Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 84

• Предыдущая
• 84/127
• Следующая

— На пилораме работы стало — невпроворот! — радостно сообщил тот. — Как консервный завод тиходонские выкупили, так и строят всё, так и ремонтируют. Говорят, скоро на полную мощность запустят… Но рабочих в основном привозных наймут. Наших брать не хотят: пьянь — говорят. Да оно и правильно. Только и приезжие пить будут, без этого не обойдётся.

Взяв у Александра платок, Оксана вытерла ноги, отряхнула босоножки.

— Неужели, чтобы куда-то выйти, надо всей перемазаться? Что же это за место такое? — пожаловалась она неизвестно кому.

— Э-э-э, девушка, это ты ещё не перемазалась! — радостно захохотал Толян. — Погоди, вот осень придёт, так ты по нашей грязи в сапогах не пройдёшь!

— Не подливай масла, Толян! — осадил водителя Шульгин.

— Не пройдёт, клянусь не пройдёт! Сапоги в грязи останутся. Разве что босой… Тогда можно… Кстати, про сапоги… Ты, Игорь, форму-то получил? Отдал бы мне ватник и сапоги, а то я те сносил уже…

В Кротове за прошедшие полтора месяца произошли заметные изменения. Заброшенное общежитие консервного завода полным ходом ремонтировалось, на площади появились две торговые палатки и красочный, похожий на цирк шапито шатёр пивной, изрисованный логотипами «Балтика». Из «цирка» круглосуточно доносилась громкая музыка, но почти все места оставались свободными: аборигенов отпугивала не роль дрессированных животных, а несуразные цены — кружка слабого пенистого напитка стоила столько же, сколько бутылка забористого самогона. А если цена одна, то зачем покупать слабое вместо крепкого? Этот нехитрый принцип практичные селяне исповедовали задолго до того, как навязчивая реклама попыталась сделать из него откровение. Поэтому наиболее посещаемым злачным местом оставалась поселковая чайная, на которую привесили фанерную вывеску «Ресторан», с незатейливым ассортиментом блюд и развлечений: антрекот с жареной картошкой, гуляш и отдельно мясо из гуляша, которое в сочетании опять-таки с жареной картошкой называлось уже красиво и непонятно — «бефстроганов».

Шульгин расторопно сделал заказ, полная неулыбчивая официантка быстро принесла салаты, графинчик с коньяком и шампанское.

Небольшой зал был полон. Судя по лицам посетителей, здесь собралась не самая порядочная и интеллигентная публика. За двумя сдвинутыми столиками сидели явно приезжие кавказцы, наверное, строители. Они то и дело приглашали трёх вульгарных крашеных блондинок, веселившихся в чисто женской компании. Из дальнего угла за происходящим угрюмо наблюдали четыре молодых крепких парня специфической блатной внешности.

По плебейской традиции старания музыкантов многократно усиливались мощной аппаратурой: с советских времён отдых принято связывать с музыкой, и чем музыка громче, тем отдых лучше.

— Ну, за первую офицерскую получку! — прокричал Шульгин, однако сквозь грохот динамиков разобрать слова можно было только по губам. Впрочем, все и так было ясно.

Офицеры с дамами пили и закусывали, девушки отдавали предпочтение шампанскому, молодые люди — более крепкому напитку. Как-то очень быстро всё оказалось выпито, и Шульгин повторил заказ.

— А патруль сюда не зайдёт?! — наклонившись к самому уху товарища, крикнул Кудасов.

Тот помотал головой.

— Нет! Внутри редко проверяют! И график заранее составляют, тогда мы узнаем и сюда не ходим!

— А если в посёлке засветимся?! — продолжал беспокоиться Кудасов.

Он чувствовал себя нарушителем и от этого испытывал дискомфорт. Стоя на пороге ответственной должности нельзя попадаться на нарушениях приказов. А ещё лучше совсем не допускать этих нарушений. По натуре Александр был человеком дисциплинированным и сегодняшний проступок совершил только ради Оксаны.

— Смотря кто в патруле будет! Офицеров обычно не трогают! Если не сильно пьяный! — прокричал Шульгин. — Пойдём лучше потанцуем!

