Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/127
• Следующая

Он и так был в опале. Ещё недавно он работал в Центральном аппарате и жил в Москве, как вдруг новое назначение в эту дыру. Скорей всего сыграло роль то обстоятельство, что Николай Тимофеевич имел опыт оперативного обслуживания первого БЖРК, курсировавшего по железным дорогам Советского Союза ещё в 1988 году. А может, это просто предлог, а на самом деле он пал жертвой борьбы между «коренными» и «варягами».

Такое противостояние постоянно идёт во всех центральных ведомствах. То на ключевые посты ставят хорошо знакомых и проверенных москвичей, то вдруг приходит другая волна, и аппарат начинают забивать шустрыми выходцами из провинции. Как бы то ни было, а после столицы оказаться в диком степном краю — этого никому не пожелаешь!

В задачи Кравинского входило бдительное наблюдение за личным составом всех трёх экипажей поезда, обслуживающим персоналом, охраной и строжайшим соблюдением государственной тайны. При любой утечке информации или злостном нарушении устава кем-либо из сотрудников спрос будет непосредственно с Николая Тимофеевича. И спрос нешуточный. Понятное дело, что все это не добавляло Кравинскому жизненного оптимизма и не избавляло от душевной горечи, связанной с переездом из столицы в отдалённую глубинку. Но в целом он смирился. А его благоверная супруга Алла Петровна всё ещё продолжала бунтовать — и против богом забытого Кротова, и против вечной занятости мужа, и против драконовских порядков военного городка. Разрушительная сила этих бунтов обрушивалась на одного человека: самого Николая Тимофеевича. И дополнительно угнетала его нервную систему. Правда, недавно ему удалось пристроить Аллу Петровну Председателем женсовета, так что теперь её энергия получит полезный выход.

— Что будем делать, товарищ подполковник? — озабоченно спросил Сомов.

— Иди доложи Булатову. Пусть будет в курсе.

Николай Тимофеевич сдёрнул квадратные очки со своего мясистого большого носа, растёр пальцами переносицу и водрузил их на прежнее место. В это время раздался телефонный звонок. Трезвонил дальний белый телефон специальной связи. Звонки по нему, как правило, никогда не приносили ничего хорошего.

Кравинский потянулся и нехотя снял трубку.

— Кравинский слушает.

— На боевом посту, Николай Тимофеевич?

Голос звучал весьма тихо и отдалённо, но это один из недостатков закрытой для прослушивания линии. Кравинский без труда узнал Кандалина. Уполномоченный хренов! Кто его и куда уполномочил? Сидит себе в Тиходонске и названивает во все концы: там стрелку не вовремя перевели, там цистерну солярки не выставили. Завхоз, вот он кто! А пытался подмять под себя отдел ВКР во главе с ним, Кравинским! Дескать, Уполномоченный главнее… Правда, хрен у него вышло что-нибудь из этой затеи! Катался бы сам в спецпоезде и проверял себе на здоровье. Однако все эти мысли метались только в голове Николая Тимофеевича, и ни одна из них не выскочила через ротовое отверстие.

— Я всегда на боевом посту, Олег Станиславович, — отрапортовал Кравинский, откидываясь на спинку стула и машинально ослабляя тугой узел галстука, давившего на кадык. — Чем могу быть полезен?

Всё-таки с Уполномоченным Министерства обороны лучше жить в мире и согласии.

— Да вот решил узнать, как обстоят у вас там дела, — небрежно молвил Кандалин.

«Я так и думал, — поморщился Николай Тимофеевич. — Когда коту делать нечего, он яйца лижет». Сравнение понравилось Кравинскому, и он даже улыбнулся, представив, как Олег Станиславович, изогнувшись на диване и задрав ногу выше головы, вылизывает собственную промежность. Кандалин и внешне-то напоминал старого ленивого кота, предпочитавшего большую часть времени проводить перед телевизором, чтобы заимствовать бредовые выдумки голливудских режиссёров для реального БЖРК. Взял из фантастического фильма дурацкую сетку и поставил её на поезд… Дурдом какой-то!

— Пока не жалуемся, Олег Станиславович.

— Это хорошо, — Кандалин по извечной своей привычке причмокнул губами. — А у меня для вас хорошая новость, Николай Тимофеевич.

