Цирк - Маклин Алистер - Страница 30
- Предыдущая
- 30/40
- Следующая
— Можно сказать, красавец, — скривился Бруно. — Меня запросто можно сдать напрокат в качестве пугала. — Он бросил обескураживающий взгляд на Марию, чьи руки сдерживающе прикрыли рот, но не закрывали веселых морщинок вокруг глаз. Затем он взглянул на Харпера. — Это делает меня неузнаваемым?
— Совершенно верно. Это делает вас настолько приметным, что никому не захочется посмотреть на вас во второй раз, за исключением тех, кто захочет проверить, не обманулись ли его глаза в первый раз. Пусть незаметные серые люди крадутся по переулкам и привлекают любопытных. Вы — Джон Пейхас, торговец машинами из Восточной Германии. Паспорт и другие документы в вашем внутреннем кармане.
Бруно вытащил паспорт, весьма почтенного возраста документ, который подтверждал тот факт, что его владельцу по торговым делам пришлось побывать фактически во всех странах, лежащих за Железным Занавесом, и в некоторых из них по несколько раз. Он взглянул на фотографию, а затем в зеркало. Сходство было поразительным.
— Чтобы все это подготовить нужно было время. Где это делали, Харпер?
— В Штатах.
— И весь реквизит был у вас собой все это время? — Харпер кивнул. Вы должны были показать мне это пораньше, чтобы дать время привыкнуть к этому ужасному виду.
— Тогда бы вы отказались ехать, — Харпер взглянул на часы. Последний поезд прибывает через 15 минут. Машина вас ждет прямо на улице в сотне ярдов отсюда. Она доставит вас на станцию, где можете быть уверенными, вас заметят. Там сразу сядете в поезд. В этом чемодане необходимая одежда и туалетные принадлежности. На этой же машине доберетесь до отеля, где две недели назад для вас забронировали место.
— Вы все уже подготовили?
— Да. Точнее, это сделал один из наших агентов. Как говорят, наш человек в Крау, бесценный человек. В этом городе он может уладить все — он не последний винтик в муниципалитете. Один из его людей поведет машину.
Бруно задумчиво посмотрел на него.
— Вы все еще верите в жесткую игру, доктор Харпер.
— И поэтому жив, — он позволил себе терпеливый вздох. — Когда вы проведете большую часть своей сознательной жизни в приключениях, подобных этим, то обнаружите, что чем меньше люди знают, тем это для них безопаснее. Завтра утром Мария возьмет напрокат машину. В двух кварталах отсюда есть отель под названием «Охотничий рожок». Как только начнет смеркаться, будьте там. Она подъедет туда сразу после вас. Посмотрит на дверь и отойдет. Вы пойдете за ней. У вас необычайный дар чувствовать слежку, поэтому на этот счет я не беспокоюсь. Любые изменения плана и дальнейшие инструкции вам передаст Мария.
— Вы сказали, что ваш человек здесь может уладить все?
— Да, я это говорил.
— Пусть он достанет несколько шашек динамита и запалы, рассчитанные на десять секунд. Это можно устроить?
Харпер заколебался.
— Надеюсь. А зачем вам это?
— Об этом я скажу вам через пару дней. И это не потому, что я поступаю, как доктор Харпер, и не потому, что я играю в тайны. Я еще не уверен, но у меня выклевывается идея, как выбраться из Лабиана.
Тень беспокойства вновь омрачила чело девушки, но Бруно даже не взглянул в ее сторону.
— Полагаю, что есть шанс попасть туда незамеченным. Но не думаю, что мне удастся незамеченным выбраться оттуда. Ведь мне придется удирать оттуда весьма поспешно, и как только поднимется тревога, как все выходы автоматически перекроются. Поэтому, возможно, лучшим выходом для меня будет идти напролом.
— Кажется, вы говорили, что не хотите никого убивать? При взрыве могут погибнуть люди.
— Я буду осторожен, если получится, и употреблю динамит лишь в крайнем случае. Будем надеяться на лучшее. Так я получу динамит или нет?
— Вы должны дать мне время на раздумья.
