Нелегалы 1. Операция «Enormous» - Чиков Владимир - Страница 12

— Начальству, конечно, виднее: пусть будет «Энормоз», — равнодушно махнул рукой Квасников. — Неплохо было бы, если бы и вы, Гайк Бадалович, подключились к выполнению нашей операции. Как-никак, вы все же долгое время работали в Нью-Йорке, хорошо знаете оперативную обстановку в Америке, состояние агентурного аппарата и тому подобное… К тому же вы доктор химических наук, что тоже очень важно для разработки, связанной с одним из химических элементов таблицы Менделеева.

— Правильное пожелание, Леонид Романович, — одобрил Фитин, — Мы подумаем, как подключить доктора наук к делу «Энормоз». — Он бросил взгляд на напольные часы с огромным латунным маятником: было уже около трех часов ночи, быстро встал и, обращаясь к Квасникову, сказал: — План мероприятий и постановление о заведении дела «Энормоз» я жду от вас через два дня. Сейчас я должен идти на доклад к Берии, а вы вместе с Гайком Бадаловичем возьмите дежурную машину и поезжайте домой. Спокойной ночи.

Генералу Фитину было неведомо о том, что в это же время, в конце 1941 года, советское посольство в Лондоне открыто, не маскируясь, посетил долговязый и нелепый в своем длиннополом пальто сравнительно молодой человек и попросил провести его к послу Ивану Михайловичу Майскому. Стеснительный посетитель с печальными глазами сообщил послу, что у него имеется для советского правительства важная информация о разработке ранее неизвестного в мире мощного боеприпаса. Что это суперсекретное оружие разрабатывается втайне от своего союзника — СССР, и потому он решил эту несправедливость исправить: готов информировать советских товарищей по этому вопросу.

Посол Майский, который был заранее извещен о возможном приходе к нему на прием немецкого ученого-эмигранта доктора Клауса Фукса, попросил его рассказать о себе.

Фукс сообщил послу, что ему тридцать лет, что родился он в семье немецкого священника неподалеку от города Дармштадта, Закончил Лейпцигский университет по курсу «математика и теоретическая физика», был членом Социалистической и, нелегально, Коммунистической партии Германии. Осенью 1933 года, спасаясь от разгула фашизма и гитлеровских репрессий, эмигрировал в Англию и направлен был на работу к профессору Бристольского университета сэру Нэвиллу Фрэнсису Мотту…

— Мотт стал сейчас Нобелевским лауреатом, членом Королевского научного общества и директором Кавендишской лаборатории, — пояснил он.

Далее Фукс рассказал, что в 1936 году он по рекомендации профессора Мотта поступил в аспирантуру Эдинбургского университета на кафедру эмигрировавшего из Германии выдающегося физика XX века Макса Борна. Что развязанная нацистской Германией война в Европе в одно мгновение превратила пользовавшегося сочувствием немца-эмигранта Клауса Фукса во «враждебного иностранца». Что его прошение о принятии британского подданства было аннулировано, а сам он, как и 70 тысяч других беженцев-немцев, подлежал в 1940 году интернированию и ссылке в лагерь на отдаленный остров Мэн в Ирландском море. Фуксу как молодому талантливому ученому пытались тогда помочь и Нэвилл Мотт, и Макс Борн, но безуспешно.

Страх англичан перед «пятой колонной» оказался настолько сильным, что он заставил их еще больше перестраховаться и отправить всех «враждебных иностранцев» и военнопленных итальянцев туда, где они уже никоим образом не могли причинить никакого вреда — одних тогда перебросили в Австралию, других — в Канаду. Фукс попал в пригород Квебека — в Шербрукский лагерь. Здесь у него появилось больше свободного времени, и он начал переписку со своей родной сестрой Кристель Хейнеман, проживавшей в то время в американском университетском городке Кембридж под Бостоном. Узнав из письма, что Клаус Фукс находится в Канаде за колючей проволокой, она, не раздумывая, обратилась за помощью к брату своей подруги, известному канадскому ученому, профессору математики Кингстонского университета Израэлю Гальперину. Тот внес его имя и фамилию в свою записную книжку, но сделать для него так ничего и не смог — не в его силах это было.

