Хранить вечно - Шахмагонов Федор Федорович - Страница 53
- Предыдущая
- 53/130
- Следующая
— Не сорвалось ли? Заблудился ваш подопечный?
— Так не бывает, — остановил его Кольберг.
Они ждали еще два часа.
Наступила для Кольберга крайняя минута напряжения. Он ждал звонка из Берлина. Нет, не с вопросом, прибыл ли агент. Такого вопроса не должно было быть. Если последовал бы такой вопрос, Кольберг очень сильно обеспокоился бы. Это означало бы, что Гейдрих начал обо всем догадываться и начал проверку. Нет! Кольберг ждал другого сообщения.
Звонок раздался. Звонок прямой междугородной связи… Специальной полицейской связи. Трубку снял офицер гестапо. К аппарату пригласили Кольберга.
Он услышал с другого конца голос Гейдриха.
— Вы, конечно, никого не дождались? — раздался вопрос.
— Никого не дождались… — ответил сдержанно Кольберг. И добавил: — Ждем!
— Ждите, пока вас не сменит мой офицер… Если кто и появится, то совсем не тот, кого мы ждем! Может произойти замена…
«Прошло, проскочило», — с облегчением подумал Кольберг.
— Что случилось? — спросил он встревоженным голосом.
— В вечерних газетах будет опубликовано сообщение о том, что в воздухе взорвался самолет люфтваффе над территорией Южной Германии, невдалеке от французской границы… Ваш пассажир заметает за собой следы. Об этом у нас договоренности не было.
«Пронесло, пронесло», — повторял про себя Кольберг. Именно на это заключение Гейдриха он и рассчитывал, когда закладывали под сиденье самолета взрывное устройство.
— Теперь остается выяснить, — продолжал Гейдрих, — когда раздался взрыв, находился ли пассажир в самолете или он уже покинул самолет.
Этот вопрос не понравился Кольбергу. На первый взгляд это выглядело нелепостью. Но Кольберг умел улавливать в любом вопросе, даже и в неожиданном, его скрытый смысл. Гейдрих как бы подталкивал его на признание, что взрыв самолета — это дело рук его, Кольберга. Даже поощрительные нотки прозвучали в его голосе. Но после такого признания открылись бы ворота для подозрения, что он, Кольберг, воспользовавшись окном через границу, подготовленным ему гестапо, скрыл английского агента от своих.
— Так не ошибаются! — ответил он Гейдриху. — Я надеюсь и жду… Может быть, разбился… Или повредил себе ногу…
Разговор на этом закончился. Кольберг ждал, а офицер гестапо через несколько минут получил указание произвести розыски на месте намеченного приземления парашютиста.
Но Кольберг и офицер из отделения гестапо не знали, что последовала команда по всем службам тайной полиции искать парашютиста. Гейдрих шел на то, чтобы дезавуировать всю операцию. Ему теперь важнее было выяснить, куда делся английский агент. Важней намеченной ранее игры. У него еще не возникло подозрения к Кольбергу, он рассматривал его пока как возможного при скандале виновника, на которого можно переложить ответственность за исчезновение агента. Гейдрих не думал, что Кольберг решился с ним на двойную игру, он не подозревал Кольберга в сочувствии англичанам, но ему показалось, что Кольберг мог посвятить во всю эту историю адмирала Канариса.
Он не верил адмиралу Канарису, подозревал его в сочувствии англичанам.
Именно Канарис, по мнению Гейдриха, мог решиться на обман гестапо и скрыть от него английского агента, воспользовавшись подготовительной работой гестапо. Поэтому он дал приказ искать, везде искать парашютиста.
Больше всего Гейдрих рассчитывал на то, что найдут парашют. На это рассчитывал и Кольберг. По его замыслу разрыв операции должен был начаться именно с этого момента. Выпрыгнул и исчез. Исчез, не выпрыгнув, — это мало устраивало Кольберга. Это означало бы, что и он отключается англичанами от операции, так же как и Гейдрих.
К полудню прочесали с собаками всю местность. Нигде, ни в одном месте собаки не проявили никакого волнения, не нашли ни следов парашюта, ни свежевырытой земли. Кольберг даже засомневался, не сработал ли механизм взрывателя, заложенный им при осмотре самолета, раньше времени. Но от него-то не скроется этот пришелец. Если не придет к нему на явку, то обнаружится у Рамфоринха. Он знал ту точку, куда совершался заброс. Пока он только мог восхищаться ловкостью агента.
