Дорога пыльной смерти - Маклин Алистер - Страница 31

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая

Она поднялась со стула и медленно прошла вперед. Харлоу насмешливо улыбнулся ей, но она была так подавлена или так бестолкова, что не поняла значения этой улыбки.

— Бьюсь об заклад, что вы претендуете на звание медсестры, — сказал Харлоу, — хотя покойный и неоплаканный Луиджи думал об этом иначе. Вот аптечка первой помощи. Перевяжите-ка руку вашему дружку.

— Перевязывай сам, — злобно отрезала она. Харлоу не стал повторять. Он просто сделал неуловимое движение, и глушитель пистолета прошелся по лицу блондинки. Она взвизгнула, отшатнулась и безвольно опустилась на пол: кровь струилась из глубокого пореза на ее щеке и изо рта.

— Господи! — Рори был поражен. — Мистер Харлоу!

— Довожу до твоего сведения, Рори, что эта красотка обвиняется в преднамеренном убийстве. — Он смотрел на блондинку, и ни один мускул не дрогнул на его лице, лишенном всякой жалости. — Вставай на ноги и перевяжи руку своему дружку. Затем можешь перевязать и свое лицо. Впрочем, это не моя забота. Остальным лечь лицом, вниз, руки за спину. Рори, проверь, есть ли у них пистолеты. Первый, кто шевельнется, получит пулю в затылок.

Рори обыскал пленных и с опаской поглядел на четыре выложенных им на стол пистолета.

— Они все были с пистолетами, — сказал он.

— А ты думал, что они носят пудреницы? Так, Рори. Теперь веревку. Ты знаешь, что надо делать. Вяжи их крепче и затягивай потуже узлы, не обращая внимания на кровообращение.

Рори принялея за дело с энтузиазмом и очень быстро и прочно связал всех шестерых.

— Где ключ от ворот? — потребовал Харлоу от Нойбауэра.

Нойбауэр глянул озлобленно и ничего не ответил. Тогда Джонни сунул в карман пистолет, поднял нож и, спокойно приставив его к горлу Нойбауэра, надавил слегка.

— Буду считать до трех, а потом воткну его. Раз. Два...

— В зале на столе. — Лицо Нойбауэра стало пепельным.

— Всем встать! Все за мной! В подвал.

Они спустились в подвал не без приключений: один из трех смуглолицых братьев внезапно кинулся на лестнице, ведущей в подвал, на Харлоу, пытаясь сбить его с ног. Но это было очень глупо с его стороны, потому что он тут же убедился в великолепных профессиональных качествах и реакции Харлоу. Отклонившись немного в сторону, Харлоу ударил его по уху дулом пистолета, спокойно наблюдая за тем, как тот, упав навзничь, собственной головой пересчитал половину ступенек. А по оставшимся ступеням Харлоу безжалостно провез его, ухватив за ногу.

— Побойтесь Бога, Харлоу, что вы делаете? Вы же можете убить его! — вскричал один из бандитов.

Харлоу дотащил бесчувственное тело до последней ступеньки и, только когда голова несчастного ударилась о бетонный пол, бросил его и равнодушно поглядел на протестовавшего.

— Что из того? Неизвестно, что еще вас ждет внизу!

Он завел всех в подвальную лабораторию и с помощью Рори затащил туда же бесчувственное тело.

— Лечь на пол! Рори, свяжи им лодыжки. Очень крепко свяжи, пожалуйста, — приказал Харлоу. Рори тут же с готовностью принялся выполнять доверенную ему работу. Когда он закончил, Харлоу потребовал: — Обыщи карманы и погляди, нет ли удостоверений. Кроме Нойбауэра. Нашего дорогого Вилли мы знаем.

Рори вернулся к Харлоу с целой кучей документов в руках. Он нерешительно посмотрел в сторону женщины.

— А как поступить с леди, мистер Харлоу?

— Не стесняйся с убийцей и не путай ее с леди. — Харлоу тоже поглядел на нее. — Где сумочка? — требовательно спросил он.

— У меня нет сумочки.

Харлоу опустился подле нее на колени.

— Когда я закончу работать и над другой стороной твоего лица, то ни один мужик больше не посмотрит на тебя. Правда, теперь тебе не придется вообще долго видеть ни одного мужика, потому что ни один судья не сможет обойти вниманием показания четырех полицейских, которые признают твою личность, а также отпечатки пальцев на стакане. — Он глянул на нее, многозначительно поигрывая пистолетом. — Думаю, что и надзирательницы в тюрьме не будут особенно рассматривать тебя. Ну, так где сумочка?