Офицеры подхватили Оксану со Светой и принялись кружиться по залу. Алкоголь сделал своё дело: настроение улучшилось, музыка уже не казалась навязчиво-громкой, блондинки — вульгарными, а хмурые парни — приблатненными. Было весело, наступило расслабление и отдохновение души. Оксана раскраснелась и заливисто смеялась, в этом шалмане она была, несомненно, самой красивой девушкой.

Время пролетело быстро, Шульгин посмотрел на часы: Толян должен был забрать их в девять тридцать. Оставалось ещё сорок минут.

Внезапно к столику подошёл небритый кавказец лет тридцати, он был сильно пьян и заметно покачивался. Начав что-то говорить Оксане и не сумев перекричать оркестр, он схватил девушку за руку и стал поднимать со стула.

— Эй, эй, ты чего! — Кудасов вскочил и оттолкнул наглеца.

Тот отлетел в сторону и с трудом удержался на ногах. Музыка смолкла.

— Ты кого толкаешь?! — ощерился кавказец, обнажая золотые зубы. — Пойдём выйдем!

— Сам выходи! Спать иди! — зло сказал Кудасов, внимательно следя за руками противника.

— Ну ладно, раз так — жалеть будешь! — процедил золотозубый и неверной походкой вернулся к землякам. Те недобро уставились на офицеров. Их было человек десять.

— Надо уходить, пока они не опомнились, — сказал Шульгин, подзывая официантку. Лицо у него было озабоченным.

Но Александр чувствовал, что без драки не обойдётся. Причём драка будет не киношной, в которой два офицера сноровисто разбрасывают кучу негодяев, а реальной, и десятеро легко изобьют двоих. Потому что офицеров хотя и учили рукопашному бою, но попутно, а в основном их обучали инженерным расчётам и массе сложных военно-технических дисциплин, которые сейчас никак не могли помочь. Помочь мог бы положенный офицеру табельный «ПМ», но он стоит в оружейной пирамиде… А у этих наверняка в карманах ножи…

У Александра взмокли ладони и засосало под ложечкой. Он положил на стол деньги. Может, Толян уже подъехал и они успеют вскочить в машину… До части несколько минут езды, а там часовые… Хотя возвращаться следует осторожно, не поднимая шума, но сейчас этим придётся пренебречь…

— Пошли, — обитатели военного городка встали и направились к выходу. Кавказцы провожали их недобрыми взглядами и о чём-то спорили, сильно размахивая руками.

— Мне надо в туалет, — сказала вдруг Оксана, когда они вышли в вестибюль.

Черт, как не вовремя! Но что можно на это возразить?

— Давай, только быстро!

Шульгин взял Свету под локоть.

— Мы выйдем, поищем Толяна…

— Давайте, — пожал плечами Кудасов, хотя это ему не понравилось.

Он остался один в маленьком замызганном вестибюле, в маленьком замызганном посёлке, один на один с опасностью… Почему они не выходят? Это обстоятельство не успокаивало, а настораживало ещё больше. Трудно предположить, что эта публика откажется от мести… Если бы золотозубый пошёл следом, это бы означало, что они удовольствуются обычным мордобитием. Но если они выйдут позже, конспиративно, значит, собираются учинить что-нибудь похуже… Кудасов испытывал сильное волнение, грозящее перерасти в страх. И ему было стыдно своих чувств. Старший лейтенант российской армии, будущий командир пуска… Разве может он бояться какой-то шантрапы?! Ему предстоит запускать ракеты, уничтожающие целые города и страны! Но… Если сейчас его искалечат, то ничего запускать не придётся и вся российская армия ему не поможет…

Из зала снова загремела музыка. В проёме двери мелькнула хищная мордочка с редкими чёрными усиками и тут же скрылась. Где же Оксана?!

Жена появилась через несколько минут с улыбкой на лице.

— А где Игорь со Светой? Они вернулись танцевать?

— Быстро, пошли отсюда! — схватив Оксану под локоть, Александр потащил её к выходу.

Уже стемнело, дул прохладный ветерок. Фонари, как и следовало ожидать, не горели. Ни Толяна с его «Москвичом», ни Шульгина со Светланой видно не было. В отдалении, на фоне освещённой площади, колыхались какие-то силуэты.

— Туда! Быстро!

— Да куда ты так спешишь? — удивлялась Оксана. — Где наши друзья?

Сейчас она предельно раздражала Кудасова.

— Не знаю, — сквозь зубы процедил он. — Надеюсь, они ждут нас на площади.

• Предыдущая
• 84/127
• Следующая