Умри ради меня - Плам Эми - Страница 44

• Предыдущая
• 44/63
• Следующая

Шипение душа умолкло, и Винсент вышел из кабинки в одном полотенце, обернутом вокруг его бедер. Он выглядел как некий бог с картины художника эпохи Возрождения. Его загорелая кожа туго обтягивала мускулистое тело, а черные волосы падали на лицо и плечи влажными волнами. Мне показалось, что все это — сон. А потом сон подошел прямиком ко мне и взял меня за руку.

— Ну что, пошли? — спросил он.

Я кивнула, потеряв дар речи.

Когда мы вернулись в его комнату, Винсент достал из встроенного в стену шкафа чистую одежду. И усмехнулся, посмотрев на меня.

— Собираешься смотреть?

Я вспыхнула и отвернулась.

— Так как, Винсент, — заговорила я, делая вид, что рассматриваю коллекцию фотографий на стене, хотя на самом деле прислушивалась к шороху одежды. — Сможешь в эти выходные прийти к нам на ужин, познакомиться с моими родными?

— Наконец-то она об этом заговорила! Вот только я, к несчастью, вынужден отклонить приглашение.

— Почему? — удивленно спросила я.

Я повернулась к Винсенту и увидела, что он уже направляется ко мне, искрясь весельем.

— Потому что я в эти выходные буду не в том состоянии, чтобы встречаться с твоими родными, а уж тем более вести беседу или даже просто сидеть достаточно прямо за столом.

— Ох, — выдохнула я, — ты что же, будешь спать? В смысле… как это… впадешь в состоянии бездействия?

У меня упал голос, когда я произнесла это странное слово.

Винсент взял со стола свой телефон и проверил календарь.

— Четверг, двадцать седьмое.

— Но это же как раз День Благодарения! У нас в школе каникулы в четверг и пятницу. Ох, как жаль, что тебя не будет рядом!

— Увы, время никого не ждет, в особенности таких, как я. Извини.

— Ладно, а если пораньше? — спросила я. — Сегодня у нас понедельник. Как насчет завтрашнего вечера?

Винсент кивнул:

— Это вполне возможно. Значит, назначаем свидание, и… я знакомлюсь с твоими бабушкой и дедушкой? А что мне надеть? — с легкой насмешкой спросил он.

— Ну, если на тебе не будет мешка для трупов, думаю, что угодно сойдет, — засмеялась я, снова поворачиваясь к фотографиям на стене.

Среди портретов прелестных детишек, потрепанных в боях солдат и бандитского вида подростков я увидела старую черно-белую фотографию юной девушки. Ее темные волосы были уложены в прическу в стиле сороковых, а у платья в цветочек были подкладные квадратные плечи. Девушка подняла обе руки к лицу, закладывая себе за ухо маргаритку. На ее губах играла веселая улыбка. Девушка была ошеломляюще хороша собой.

— Кто это? — спросила я, хотя еще до того, как вопрос сорвался с моих губ, я уже знала ответ.

Винсент подошел и встал за моей спиной, обхватив меня руками. От него пахло лавандовым мылом и шампунем со странным мускусным ароматом. Я прислонилась к нему.

— Это Элен, — тихо произнес он.

— Какая красивая… — пробормотала я.

Винсент опустил голову так, что коснулся подбородком моего плеча.

— Пока я не встретил тебя, я и не думал, что меня может заинтересовать какая-то женщина, кроме нее. После ее гибели вся моя жизнь была посвящена мести.

Слыша боль в его голосе, я спросила:

— А тебе удалось найти тех, кто это сделал?

— Да.

— И ты…

— Да, — ответил Винсент прежде, чем я выговорила нужное слово. — Но мне этого было недостаточно. Я должен был преследовать каждого из этих мерзавцев, кого только мог найти, и даже когда закончились худшие времена оккупации, мне было мало…

Тяжело было представить, что Винсент убивал людей, настоящих людей или ревенантов. Хотя теперь, когда я увидела, как отлично он сражается, я понимала, что он и его друзья могли бы, наверное, справиться с целой армией. Но что представлял собой человек, который половину столетия только и думал, что о мести?

Да, в нем таилось нечто холодное и опасное, то, что и привлекло, и встревожило меня, когда мы встретились… но все это имело свои причины. И теперь я знала, в чем они состоят. Я представила, как лицо Винсента искажается от ярости, и вздрогнула при этой мысли.