— В моей спальне. — В голосе ее был страх.

— Где именно в твоей спальне?

— В шкафу.

Харлоу обернулся к Рори.

— Рори, будь так добр.

— Как же я узнаю, где ее спальная комната? — спросил Рори неуверенно.

— Когда ты увидишь в комнате туалетный столик, похожий на аптечный прилавок, то можешь быть уверенным, что правильно определил, чья эта спальня. И принеси заодно те четыре пистолета, которые мы оставили в комнате наверху.

Рори ушел. А Харлоу поднялся, подошел к столу, на котором лежали удостоверения личности, и стал их с интересом просматривать. Через минуту он поднял глаза.

— Так, так, так. Марцио, Марцио и Марцио. Похоже на солидную процветающую фирму. И все с Корсики. Вспоминаю, мне уже приходилось слышать о братьях Марцио. Полиция наверняка обрадуется, получив эти документы. — Он сложил обратно бумаги, оторвал дюймов шесть от катушки липкой ленты и, прикрепив ее к столешнице, сказал:

— Вам никогда не догадаться, для чего это приготовлено.

Вернулся Рори с сумкой, похожей скорее на небольшой чемодан, чем на принадлежность дамского туалета, и с четырьмя пистолетами. Харлоу открыл сумку, проверил ее содержимое, посмотрел паспорт и расстегнул сбоку сумки «молнию» — он извлек из кармана ее еще один пистолет.

— Ну, ну, значит, Анна-Мария Пучелли носит с собой огнестрельное оружие. Не для того ли, чтобы защитить себя от нападений мерзких насильников и грабителей, покушающихся на ее честь, а заодно и таблетки цианида, которыми она потчевала покойного Луиджи? — Харлоу положил пистолет туда, откуда его извлек, бросил в сумку другие документы и все четыре пистолета, принесенные Рори. Потом извлек из сумки аптечку первой помощи, вытащил из нее очень маленькую бутылочку и высыпал белые таблетки на ладонь.

— Как раз к месту. Ровно шесть. Каждому по одной. Я желаю знать, где находится захваченная миссис Мак-Элпайн, и я желаю узнать это ровно через две минуты. А чтобы вам все было понятно, Флоренс Найтингейл, которую вы все знаете, вам кое-что объяснит.

Флоренс Найтингейл, как назвал Харлоу Анну-Марию, объяснять ничего не стала. Ее лицо просто стало белее бумаги, и от страха она постарела в десять минут на десять лет.

— Что это такое? — поинтересовался Рори.

— Цианид в сахарной облатке. Очень вкусный на пробу. Оболочка растворяется за три минуты.

— Ох нет! Вы так не поступите. — Рори, страшно побледневший, стоял будто громом пораженный. — Вы этого не сделаете. Это... это же убийство!

— Ты ведь хочешь увидеть свою мать? Так вот, это не убийство, это истребление. Так поступают со зверями, а не с людьми. Посмотри внимательно вокруг себя. Как ты думаешь, что является конечным продуктом этого прекрасного домашнего производства? — Рори с недоумением покачал головой. Он все еще был в состоянии шока и никак не реагировал на слова Харлоу. — Героин. Подумай о сотнях, о многих тысячах людей, убитых этими. Я обидел зверей, когда назвал этих выродков зверями. Они самая низшая форма из всех существующих паразитов. Я получу большое удовольствие, когда уничтожу всех шестерых.

А между тем шестеро связанных уже почти лишились чувств и исходили от страха потом, то и дело облизывая пересохшие губы. Безжалостный, ужасающий своей реальностью план Харлоу свидетельствовал о том, что он совсем не шутит.

Харлоу надавил покрепче коленом на грудь Нойбауэру, держа в одной руке таблетку и пистолет в другой. Он ударил Нойбауэра прямо в солнечное сплетение. Тот невольно вскрикнул, и Харлоу тотчас сунул в его открытый рот глушитель пистолета, так что закрыть рот Нойбауэр теперь уже не смог бы. Большим и указательным пальцем Харлоу безмолвно держал таблетку перед самым его лицом.

— Где миссис Мак-Элпайн? — спросил он и вынул пистолет изо рта Нойбауэра. Тот залопотал, парализованный страхом, что-то маловразумительное:

— Бандоль! Бандоль! Бандоль! На лодке.

— Какого типа? Где?

— В заливе. Моторная яхта. Футов сорок длины или около этого. Голубая с белым сверху", Ее название «Шевалье».

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая