Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/127
• Следующая

— Здорово, герой! Я участковый, капитан Вершинин, веду дознание по твоему делу. Как себя чувствуешь?

— Внутри все гудит, — вымолвил Виктор. — Я как трансформаторная будка. И слабость. А боли не чувствую.

— Будка говоришь? Бывает. Ну, рассказывай, как всё было.

Виктор поднял свободную руку, дотронулся до бинтов на голове. Вторая рука была закована в гипс.

— Мотоцикл цел? — озабоченно спросил он.

— Во даёт! — капитан обернулся к санитарке, как бы приглашая её в свидетели. — Чудом на этом свете зацепился, доктора говорят, в рубашке родился, мог без руки остаться, а то и вообще копыта отбросить от кровопотери! А он про мотоцикл спрашивает!

— Так что с мотоциклом? — как зацикленный повторил Ладынин.

— Вдребезги твой мотоцикл! — с лёгким удовлетворением сообщил участковый. — Только в металлолом годится. Так что больше не будешь пьяным гонять…

— Да я трезвый был! Гнал на приличной скорости, а тут шлагбаум опустился… Ночь, тишина, поезда не слышно — я и решил, что успею проскочить. И тут как из-под земли — состав! Я не успел затормозить, так в него и влетел…

— Во сколько это было? — капитан деловито писал протокол.

— В десять, наверное. То есть в двадцать два. Или чуть позже — в двадцать два тридцать!

— Так-так… Что дальше было?

— Дальше ничего не помню…

— Так я и знал! — удовлетворённо сказал капитан Вершинин. — То есть думаете, что вы самые умные? Устроили простенькую имитацию и всех обдурили, а виноватого выгородили?

— Кого обдурили? Кого выгородили? Какую имитацию?

— Выгородили того, кто тебя сбил. Обдурили следствие. А имитация очень примитивная: положили тебя возле рельсов, рядом мотоцикл разбитый — и думаете, что всё в порядке!

— Погодите, погодите, я один был! И никого не выгораживаю! Как было, так и рассказываю…

Капитан отложил протокол.

— Ладно, Витя, давай по душам поговорим. Ты на идиота не похож, да и меня идиотом не считай. Вот смотри, что получается: если бы ты столкнулся с поездом, от тебя бы остались рожки да ножки, — это раз! С двадцати двух до двадцати трёх через полустанок ни один поезд не проходил, — это два! Там как раз в то время молодёжь гуляла, и никто тебя не видел, — это три! К нам позвонили около трёх ночи и сказали, что на переезде лежит раненый, причём лежал ты не на шпалах, а на носилках, прооперированный, в гипсе, с выпиской из больничной карты, — это четыре! Ну, подумай сам, если даже возле тебя мотоцикл искорёженный положить, — кто поверит в твою историю?

Ладынин приподнялся с подушки.

— Кто же это все, по-вашему, устроил? И самое главное — зачем?

— Объясняю для непонятливых. Номер на мотоцикле Тиходонского края, наверняка угнанный. Вы с дружками гоняли по окрестностям пьяными, кто-то тебя своей машиной и сбил. Запахло жареным. Тебя отвезли в больницу, а после операции выкрали, отвезли к рельсам, мотоцикл под товарняк бросили и потом рядом с тобой положили. Осталось в милицию позвонить — и всё! Непонятно только, откуда выписку больничную взяли… Почерк явно женский — красивый, округлый… Ну да это мы выясним, сейчас как раз больницы проверяем. Может, ваша девчонка там медсестрой работает…

Перебинтованный парень бессильно вытянулся.

— Да мои слова легко проверить! Вечером я поехал в Чепраново, на дискотеку. С девушкой своей, Юлей зовут. Спросите, она подтвердит! Там мы с ней поссорились, потому что танцевала со всеми подряд, я обиделся и уехал, около десяти, совершенно трезвый! Расстроенный, правда, был, может, потому все и получилось… А где-то в десять тридцать влетел под поезд на разъезде в Каменоломнях…

— Подожди, браток, ты говори, да не заговаривайся! — Капитан Вершинин встал и нагнулся над пациентом, заглядывая ему в глаза. — Какое Чепраново, какие Каменоломни? Где это?