— Послушайте, Харпер, я понимаю, что вы отвечаете за конечный результат, но здесь не вы главная фигура. Главная фигура — Я. Ведь я буду рисковать жизнью, чтобы проникнуть туда и выбраться живым и с положительным результатом. Не вы... Вы будете сидеть в безопасности и отречетесь от меня, если я провалюсь. — Он с отвращением поглядел на свою одежду. — Если я его не получу, можете примерить эти лохмотья сами.
— Повторяю, мне нужно время.
— Я не могу ждать! — Бруно положил локти на гроб. — Я жду всего пять секунд. Начинаю отсчитывать. Затем я сбрасываю эту чертову одежду и возвращаюсь в цирк. И желаю вам благополучно выбраться из этого положения.
Желаю вам также удачно объяснить полиции по поводу вашего заключения о моей смерти. Раз... два... три...
— Это шантаж!
— Что еще? Четыре...
— Хорошо, хорошо, вы получите ваши чертовы хлопушки, — Харпер на время замолк и недовольно добавил:
— Должен сказать, что с такой стороной вашей натуры я раньше не сталкивался.
— И я раньше не занимался этим дьявольским Лабианом. Теперь я его увидел. Пусть Мария завтра захватит с собой в машину динамит. Ринфилд о сегодняшней комедии знает?
— Конечно.
— Но существовал шанс, что Сергиус увяжется за вами сюда.
— Ну, последнее, что могло прийти ему в голову, что кто-то мог выбрать его округ в качестве места для самоубийства.
— Где деньги?
— У вас в другом кармане.
— На улице холодно.
— В машине лежит чудесное теплое пальто, — Харпер ухмыльнулся. Вы будете от него в восторге.
Бруно кивнул в сторону открытого гроба.
— А что с этим?
— Положим туда груз и закрепим крышку. Ваши похороны в понедельник утром.
— Я могу послать себе венок?
— Нежелательно, — Харпер тяжело вздохнул. — Вы всегда можете, конечно, смешаться с толпой, оплакивающей вас.
Через 40 минут Бруно уже находился в забронированном для него номере и разбирал свой багаж, время от времени бросая взор в сторону прекрасного теплого пальто, которым предусмотрительно снабдил его Харпер. Оно было из толстого нейлона в черно-белую полоску, и выглядело как меховое.
Несомненно, другого такого пальто не сыскать не только в Крау, но и в сотнях миль вокруг, и суматоху, которую он вызывал, двигаясь через вестибюль к администратору, не особенно усилила демонстрация всех цветов радуги, что была под этим пальто.
Бруно выключил свет, раздвинул шторы и выглянул наружу. Его комната выходила на заднюю сторону отеля, возвышаясь над узким проходом вдоль складов. Темнота еще не наступила, но сумерки уже сгущались. Менее чем в четырех футах проходила пожарная лестница — в сочетании с темным переулком это отличная комбинация для незаметного исчезновения из отеля. Все просто и безупречно.
В соответствии с указаниями Харпера Бруно спустился в ресторан пообедать. В его руках была восточно-берлинская газета, которую он обнаружил в своем чемодане. Харпер был такой человек, который придает большое значение самым незначительным деталям. Где ее добыл Харпер, Бруно не интересовало. Его появление не вызвало заметной сенсации — граждане города и приезжие были достаточно хорошо воспитаны. Но поднятые брови, улыбки и шепот вполне отчетливо показали, что его появление не осталось незамеченным. Он небрежно кинул взгляд по сторонам. Никого похожего на агента полиции, хотя ничего удивительно в этом не было: квалифицированных агентов обнаружить сложно. Бруно сделал заказ и погрузился в чтение газеты.
На следующий день в 8 утра он опять был в ресторане и снова читал газету, но на этот раз местную. Первое, на чем он споткнулся, был черная траурная рамка толщиной в полдюйма по центру первой страницы. Здесь он узнал, что этой ночью он скончался. Все любители циркового искусства глубоко скорбят, но больше всех, конечно, жители Крау. Там было много сентиментальных и философских сожалений о превратностях судьбы, приведших Бруно Вилдермена на родину для того, чтобы умереть. Похороны должны состояться в понедельник утром. Выражалась надежда, что сотни граждан Крау придут, чтобы отдать последний долг одному из наиболее известных сыновей города, величайшего воздушного гимнаста и канатоходца.
- Предыдущая
- 30/40
- Следующая
