Солдат - всегда солдат - Трофимов Ерофей - Страница 11

— Правильно боишься. Вздумаешь взбрыкнуть, я твою сучонку на ленточки порежу.

— Она же ребёнок, — то ли простонала, а то ли провыла Настя, медленно оседая на пол.

Ноги перестали её держать.

— А мне по барабану кого, — пожал плечами Штопор. — Вас, тварей, ещё в пелёнках давить надо.

— Что мы вам плохого сделали? — всхлипнула Настя.

— Заткнись, тварь, — рявкнул Штопор, обеспокоенно поглядывая на дверь. — Где эти уроды застряли? Трудно девчонку к забору привязать? Как бабу увидели, совсем мозгов лишились? Пойди проверь, где они там. И аккуратнее. Перо возьми, — приказал он ещё одному бандиту, подобравшись, словно зверь.

Сообразив, что спорить с ним, когда главарь в таком настроении, себе дороже, бандит безропотно вскочил и, выхватив из-за голенища сапога нож, метнулся в сени, едва не снеся от усердия дверь с петель. Впопыхах он зацепился в темноте за что-то, звучно упавшее на пустое ведро. В итоге грохот и дребезжание разнеслись по всему дому. Покачав головой, Штопор презрительно усмехнулся, тихо проворчав:

— Заставь дурака…

Словно в ответ на его слова, хлопнула входная дверь, и очередной грохот. Судя по звуку, бандит поскользнулся на мокрых ступенях и с размаху рухнул на доски крыльца. Взявшись за голову, Штопор покосился на последнего подельника и, вздохнув, устало приказал:

— Выйди, посмотри, чтобы этот придурок совсем не убился. И учти, если он себе ногу сломал, тут и останется, можешь так и сказать. Тащить его на себе никто не будет.

Поднявшись, бандит распахнул дверь в сени и, осмотревшись, осторожно вышел. В отличие от своего предшественника, он явно не горел желанием остаться в брошенном доме в полном одиночестве. Входная дверь хлопнула, и в доме воцарилась почти полная тишина, нарушаемая только треском дров в плите. Настя не решалась даже пошевелиться, старательно вслушиваясь в происходящее на улице. Но со двора не раздавалось ни звука. Даже Нюська перестала кричать.

Вдруг на крыльце раздались шаги, и дверь в дом распахнулась от сильного удара. В комнату ввалился человек с автоматом, в пластиковом дождевике и вместо здравствуйте всадил в грудь Штопору две пули. Не обращая внимания на замершую словно статуя Настю, мужчина подошёл к упавшему главарю и, приложив пальцы к шее убитого, удовлетворённо кивнул головой. Потом, открыв дверь, он за руку ввёл в комнату Нюську и, ухватив труп за шиворот, потащил его на улицу.

Не понимая, что происходит и чего ещё ожидать, Настя подхватила дочку на руки и, забившись в угол, замерла. Снова послышались шаги, и вошедший стрелок, сбросив дождевик, втащил в комнату большой чемодан на колёсиках. Следом за мужиком в дом вошла собака размером с молодого медведя и, остановившись на пороге, старательно встряхнулась. Пол, стены и даже замершая у плиты Настя моментально оказались забрызганными. Оглянувшись на перепуганных девчонок, он аккуратно прислонил автомат к столу и, вздохнув, устало сказал:

— Не бойтесь. Всё закончилось.

— Что закончилось? — настороженно уточнила Настя.

— Всё. Больше вас тут никто не тронет. Во всяком случае, пока я не уйду.

— А вы?

— Что я?

— Чего нам от вас ожидать?

— Ничего. Вон сейчас каши себе сварю, переночую, а утром дальше пойду, — ответил мужик, кивая на кипящую на плите кастрюлю.

— А ночевать вы, конечно, тут собираетесь, — прошипела Настя.

— А что, вам места на лавке жалко? — удивился солдат.

Только теперь Настя разглядела, что на нём военная форма. Напуганная и злая, она смотрела на него как на врага, даже несмотря на то что этот человек несколько минут назад спас её от насилия и вернул дочку. Уже не сознавая до конца, что творит, Настя начала действовать. Поставив Нюську на пол, женщина незаметно проскользнула мимо колдовавшего над кастрюлей парня и, схватив воткнутый в стол нож, решительно заявила:

— Убирайся отсюда.

— Ты чего? Совсем бешеная? — растерялся солдат. — Я тебя не трогаю.