Все железнодорожные станции в районе выброса контролировались, контролировались и шоссейные дороги. А в это время тяжелый «майбах», разъездная машина концерна фон Рамфоринха, увозил Никиту в баварское поместье барона. Машина, как и все другие, была проверена. Но у Никиты в руках были документы, подготовленные Рамфоринхом, документы, которые не могли вызвать никаких подозрений.
Вечерние газеты сообщили об авиационной катастрофе. Кольберг побывал на конспиративной квартире. Там никого не оказалось.
— Что же произошло? — встретил его вопросом Гейдрих.
Кольберг стоял, вытянувшись перед грозным шефом тайной полиции. Ему даже не надо было разыгрывать недоумения. Оно было искренним.
— Что произошло? — повторил свой вопрос Гейдрих.
— Я могу это объяснить только недоверчивостью англичан…
— В каком звене измена?
— Курбатов не знал, — ответил Кольберг, — куда должен был явиться агент. Инструкции о явке английский офицер получил от нашего человека на аэродроме…
— Об этой инструкции и вы не знали, — отмахнулся Гейдрих. — Я могу думать, что англичанам нужен был лишь канал переброски… Они им воспользовались… И никто не собирался выполнять дальнейших инструкций. Они и вам не верят, полковник. Но где же теперь его искать? И почему взорвался самолет?
— Они взорвали его, чтобы сбить нас со следа… Подвесить вопрос: а был ли парашютист? Это тоже очень просто…
— Все очень просто! — с раздражением ответил Гейдрих. Но сдержался. Ему не было нужды расправляться с Кольбергом. Он видел возможность сквитаться с англичанами — через Кольберга.
— Надо искать! — объявил он Кольбергу. — Это дело вашей чести, полковник. И вашей карьеры, судьбы вашей.
…Гиммлер имел «кружок» друзей рейхсфюрера СС.
В него входили богатейшие люди Германии. Эти «друзья» из своих денег создали фонд Адольфа Гитлера в сотни миллионов марок. Они шли на партийные нужды, на содержание СС и СД. Рамфоринх положил на стол Гиммлеру чек с внеочередным и никак не запланированным взносом.
Гиммлер снял пенсне и внимательно посмотрел на Рамфоринха.
— Мне кажется, — сказал Рамфоринх, — что я нашел возможность вернуть сына. Эту возможность мне подсказал полковник Кольберг из военной разведки… Я не хотел бы, чтобы он когда-нибудь мог мне напомнить об этой услуге.
…Гейдрих торопил Кольберга, он подключил ему в помощь своих людей. Получалось не очень-то складно, он открыл границу для английского агента и потерял его. Ответственности Гейдрих не боялся, было задето самолюбие и возникло недоверие к Кольбергу. Он решил поговорить с ним построже и попросил своего секретаря найти Кольберга. Мысль эта пришла ему в голову ночью. Казалось бы, куда проще найти в такой час человека. Секретарь задерживался. Гейдрих вызвал его и хотел потребовать объяснений, но секретарь опередил его.
— Мне сообщили, — объявил он, — сегодня в двадцать два часа двадцать три минуты полковник Кольберг попал в автомобильную катастрофу. Скончался по дороге в госпиталь.
— Как это произошло?
— Полковник ехал домой на служебной машине… На повороте его машину ударил в бок грузовик…
— Номер машины? Водитель?
— Машина скрылась… Полиция объявила розыск…
— У вас все?
— Все, — ответил секретарь.
Гейдрих задумался. Что-то, видимо, недоговорил ему полковник и вот теперь поплатился. Ниточка на этом и оборвалась. Польский офицер? Хм! Он тоже мог быть всего лишь рабочей шестеренкой в этой машине. Англичане не верили Кольбергу, поэтому и убрали. Такой вывод напрашивался сам собой. А чтобы не было конфуза, Гейдрих решил предать всю эту историю забвению. И он был глубоко уверен, что если найдут грузовик с изуродованным передком, то не найдут шофера. Чтобы проверить себя, он позвонил в полицию. Ему сообщили, что грузовик найден. Он был угнан за полчаса до катастрофы. Никаких существенных следов водитель грузовика после себя не оставил.
- Предыдущая
- 53/130
- Следующая
