Повелевающая - Армстронг Келли - Страница 53
- Предыдущая
- 53/61
- Следующая
Так где же Дерек? Для начала я направилась к подвалу. Дверь была закрыта, свет потушен. Но если Дерек прятался, то он бы и не оставил никаких улик. В прачечной было пусто. Дверь в кладовку заперта.
Прошлой ночью, когда мы ходили прогуляться, он хлебнул прохладного воздуха. Когда мы вернулись, жар вроде прошел, и я списала все на действие тайленола. Но, может, ему хватило просто ночной прохлады. Если он хотел по-быстрому прийти в себя, то вполне мог выйти на улицу в надежде немного остыть, чтобы предстать перед Симоном в приличном виде.
Я вышла на заднее крыльцо. Молоденький месяц как раз скрылся за тучами, и на улице было так же темно, как у нас наверху. Я видела свет в окнах соседей, но высокие деревья заслоняли их, оставляя лишь бледные отсветы.
Я обшарила взглядом весь двор, но увидела только белую коробку — это сарай. Сегодня было холоднее, чем накануне, и у меня изо рта вырывался пар. Из ночных звуков — только скрип веток, такой же размеренный и монотонный, как тиканье часов.
Я раза три осторожно прошлась по веранде и только потом решилась спуститься по ступенькам. Теперь я уже различала гораздо больше: скамейку в саду, садовые кресла, скульптуру ангела и возле сарая какой-то шар размером с футбольный мяч.
Где-то рядом взвыл мотор, и я застыла. Но это всего лишь автомобиль проехал по улице. Я сделала три осторожных шага вперед и уже подумывала вернуться за фонариком. Но потом вспомнила, что Симон забрал единственный фонарик, о котором я знала.
Я огляделась. И даже открыла рот, чтобы тихонько позвать Дерека, но потом закрыла. Ответит ли он? Или будет прятаться дальше?
Когда я подошла поближе к шару, то поняла, что это большой белый кед. Дерека. Я подняла его и стала теперь уже дико оглядываться.
Ударил порыв ветра, настолько холодный, что у меня слезы выступили на глазах. Я потерла заледеневший кончик носа. Ветер стонал в деревьях. Потом стих… а стоны продолжились, такие тихие и протяжные, что у меня волосы встали дыбом.
Я медленно обернулась. Звуки стихли, потом раздался сдавленный кашель. Я развернулась в ту сторону, откуда он доносился, и увидела торчавший из-за сарая белый носок.
Я рванула туда. Дерек стоял там на четвереньках.
Голову и корпус почти не видно в тени. В воздухе стоял запах пота, а порыв ветра донес до меня еще и резкий, горьковатый запах, от которого у меня сжалось горло и непроизвольно возникли позывы к рвоте.
Все тело его напряглось в очередном приступе.
— Дерек? — прошептала я. — Это Хло.
Он застыл.
— Уходи. — Слова были почти неразличимы — просто какой-то утробный рык.
Я шагнула ближе и заговорила еще тише.
— Симон сбежал. Я уговорила его уйти, пообещала, что найду тебя.
Он изогнул спину и вытянул руки вперед, глубоко зарываясь пальцами в землю. Короткий стон, оборвавшийся бормотанием.
— Ты меня нашла. Теперь иди.
— Ты что, и правда думаешь, что я оставлю тебя вот так? — Я сделала еще шаг к нему. От запаха рвоты я инстинктивно зажала нос рукой и стала дышать ртом. — Если тебя рвет, значит, это не просто лихорадка. Тебе надо…
— Иди! — Это был уже грозный рык, и я невольно отступила.
Он уронил голову. Еще одни стон, перешедший в тонкий высокий звук, похожий на всхлип. Дерек был в футболке, и его обнаженные бицепсы взбугрились от напряжения, когда он снова вцепился в землю. Руки потемнели, словно на них нашла тень, потом снова отчетливо выступили бледным пятном в темноте.
— Дерек, я…
Спина его снова изогнулась, да так высоко, что я отчетливо видела линию позвоночника. Футболка натянулась, мышцы ходили ходуном. Потом он как-то обвис, и дыхание с трудом вырывалось у него из глотки, словно шуршание сухих листьев.
— Пожалуйста. Уходи. — Слова прозвучали совсем невнятно, словно он произнес их, не разжимая рта.
— Тебе нужна помощь…
— Нет!
— Тогда я иду за Симоном. Я скоро…
— Нет!
Он повернулся, и я мельком увидела его лицо. Оно было напряженное, искаженное и… какое-то неправильное. Но он опустил голову прежде, чем я успела понять, что же в нем не так.