— Как где? В Тиходонском крае, естественно! Я там живу и мотоцикл там зарегистрирован, потому и номер тиходонский! Чего-то вы меня все путаете…

Участковый щёлкнул пальцами и прошёлся по палате.

— И где ты сейчас, по-твоему, находишься?

— Откуда я знаю… Наверное, в Шахты отвезли…

Капитан прошёлся по палате ещё раз.

— Дело в том, что нашли тебя на Безымянном разъезде в Воронежской области. Это добрых триста километров от твоих краёв. И ты сейчас в Митрофановской районной больнице. А я работаю в Митрофановском РОВД и Тиходонский край, естественно, не обслуживаю. Что ты на это скажешь?

Виктор Ладынин закрыл глаза. Внезапно перед ним возникло видение: круглая слепящая лампа, красивое женское лицо, мягкий успокаивающий голос…

— Что я могу сказать… Что знал, рассказал. Влетел в поезд на полном ходу. Показалось даже, что прошёл насквозь металлическую обшивку и оказался внутри…

Капитан Вершинин озабоченно собрал документы.

— Ладно, братишка, похоже, что ты не врёшь. Наверное, и вправду сильно головой треснулся. Но непонятного тут много. Будем разбираться…

Разбирательство ничего не дало. Через две недели Виктор Ладынин вернулся в родной посёлок Глубокий, из которого так неудачно выехал на дискотеку. Впрочем, история закончилась для него благополучно: операция была проведена качественно, и рука срослась нормально, постепенно прошли головные боли.

Но до конца жизни Виктор Ладынин рассказывал, как после столкновения с поездом его, истекающего кровью, подобрала «летающая тарелка», инопланетяне спасли ему жизнь, вылечили и вернули на землю, но в другое место, как часто в таких случаях бывает. Энтузиасты всего необычного ему верили, тем более что Юля многие факты подтвердила. Скептики на то и скептики, чтобы во всём сомневаться. Но когда через несколько лет Ладынин выиграл в «Бинго» триста тысяч долларов, приписав своё везенье благотворному воздействию инопланетян, то и скептики задумались.

Окружённый слухами, байками, домыслами и пересудами, таинственный поезд носился по всей стране. Неделю назад его видели под Тиходонском, через неделю он ходко шёл по Транссибу, ещё через неделю литерный наделал переполох среди железнодорожников Нового Уренгоя. Он бороздил российские просторы с востока на запад и с юга на север, но избегал спускаться ниже пятидесятой параллели и никогда не заходил на Дальний Восток, можно было подумать, что ни Владивосток, ни Находка его не интересуют. В действительности дело обстояло проще: маршрут поезда определяли не эмоции, а рациональные задачи, выполнение которых несколько затрудняло отклонение в нижние широты. Поэтому литерный обычно доходил только до Хабаровска и разворачивался в обратном направлении. Зато он часто поднимался до Воркуты, Архангельска или Мурманска, откуда до Северного полюса было рукой подать, а поскольку траектории, как правило, прокладывались через вершину планеты, то время подлёта резко сокращалось. Так он из конца в конец пересекал всю страну, будоража умы тех, кто заметил нечто необычное, что-то узнал или заподозрил. Но основная масса людей не обращала на него внимания. Поезд и поезд.

Как правильно отметил путевой рабочий со станции Шпаковское Сашка Яковлев, раньше литерных было много, попробуй разберись: где какой! Секретари ЦК КПСС, члены Политбюро и другие небожители политического Олимпа путешествовали по стране именно таким образом: спецпоезд безопасней самолёта, не в пример более комфортабелен и позволяет лучше обеспечить охрану, выставив вдоль полотна служивых людей, на расстоянии, определяемом рангом проезжающего. Когда в нечастые поездки отправлялся Вождь всех народов Иосиф Виссарионович Сталин, сотрудники НКВД, военные и местные милиционеры действительно выстраивались цепочкой в пределах прямой видимости. Демократичный Хрущёв и вправду выглядывал в окно, махал рукой обалдевшим гражданам, выходил на станции во время многочисленных остановок. И Леонид Ильич Брежнев любил передвигаться поездом, особенно в последние годы жизни, например во время знаменитой поездки в Азербайджан с долгой, освещённой всеми газетами страны остановкой в Тиходонске…

• Предыдущая
• 19/127
• Следующая