Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 63
- Предыдущая
- 63/127
- Следующая
— Да мало ли, что я имел в виду! — Белов откинулся на спинку стула. — Но ты всё правильно понял. Потому что чувствуешь, что к чему!
— Товарищ полковник, — Александр перешёл на официальный тон. — Я знаю, что вы думаете. Но вы ошибаетесь. Я никогда не обсирался. И при запуске не обосрусь тоже! Можете быть уверены на сто процентов: если я получу приказ, то нажму кнопку без колебаний. Или с колебаниями, не знаю, но нажму!
Белов криво улыбался.
— И ещё, — твёрдо продолжил Александр. — Я не собираюсь вас подсиживать. Я не мечу на ваше место. Все запланированные перемещения — это не моя идея. И они произойдут — со мной или без меня! И если у нас с вами пошёл сейчас откровенный разговор…
Евгений Романович запрокинул голову и громко засмеялся. Женщины прекратили беседу и насторожились, Шульгин насторожённо выглянул из ванной. Уж больно демоническим и устрашающим был хохот Белова. Кудасов опешил.
— Откровенный разговор? — переспросил Евгений Романович, отсмеявшись и неторопливо прикуривая неловко вставленную между губ сигарету. — Какой может быть откровенный разговор между полковником и старлеем? И с чего это вдруг? Только с того, что мы вместе пьём водку? Чёрта с два! Это политес. У нас не может быть никакого разговора…
Полковник встал, его качнуло, чтобы не упасть, он тяжело опёрся на стол. Из пальцев правой руки вывалилась сигарета и скатилась на пол. Белов не стал её ни искать, ни поднимать. Налитые кровью глаза Евгения Романовича буравили лицо Александра, прожигая в нём дыру.
— И запомните, если я с вами выпил, это не значит, что мы стали друзьями. И тем более не значит, что вы можете надеяться на поблажки по службе…
Кудасов тяжело вздохнул.
— Всё, всё, завёлся, значит, надо идти домой, — Ирина Александровна привычно подхватила мужа и направила к двери. — Если б ты знала, Оксаночка, как мне это надоело! Ну, у нас с тобой ещё будет время поговорить… — И, уже обращаясь к Евгению Романовичу, сурово сказала: — Женя, быстро возьми себя в руки! Нам сейчас выходить на улицу, ты хочешь, чтобы все увидели, что ты нажрался, как свинья? А ну, пошли в ванную, я тебя умою!
Кудасов не вышел провожать начальника. Он сидел за столом в прежней позе. Настроение было испорчено.
— Да не обращай внимания! — успокоил его Игорь Шульгин. — Романыч — мужик неплохой, но что-то в последнее время у него крыша едет! Злой становится, агрессивный… Раз пришёл к нему, он дома один, меня увидел и стал яйцо со стены отмывать. Оказывается, он сам им в стену и запустил, представляешь?
— Откуда ты знаешь, что он запустил? Нарочно, что ли? — спросил Кудасов, стараясь не выдавать заинтересованности ни голосом, ни интонацией.
— Конечно, нарочно! Он сам мне и сказал!
Игорь налил ещё водки.
— Давай выпьем за дружбу!
Кудасов покачал головой.
— Не могу. Мне будет плохо.
— Ну, как знаешь! Тогда я сам…
Александр внимательно смотрел на пьющего водку человека. Значит, он является стукачом… нет, конфидентом Кравинского! Узнал, что Белов в сердцах швырнул в стену яйцо, — и тут же доложил! А о сегодняшнем вечере доложит завтра… Значит, надо тоже сходить к Николаю Тимофеевичу и изложить свою версию вечеринки… Иначе можно оказаться в дураках! Выходит, отстояться в стороне и не участвовать в служебных интригах невозможно…
Молодой человек начинал кое-что понимать во взрослой жизни. И осознавать значимость случайно обронённого слова.
Если бы Кравинский не упомянул про это злосчастное яйцо, тайная связь между ним и симпатичным Игорем Шульгиным никогда бы не стала известной Александру! Верно говорят: слово не воробей! Надо держать язык за зубами, внимательно слушать и анализировать болтовню других, самому умело подбирать слова… Это несложная игра, и если он примет в ней участие, то наверняка переиграет других!
— Правда, Игорек? — спросил Александр Кудасов и рассмеялся.