— Что за новость? — Кравинский откровенно насторожился. Ведь самые лучшие новости — это отсутствие всяких новостей.

— Если всё пройдёт гладко и так, как мы запланировали на настоящий момент, в ближайшие две недели направим к вам на поезд стажёра.

— Стажёра? — переспросил начальник особого отдела. — И на кого он будет стажироваться?

— На начальника смены запуска, командира пуска, — бодро ответил Уполномоченный.

Кравинский опешил.

— Вы как в воду смотрите, Олег Станиславович, — он даже забыл о жене и других личных проблемах. — У меня на столе как раз компрматериалы на Белова! Только… Кто он, этот стажёр?

— Выпускник Тиходонского ракетного училища. Очень способный парень. Кудасов его фамилия. Лейтенант. Мы его сразу к старшему представим.

— Как выпускник?! Вчерашнего курсанта сажать «на кнопку»?!

— Сажать «на кнопку» надо того, кто сможет рассчитать траекторию с «плавающей» координатой старта. Таких людей очень мало. Мы нашли только Кудасова. Если у вас есть лучшая кандидатура — пожалуйста, представляйте её.

В голосе Уполномоченного чувствовалась лёгкая издёвка. Он прекрасно знал, что среди опытных ракетчиков, проходящих службу в частях РВСН, таких кандидатур нет. Опытного спеца никто не отдаст, да и когда человек в возрасте, он вряд ли станет шарахаться с места на место. Да и вряд ли согласится на столь беспокойный и сложный объект, как БЖРК.

Начальник отдела ВКР несколько секунд помолчал. Конечно, никаких кандидатов у него не было. Оставалось только красиво прийти к компромиссу.

— Да я не возражаю против молодёжи… Только ведь дело очень серьёзное. Потянет?

— Потянет, не сомневайтесь. Вам в обязанность вменяется оказать содействие молодому сотруднику, а Евгения Романовича тактично подготовить к выходу в отставку. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — Кравинский многозначительно выпятил нижнюю губу. — Чего ж тут непонятного!

Положив трубку, он некоторое время сидел, уставившись в одну точку перед собой. Проблема Белова была близка к разрешению. Особый отдел собрал о нём всю информацию и доложил командованию. Начальнику смены подобрана замена. Как справится с делом зелёный курсант — его, Кравинского, не касается. Главное, что контрразведка вовремя отреагировала.

Николай Тимофеевич встал, прошёлся по кабинету и довольно потянулся. Время близилось к обеду.

Семья Моначковых готовилась отходить ко сну. Оксана, как обычно, выполняла вечерний ритуал: надев жемчужный комплект, крутилась перед зеркалом в чём мать родила. Внезапно распахнулась дверь и на пороге появилась Ирина Владимировна.

— Тебе звонил какой-то взрослый мужчина…

Она осеклась, брови недоуменно поползли вверх.

— Что это?!

Оксана чувствовала себя как воровка, задержанная с поличным.

— Это? Бижутерия. Купила по случаю окончания учёбы.

Ирина Владимировна подошла поближе.

— Бижутерия, говоришь…

Рабочие пальцы перебрали матовые шарики.

— Да нет, милочка… На эти цацки наших с отцом зарплат за целый год не хватит. Теперь мне всё ясно…

Мать тяжело опустилась на стул. Оксана быстро накинула халат и сняла украшения.

— И что тебе ясно?

— Все! Тебе звонит твой любовник. Взрослый любовник. Он содержит тебя последнее время, покупает вещи, драгоценности, водит по ресторанам. Потому ты стала отказываться от ужинов… Ты содержанка?!

— Ох, мама, перестань драматизировать! Сейчас многие так живут. В конце концов, что тут плохого? Если я встречаюсь с Кудасовым и… в общем, всё понятно, но он мне ничего не дарит, то это хорошо. А если есть человек, который обо мне заботится, — то это плохо! Где логика?

Мать провела натруженными руками по лицу.

— Сколько ему лет?

— Боже, ну какая разница?

— Неужели… сорок?

— Какое это имеет значение? Хоть… пятьдесят!

— Неужели пятьдесят? Так он старше твоего отца?

— Это я просто так сказала. Нет никакой разницы, сколько ему лет. Главное, он любит меня и обо мне заботится. Ведь ты желаешь счастья своей дочери?

• Предыдущая
• 49/127
• Следующая