие в интеллекте человекообразных обезьян и их более примитивных собратьев.

Все, что происходило с обезьянами на острове, вошло в научно-популярный фильм «Обезьяний остров». Очень советуем при возможности посмотреть его.

Наблюдения за животными в их естественной среде обитания становятся все более популярными среди биологов. «Ворон зимой» — так называется книга американского ученого Берндта Хейнриха, который изучал поведение одной из самых интересных птиц — ворона. К ворону у людей издавна сложилось особое отношение. Во время войны, когда перед сражением в поле сосредотачивалась конница, всадники могли видеть кружащих в небе воронов. Птицы каким-то образом предвидели, что вскоре будут убитые (и люди, и лошади), и ждали этого. Человек, которому завтра предстоит сражение, думал о своей судьбе, а кружащий в небе ворон казался ему вестником гибели. Может быть, поэтому за вороном укрепилась репутация «вещей» птицы. Упоминания об этом можно найти во многих старинных мифах и сказках самых разных народов мира. А помните русскую песню: «Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной? Ты добычи не добьешься, черный ворон, я не твой!»

По мнению Хейнриха, ворон занимает последнюю строчку в списке живых объектов, удобных для научных исследований. Действительно, наблюдать за ним было крайне сложно. В гористой местности штата Мэн, где работал ученый, низины густо заросли туей и пихтой, крутые склоны не менее густо покрыты дубами и буками, а гребни гор увенчаны зарослями красной ели. Зимой постоянно бушуют вьюги, температура часто опускается ниже -35° и выпадает более чем метровый слой снега. К тому же ворон очень пуглив и осторожен (в отличие от обитающих в тех же местах его родственниц — соек и ворон), он редко подпускает к себе наблюдателя. Ворон кочует по огромным пространствам, иногда преодолевая сотни километров пути. Одинаковое черное оперение делает этих птиц неотличимыми друг от друга, да и пол их определить по внешним признакам тоже нельзя. Вот и попробуй что-нибудь понять в поведении этих птиц в таких условиях! И все же, несмотря на все трудности, Хейнриху удалось проникнуть во многие тайны их жизни.

Работа началась после того, как ученый однажды увидел поразившую его картину.

Воронов всегда считали одиночным видом, они держатся скрытно, а гнездятся в глухих, малодоступных участках леса. Однако оказалось, что на свалках и в других обильных кормом местах они могут собираться в стаи, насчитывающие сотни особей. С одной такой стаей ученому довелось встретиться. Около коровьей туши собралось несколько десятков воронов, к тому же они громко кричали, подзывая и других птиц присоединиться к дележу добычи. Почему такое множество воронов вдруг собралось делить пищу в тех местах, где более 30 лет попадались только отдельные птицы?

Чтобы привлечь воронов, Хейнрих раскладывал приманку недалеко от затерянного среди лесов небольшого домика, скорее сарая, который сделался базой его полевых исследований. Дороги к домику не было, поэтому последний километр он шел пешком, иногда по пояс в снегу, и тащил не только тяжелый рюкзак, но и коровью тушу для приманки. Конечно, Хейнрих не стал для воронов «своим». Более того, чтобы спокойно понаблюдать, как ведет себя стая, прилетевшая на приманку, ему приходилось задолго до рассвета взбираться на высокую ель и, дрожа от холода, ждать там рассвета. Тем не менее ученому удалось узнать много интересного о разных сторонах жизни этих скрытных птиц. Оказалось, что поразившие его воображение большие стаи (он окрестил их «бандами») состоят из молодых птиц, которые таким способом борются за место под солнцем. Объединенными усилиями они добывают корм, до которого поодиночке их не допустили бы взрослые птицы, обитающие там постоянно. Вместе с тем, жизнь в таких стаях — это своего рода школа, где птицы набираются жизненного опыта и даже находят себе будущих супругов.

Хейнрих был первым, а может быть и единственным ученым, которому удалось окольцевать — пометить яркими цветными кольцами — целую стаю воронов. Этому предшествовала, конечно, долгая и кропотливая подготовка. Рядом со своей лесной избушкой он выстроил довольно большую ловушку, куда на протяжении нескольких недель клал приманку — туши телят, оленей, сотни килограммов мяса. И недоверчивость воронов была преодолена. Птицы стали охотно заходить в ловушку, и все доставляемое с таким трудом мясо исчезало бесследно. Наконец наступил решающий день: Хейнрих выбрал момент, когда на корм слетелось особенно много птиц, и с замиранием сердца захлопнул дверцу ловушки. В ней оказалось 43 ворона!

Хейнрих и его помощники взвешивали и измеряли птиц, определяли их пол. После этого они прикрепляли на крыло каждой птице специальную цветную метку. Теперь их легко можно было различать. Хейнрих следил за их перемещениями в течение нескольких лет. А некоторых воронов замечали очень далеко от того места, где им оставили метки. Рекорд установил ворон, которого встретили за 350 км!

Когда Хейнрих метил пойманных воронов, два из них удрали из мешков, в которых их переносили из ловушки. Птицы довольно быстро освоились в комнате, уселись в уголке, не выказывая той осторожности, которая была характерна для них на воле. Когда кто-то из сотрудников протянул одному из беглецов косточку, тот охотно взял ее, а второй тут же попытался ее отобрать. Наблюдая за этой сценой, Хейнрих стал мечтать о том, как построит такую большую вольеру, что сможет наблюдать за жизнью воронов, а может быть и за их размножением. Но эта его мечта пока не осуществилась.

Представьте себе, что мы можем подсмотреть за парой птичек, которые выкармливают свой выводок. Довольно скоро мы начинаем различать, кто из родителей — мама, а кто — папа. Как правило, у них различается оперение, иногда сильно, иногда — немного. Такие наблюдения можно проводить в течение всего светового дня, то есть в июне, когда гнездится большинство наших птиц, — более 15 часов. Мы можем подсчитать, сколько раз птенцы получают корм, кто из них более активен. Словом, такое «подглядывание» помогает узнать о развитии молодых птичек гораздо больше, чем если бы мы взяли их из гнезда, перенесли в лабораторию и выкармливали сами. Это тоже один из методов этологического наблюдения.

Такие исследования еще в 60-е годы проводили московские орнитологи К. Н. Благосклонов и С. Н. Хаютин. Главное внимание они уделяли мухоловкам-пеструшкам. Эти птички широко распространены в средней полосе России. Мухоловки гнездятся в дуплах, не только настоящих, но и искусственных — изготовленных человеком деревянных дуплянках.