— Правда, правда, не сомневайся, — заплетающимся языком отозвался тот.
Когда Шульгин ушёл, Александр обнял жену. Она опьянела, раскраснелась и находилась в приподнятом настроении.
— Какая милая эта Ирина Александровна, правда? — спросила Оксана. — Она такая умная, заботливая, как мама! Пообещала научить меня печь пироги… Ты хочешь, чтобы я пекла пироги?
— Хочу, — Александр расстегнул длинную «молнию», просунул руки под сарафан и взялся за маленькие аккуратные груди. Соски почти сразу напряглись.
Оксана заливисто засмеялась.
— Ты, видно, совсем не того хочешь…
Красной тряпкой сарафан отлетел в сторону. Оксана осталась в сексуальных трусиках и босоножках. Их губы встретились, поцелуи разжигали огонь желания.
— Так ты хочешь, чтобы я пекла пироги? — с неожиданной сноровкой Оксана расстегнула ширинку и сунула мягкую руку внутрь. Кудасов напрягся и застонал. Так же сноровисто нежные пальчики извлекли наружу ту часть Сашиного тела, которая сейчас должна быть использована по прямому назначению и своим состоянием демонстрировала полную к этому готовность, как ракета с включённым зажиганием на стартовом столе.
— Такие маленькие хорошенькие пирожки…
Оксана скользнула на пол и поймала ртом рвущуюся в бой ракету.
Александр замер. До такого дело у них ещё не доходило. Он несколько раз робко намекал, но Оксана встречала эти намёки в штыки. «За кого ты меня принимаешь?! Я порядочная девушка, а не какая-нибудь проститутка!»
Сейчас она стояла на коленях и быстро двигала головой. Шпильки босоножек воинственно торчали, между скрещённых ремешков выглядывали округлые пятки, вдоль узкой спины пунктирно выделялась прерывистая линия позвонков. Молодой муж был шокирован, но чувственные удовольствия перевешивают моральные ограничения, и он поплыл по воле волн. Вскоре он ощутил, что дело идёт к развязке, и деликатно попытался высвободиться, но Оксана недовольно заурчала и не отпустила — наоборот, удвоила усилия. Он расценил это как приглашение и перестал сдерживаться. В результате разрядка произошла вовсе не туда, куда обычно, но супругу это не смутило, больше того, в тот же момент она напряглась, застонала и после нескольких конвульсий бессильно распласталась на полу. Как рабыня у ног своего господина и повелителя.
Через минуту она пришла в себя и забралась на кровать.
— Ты помоешь посуду? — вопрос прозвучал довольно неожиданно.
— Гм… Помою… Сегодня ты меня несколько удивила… Ты же всегда отказывалась…
— А! — Оксана беспечно махнула рукой. — Теперь же мы муж и жена! Значит, всё можно! Ты не согласен?
— Да нет, почему… — неуверенно ответил Александр. Его смущал класс исполнения. На первый опыт было явно не похоже. Чувствовалось незаурядное мастерство, профессионализм, который, как известно каждому офицеру, достигается многократными тренировками. И он не знал, радоваться этому или огорчаться.
БЖРК со вторым сменным экипажем возвращался на базу. Хотя ритм движения спецпоезда имеет какие-то усреднённые показатели, вызванные условиями маршрута, загруженностью переездов, техническим состоянием дорожного полотна и сотней других, больших и маленьких, причин, но средняя скорость при возвращении всегда превышает среднерейсовую скорость. Это обстоятельство можно считать загадкой, а можно объяснить тем, что психологический настрой личного состава оказывается более значимым, чем все другие обстоятельства, вместе взятые.
Литерный почти везде проходил на зелёный свет, задержки если и случались, то устранялись в течение нескольких минут. Внутри шла обычная жизнь, регламентируемая уставом и правилами внутреннего распорядка. Начальник поезда полковник Бодров в очередной раз передал в Центр свои координаты; сменилось с дежурства отделение охраны, на его посты заступило свежее; в столовой подали ужин; смена запуска во главе с майором Сидоровым отрабатывала контрольные вводные; особист Кравцов вёл приём личного состава, на который сам же этот личный состав и вызывал; военврач Лепешкин проводил тестирование главного инженера БЖРК.
- Предыдущая
- 63/127
- Следующая