Через полгода, когда Уинстон Черчилль понял, что антинацистски настроенные немецкие эмигранты могут оказаться очень полезными в борьбе с Гитлером, все они были выпущены на свободу. Благодаря своему великому учителю Максу Борну Фукс попал в первую партию интернированных, направлявшихся в Англию. И именно в это время другой известный ученый, Рудольф Пайерлс, остался без своего ближайшего помощника Отто Фриша, который был переведен а Ливерпульскую исследовательскую группу Дж. Чедвика. Узнав, что Фукс находится в Англии, Пайерлс направил ему официальное письмо с предложением принять участие в «одном военном проекте». Не подозревая, что речь идет о программе создания урановой бомбы, Фукс согласился. В ходе же работ над проблемой разделения изотопов природного урана, а затем и проведения исследований в области гидродинамики газодиффузионного процесса Фукс понял, что волею судьбы он оказался непосредственным участником пролога страшной драмы, в финале которой может исчезнуть все человечество и вся созданная им мировая цивилизация. Вот тогда-то он и встал перед серьезным нравственным выбором: продолжать работу по созданию атомной бомбы, направленной якобы только против Гитлера, или отказаться и уйти из Бирмингемской лаборатории. На его решение повлияли события конца 1941 года, когда фашисты вышли к Москве и многим в Англии казалось, что коричневую чуму ничем не остановить. Зная, что активная работа немецких ученых над созданием атомной бомбы форсировала подобные изыскания в Англии, Франции и США, и понимая, как важно не дать немцам первыми получить это чудовищное оружие, Клаус Фукс решает остаться участником проекта «Тьюб Эллойз». Одновременно он принимает твердое намерение периодически информировать русских пока только о результатах своих собственных исследований и в конце 1941 года решает отправиться из Бирмингема в Лондон, чтобы посетить советское посольство.

После этой встречи с немецким ученым посол Иван Майский поставил в известность о предложении доктора Клауса Фукса помощника военного атташе Семена Кремера. Военный разведчик заинтересовался «доброжелателем» и через своего знакомого, иногда посещавшего советское посольство в Лондоне, тоже немецкого антифашиста, одного из руководителей Компартии Германии Юргена Кучинского обусловил с ним встречу.

— Я хочу вам помочь, — заявил Кремеру Фукс. — Ваша страна должна иметь для противовеса свою атомную бомбу. Мне, как участнику ее разработки, хорошо известно, что делается уже по этой проблеме в Англии. Можете верить мне, я — коммунист по убеждению и очень хочу вам помочь…

Военному разведчику показался странным этот бесхитростный поступок близорукого, с печальным выражением лица молодого худощавого человека, больше похожего внешним видом на сервантесовского Дон-Кихота, чем на ученого. Кремер решил проверить — «не подстава ли это изощренной и коварной СИС». Следующую встречу он назначил через три недели в другом месте. Но второй контакт Кремера с Клаусом Фуксом в силу неизвестных обстоятельств не состоялся — кто знает, возможно, советский разведчик и в самом деле уверовал, что это была подстава или спланированная на будущее провокация, и потому не вышел на связь. После этого Фукс снова обратился за советом к Юргену Кучинскому. Тот дал ему связь через свою сестру Урсулу[44] с Семеном Кремером.

На возобновленной встрече через связника Соню Фукс передал копии документа о газодиффузионном методе разделения изотопов и о начавшемся строительстве для этих целей завода в Северном Уэльсе под кодовым названием «Долина». Тогда же Фукс назвал имена крупнейших физиков Европы, которые, как и он, спасаясь от фашизма и гитлеровских репрессий, эмигрировали в Англию и стали работать над атомным проектом. Это были А. Эйнштейн, Л. Сцилард, Э. Ферми, Э. Сегре, Д. Франк, М. Борн, Г. Бете, Э. Вигнер, Э. Теллер, Р. Пайерлс, О. Фриш и многие другие.

Так была установлена постоянная связь с Фуксом.