Его снова вырвало. Звук был таким диким и страшным, словно он выхаркивал свои внутренности. И снова Дерек выгнул дугой спину, а руки вытянулись так, что аж кости захрустели. Руки потемнели, потом снова стали бледными, мышцы и сухожилия дрожали от напряжения. Именно в этот момент из-за туч выглянул месяц, и когда его руки снова потемнели, я увидела пробивавшуюся на них щетину. Она едва пробила кожу и снова ушла внутрь. А руки… Пальцы были длинные и скрюченные, как когти. Он зарывался ими в землю, выгибая спину.
В моей голове всплыли слова Симона. «Парни типа Дерека обладают… особыми физическими способностями — можно так сказать. Они очень сильные, как ты могла убедиться. Имеют более тонкие органы чувств».
А потом вспомнились мои легкомысленные слова: «Меня не ждет встреча с оборотнями и вампирами?» и то, как Симон рассмеялся: «Это было бы круто».
Он избегал вопроса, на который не мог дать ответ.
Дерек забился в конвульсиях, голова откинулась назад. Чудовищный стон пополам с воем вырвался сквозь стиснутые зубы. Потом голова упала, и его снова вырвало. На подбородке осталась струйка слюны.
— Дерек?
Когда рвотные спазмы утихли, я отважилась подойти поближе. Дерек отвернул голову в сторону.
— Я могу что-нибудь сделать?
Внутренний голос закричал: «Конечно. Беги отсюда как можно быстрее!»
Но это предупреждение я даже не стала воспринимать всерьез, потому что об этом и речи быть не могло. Это ведь не киношный монстр. Даже сейчас, когда на руках у него выступала шерсть, пальцы скрючились в когти, а вместо слов вырывался животный рык, я знала, что это все тот же Дерек, что бы с ним ни происходило.
— Я могу что-нибудь сделать?
Нелепый вопрос. Я даже представила, что бы Дерек ответил при других обстоятельствах — с презрительной усмешкой и закатыванием глаз.
Но сейчас он выдавил только полупридушенное «Уходи» и скорчился на земле, отвернув от меня голову. Все его тело дрожало, а каждый вдох давался с трудом и заканчивался стоном.
— Нет. — Он врылся пальцами в землю, руки напряглись, потом расслабились. — Уходи.
— Я не могу оставить тебя здесь. Если я что-то могу сделать…
— Не… — Дерек судорожно вдохнул, потом все же смог отчетливо произнести: — Не уходи.
Он приподнял голову, и я разглядела зеленый глаз, в котором плескался ужас.
Руки и ноги у него окаменели, спина выгнулась, и новый фонтан рвоты оросил траву. Воздух наполнился болезненным запахом.
Я села неподалеку. Ничего другого я все равно не могла сейчас для него сделать. В голове я судорожно перебирала различные версии, отметая их одну задругой. Я придвинулась поближе и положила руку на его руку. Ладонью я чувствовала жесткую шерсть, пробивавшуюся сквозь покрасневшую, разгоряченную кожу, которая морщилась и пульсировала. Это единственное, что я могла для него сделать, — сидеть рядом и говорить, что я с ним.
Наконец, после последнего приступа рвоты, которым он забрызгал забор в метре от нас, все прекратилось. Просто закончилось, и все.
Мышцы под моей ладонью успокоились, шерсть ушла. Постепенно Дерек расслабился, опустил спину, перестал зарываться руками в землю. Он скорчился на земле, тяжело дыша. Мокрые от пота волосы облепили лицо.
Потом он перекатился на бок и закрыл руками лицо. Пальцы все еще были длинными, искореженными, ногти — толстые и скрюченные, как когти. Он подтянул к себе колени и застонал.
— Может, мне… Симон. Позвать Симона? Он знает, что делать?
— Нет. — Он говорил хрипло, резко, гортанно, так как его голосовые связки еще не вернулись в нормальное человеческое состояние. — Все закончилось, — сказал он через минуту. — Думаю. Даже уверен.
Он потер ладонью лицо.
— Этого не должно было случиться. Не сейчас. Еще несколько лет не должно было быть.
Другими словами, он прекрасно знал, кто он такой, просто не ожидал… Трансформации должны были начаться гораздо позже, когда он повзрослеет. Я почувствовала укол злости от того, что он ввел меня в заблуждение и заставил Симона солгать мне. Но я не могла на него злиться после того, что увидела. Не могла, видя его промокшую от пота майку, дрожащее от истощения и боли тело, слыша тяжелое дыхание.
- Предыдущая
- 53/61
- Следующая