— В чем дело, Кэти? — спросил он. — Может, ты хочешь, чтобы я убрал эту фотографию?

Я только теперь заметила, что продолжаю смотреть на портрет Элен.

— Нет! — воскликнула я, оборачиваясь к Винсенту. — Нет, Винсент. Она — часть твоего прошлого. И меня совсем не пугает то, что ты продолжаешь думать о ней.

Не успев договорить, я поняла, что лгу. Меня пугала эта прекрасная девушка. Единственная любовь Винсента. И хотя ее прическа и одежда надежно удерживали Элен в далеком прошлом, все же Винсент так тщательно охранял память о ней, что это воздействовало на все, что он делал — и чего не делал, — с тех самых пор, как она умерла.

— Все это было очень давно, Кэти. Правда, иной раз мне кажется, что все случилось только вчера, но обычно чудится, что прошла целая жизнь. Да и в самом деле прошла целая жизнь. Элен ушла, и я надеюсь, что ты мне поверишь, если я скажу, что тебе не с кем состязаться, ни с ней, ни с кем-либо еще.

Он как будто хотел добавить что-то еще, но не мог подобрать слов. Я не стала его подталкивать. Меня устраивало то, что мы, наконец, оставили тему прежних возлюбленных. Я взяла Винсента за руку и отвела в сторону. Но хотя фотографии остались за спиной, неуверенность меня не покинула.

— Ты тут посиди пока, я скоро вернусь, — сказал Винсент и вышел из комнаты.

Я обратила свое внимание на книжные полки, где выстроились томики на разных языках, все вперемешку. Немалую часть книг на английском я знала. «Надо же, у нас одинаковые вкусы», — с улыбкой подумала я.

Заметив на нижней полке ряд пухлых альбомов с фотографиями, я вытащила один из них и открыла. На внутренней стороне обложки стояла написанная от руки дата: «1974–78», и я хихикнула, начав перелистывать страницы и рассматривая снимки Винсента в выразительной одежде хиппи, с длинными волосами и баками. Хотя в этом стиле самом по себе, определенно, было что-то глупое, Винсент все равно выглядел таким же привлекательным, как сегодня. В нем ничего не изменилось, кроме стиля в одежде.

Я перевернула следующую страницу и увидела Эмброуза и Юла, стоящих рядом с огромным африканцем. На следующей странице была Шарлотта с яркой косметикой и в едва заметном платьице; она стояла рядом с Шарлем, похожем на певца Джима Моррисона в молодости: растрепанные волосы, без рубашки, на шее — бусы в несколько рядов. Я невольно громко рассмеялась при виде этого снимка.

— Что нашла смешного? — спросил Винсент, закрывая за собой дверь. Он поставил на стол бутылку с водой и два стакана и подошел ко мне. — А, обнаружила мой тайный запас снимков для шантажа!

— Покажи и другие, им просто цены нет, — сказала я, наклоняясь и ставя альбом на место.

Выпрямившись, я обнаружила, что Винсент находится в нескольких дюймах от меня.

— Ох, не знаю, Кэти… Это слишком ранит мою гордость — позволить тебе увидеть себя в виде клоуна в течение почти всего двадцатого века. Тебе это дорого обойдется.

— Сколько? — выдохнула я, ошеломленная его внезапной близостью.

И невольно облизнула губы.

— Хмм… Дай подумать, — прошептал Винсент, обхватывая меня за талию и прижимая к себе.

Его пальцы скользнули к моей пояснице, и от этого у меня ноги стали как ватные.

— Пожалуй, придется тебе заплатить несколькими поцелуями вот сюда…

Он наклонил голову, его губы очутились в дюйме от моего уха, теплое дыхание коснулось кожи. По всему моему телу пробежали мурашки, когда Винсент прижался ртом к моей шее сбоку.

Я вздрогнула и инстинктивно глубоко вздохнула, когда он стал целовать меня, медленно продвигаясь к горлу. Когда он добрался до ямочки между ключицами, то остановился и сказал:

— А может, сюда…

И я почувствовала, как он осторожно дотронулся кончиком языка до ямочки.

Я застонала и обняла его за шею. Он прижал меня крепче и продолжил медленно, дразнящее целовать мое горло, пока не добрался до подбородка. Моя голова сама собой откинулась назад, и он подхватил меня ладонью под затылок, пока его губы добирались от подбородка к губам.

• Предыдущая
• 44/63
• Следующая