— А мне плевать. Убирайся отсюда, — завизжала Настя, от избытка чувств топнув ногой.

От злости и избытка адреналина в крови Настя даже забыла о собаке. Только когда в комнате раздался громкий, угрожающий рык, Настя поняла, что наделала, но остановиться уже не могла. Совсем непонятно вдруг повёл себя солдат. Ухватив собаку за ошейник, он одним движением подхватил автомат и, одной рукой наведя ствол на женщину, зло сверкнул светло-карими глазами, приказав:

— Брось нож. Брось нож, или плечо тебе прострелю.

Понимая, что бросаться на автомат с ножом верх идиотизма, а присутствие огромной собаки вообще сводит все её попытки к нулю, Настя швырнула кухонный тесак на стол и, с ненавистью глядя на солдата, прошипела:

— Только посмей подойти к нам.

— Очень надо, — фыркнул солдат. — Вот и спасай всяких истеричек после этого, — проворчал он себе под нос, но Настя отлично его услышала.

— А мы не просили нас спасать, — огрызнулась она, успокаиваясь.

— Ага, ещё скажи, что сама их в дом пригласила, — усмехнулся парень, вешая оружие на плечо и привычным движением вскрывая банку тушёнки.

Настя с самого начала отметила, что он воспользовался своими продуктами, при этом насыпав в воду столько крупы, что хватило бы на семерых. Вывалив в кашу всё содержимое банки, парень старательно помешал варево и, заметив на полке плошку с солью, щедро приправил кашу. Попробовав получившееся, он удовлетворённо кивнул и, не обращая внимания на женщину, взял с сушилки чистую тарелку.

Сдвинув кастрюлю с кашей в сторону, чтобы не пригорела, солдат заботливо прикрыл плиту крышкой. Навалив себе и собаке щедрые порции, он достал из чемодана несколько сухарей и, присев к столу, принялся жадно орудовать ложкой. Заметив блестящие от любопытства глазёнки Нюськи, парень чуть улыбнулся и, кивнув на кашу, спросил:

— Хочешь попробовать, что такое солдатская каша?

— Ага, — не задумываясь, кивнула маленькая зануда.

Для удивлённой до заикания Насти это было сродни откровению. Накормить Нюську всегда было большой и нудной проблемой, а тут она просто откровенно напрашивается на угощение. Не понимая, что происходит, Настя на всякий случай подошла поближе к дочери. Заметив её перемещения, парень чуть пожал плечами и, кивая на кастрюлю, предложил:

— Покормите её и сами поешьте. Там на всех хватит и нам в дорогу останется.

— Я не голодна, — фыркнула Настя.

— А я голодна, — словно в пику ей ответила Нюська.

— Короче, разбирайтесь сами, — отмахнулся парень, снова принимаясь за еду.

— Ты вправду собираешься это есть? — повернулась Настя к дочери.

— Конечно. Это же вкусно, — решительно ответила Нюська.

— Тебе-то откуда знать? — растерялась Настя.

— Ну он же ест, — пожала плечами маленькая вредина. — И собака его ест. Значит, вкусно.

— Ладно. Но только попробуй мне тарелку не вылизать, — многообещающе протянула Настя, доставая с полки посуду.

Усадив дочку за стол, она грохнула перед ней тарелку с кашей и, воинственно задрав подбородок, покосилась на солдата. Чуть усмехнувшись, парень заговорщицки подмигнул Нюське и, не обращая на Настю внимания, подтолкнул ей сухарь.

— Грызи сухарик. С ним вкуснее, — сказал он, понизив голос почти до шёпота.

Кивнув, Нюська ухватила угощение и с явным удовольствием принялась им хрустеть, одновременно уписывая кашу за обе щеки. Доев свою порцию, парень легко поднялся и, сунув грязную тарелку в раковину, потянулся за чайником. Прислонившись к стене за стулом дочки, Настя не сводила с него настороженного взгляда. Не обращая на неё внимания, солдат поставил чайник на огонь и, порывшись в чемодане, достал упаковку чайных пакетиков.

Заварив в чашке сразу два пакета, он снова залез в чемодан и, достав пачку сахара, спросил, поворачиваясь к Нюське:

— Ну что, глазастая, чай со мной пить будешь?

— Буду, — решительно кивнула Нюська, не сводя глаз с сахара.

— Ну хватит. Это уже не смешно, — решительно возразила Настя, пытаясь прервать их знакомство.